Экстрасенс - Воскобойников Валерий Михайлович - Страница 96

Наташа повернула листок белой бумаги поудобнее и быстро написала несколько крупных нолей.

– Вы пишете пин-код, – напомнил Парамонов. – Тот пин-код, который сообщил вам ваш друг Афанасий.

Наташа снова написала несколько нолей, призадумалась на мгновение и начала выходить из-под его контроля.

Такие неожиданности с клиентками случались в практике Парамонова и раньше. Если клиентки всерьез не желали исполнить то, к чему их пытаются принудить под внушением, они не только просыпались, но могли и впасть в истерику.

– Вы можете довести человека, находящегося в состоянии гипнотического сна, до истерики, но не заставите его нарушить внутреннего табу, – диктовал когда-то им, зеленым студентам, профессор Лемке.

В те далекие времена то, что проделывал Парамонов, называлось этим простым словом, калькой с греческого. И никакой тебе эзотерики.

Андрей Бенедиктович решил не гнать лошадей и дать передохнуть ей и себе. Он успел перехватить ее состояние и снова установил раппорт.

– Вам хорошо. Вам очень хорошо. Вы чувствуете себя в полной безопасности и готовы поделиться со мной всеми тайнами. По счету три вы проснетесь и продолжите со мной разговор. Когда я произведу щелчок пальцами, – он показал какой будет щелчок, – вы снова мгновенно уснете. Вам хорошо. Вы готовы поделиться со мной всеми тайнами. Вам очень хорошо. – Он сделал небольшую паузу и скомандовал: – Три!

Наташа мгновенно очнулась и с удивлением на него посмотрела.

– Так на чем мы остановились? – как ни в чем не бывало спросил он. – На вашем друге, Афанасии… Что он там опять такое удумал? – Вижу, знаю… – Парамонов поднес обе руки к зеркалам, потом поводил ими на расстоянии вокруг головы Наташи. – Он удумал что-то дурное, что-то угрожающее вам.

– Я потому к вам и пришла. – И Наташа оглядела стены. – Нас тут не слушают?

– Кроме Господа – никто.

– Нет, я вас всерьез спрашиваю.

– А я всерьез отвечаю, Наташа. Все беседы с клиентками абсолютно конфиденциальны. – Парамонов решил, что девочка может не знать этого иностранного слова, и объяснил: – То есть никто никогда не узнает ни про одну тайну, которую здесь доверяют мне мои клиентки.

– Тут такое дело. Мне… – Наташа помедлила, набираясь решимости, и выговорила: – Мне бы одного человечка приворожить надо.

– Да, я знаю об этом. Я знал, что вы придете за этим, уже тогда, когда вы были у меня в первый раз, – соврал с воодушевлением Парамонов. – Этот человек очень далеко, поэтому я неясно вижу его. Мне нужна его фотография… Дайте ее мне.

Эта фраза его ни к чему не обязывала. Если фотография отвергнувшего ее бой-френда в сумочке, она воспримет последние слова как команду. И лишь удивится способности экстрасенса видеть сквозь ткань сумочки. А нет фотографии – поймет как приказ принести.

Ночная пташка все поняла правильно и мгновенно выложила фотографию сорокалетнего мужчины при пиджаке, белой сорочке и галстуке, по виду чиновника, с довольно скучным лицом. Он-то думал увидеть какого-нибудь мордоворота с короткой стрижкой.

– Его сможете приворожить? – спросила она чуть дрогнувшим голосом.

– Постараюсь. – Парамонов пристально посмотрел на фотографию, потом поднес ее по очереди к зеркалам, вгляделся в одно отражение, потом в другое и уже сказал более уверенно: – Да. Хотя сделать это непросто, но я верну этого человека к вам, Наташа. Он будет полностью вам послушен. Он сделается вашим рабом, вашей тенью, до тех пор пока вы сами не прогоните его.

– Во! – проговорила довольно Наташа. – То самое!

Андрей Бенедиктович давно не передавал свою энергию столь молодым клиенткам. Если точнее сказать, пожалуй, никогда. И едва подумал об этом, как сразу ощутил внутренний импульс. Но тут же отодвинул его: желание получить кредитную карту с пин-кодом было важнее.

– Фотографию вы оставляете у меня, и сегодня вечером, хорошо, что как раз при полной луне, я займусь с нею.

Теперь можно было заняться ее квартирой и подойти с какого-нибудь другого боку к пин-коду. Он поднял правую руку на уровень головы и щелкнул пальцами. Клиентка мгновенно погрузилась в сон, и Парамонов снова установил с ней раппорт.

– Вы в аэропорту, ваш друг только что нашептал на ухо секретный пин-код. Запишите его на бумаге и немедленно спрячьте, никому не показывайте. Его должны помнить только вы.

И ночная бабочка, уже не колеблясь, немедленно написала ряд цифр.

«То-то же!» – едва не воскликнул Парамонов.

Через полчаса Наташа покидала кабинет в состоянии полного счастья. Парамонов провожал ее до прихожей, и в сердце его звучали победные марши. Его карман согревала кредитная карта. Цифры пин-кода, если клиентка правильно его расслышала и записала, лежали в другом кармане.

Клиентка получила установку немедленно собрать квартирные документы, а про кредитную карту забыть. В следующий раз, проверив бумаги, он отправит ее оформлять дарственную. И если сегодня удастся операция с картой, может быть, это будет последняя квартира перед его броском на другой континент.

Хорошо бы проверить прямо сейчас, немедленно, сколько там на этой карточке оставил ей бой-френд. А в том, что пин-код правилен, он был уверен.

А вернувшись, надо будет сразу взяться и за самого мена. Привораживать, присушивать, склеивать трещины в любви Андрей Бенедиктович не умел и сомневался, что вообще это кому-то под силу. Но укоротить земное существование мена – это сколько угодно, особенно имея на рабочем столе фотографию.

Кажется, на Московском вокзале недавно установили банкоматы, которые работали круглосуточно. Андрею Бенедиктовичу не терпелось испытать птицу своей удачи.

– Я ненадолго, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд Инги, натягивая дубленку.

Похоже, ему наконец по-настоящему повезло, и с этой золотой пташки он сострижет приличную порцию перышек.

«Вольво» цвета мокрого асфальта, с Фаульгабером за рулем, Пиновской и Наташей ПорОсенковой позади, быстро покидало «поле психической битвы».

Пиновская, едва Наташа вошла в кабинет академика эзотерических наук, распорядилась выставить вокруг его дома несколько постов наружного наблюдения. Посты оставались и теперь, уезжало лишь «вольво».