Там, где лес не растет - Семенова Мария Васильевна - Страница 72

Торон стоял несколькими шагами выше. Его сотрясала крупная дрожь. Он единственный из троих остался сухим.

– Болван!.. – раздирая ногтями левый висок, зарычала Эория. – Лесной пень!.. Ты же чуть не погубил и себя, и его!..

Кажется, она готова была пришибить Коренгу прямо на месте, довершая начатое потоком. Коренга хотел приподняться на локте и обнаружил, что всё ещё сжимает весло. Одна лопасть была расколота вдоль и держалась на волокнах размозжённого дерева. Коренга попытался бросить гребок. Пальцы подчинились не сразу.

Он сказал:

– Если бы я подождал, пока ты спустишься, мы как раз и угодили бы под волну…

– Не угодили бы! – рявкнула сегванка. – В отличие от тебя я-то знаю, когда можно соваться к ледяному великану, а когда нет!..

Борт тележки оказался в самом деле проломлен. В нём зияла дыра, в которую при большом желании можно было пролезть. Колесо, оказавшееся сверху, торчало под очень странным углом… Зрелище изувеченной тележки причинило вполне телесную боль. Коренга опустил щёку на колючие негостеприимные камни. Больше всего ему хотелось закрыть глаза и больше никогда их не открывать. Пусть эта земля, на которой не растёт лес, впитает и заберёт его никчёмную жизнь.

– Ладно, – пробормотал он. – Давай прибей меня, раз от меня один только убыток. Может, это тебя хоть немного утешит…

«Вот только как же Торон? А… ему тоже небось без меня лучше будет…»

Эория вдруг села рядом и положила руку ему на плечо.

– Нет, венн, ты в самом деле дурак, – устало и почему-то совсем не обидно проговорила она. – Положим, ты никогда не видел ледяного великана и не понимаешь, что это такое. Но ты ещё и знающего человека слушать не хочешь…

– Сама дура, – еле ворочая языком, отмолвил Коренга. – Могла бы и объяснить…

– Перед «челом» должны были плавать ледяные глыбы, а я их там не увидела, – сказала Эория. – Ни одной. А солнце сейчас вон какое! Значит, ледник только начало как следует пригревать. Может, его ещё и снизу подогревает, зря ли тут и там дым идёт из земли… А когда глыбы долго не падали, они могут в любой миг посыпаться. И скверно посыпаться… А ещё бывает, что не вся вода стекает челом, и тогда позади него скапливается озеро. И великан только ждёт, чтобы кто-нибудь его потревожил… Ладно, хватит помирать, вылезай давай, станем думать, как тележку твою выправить!

ГЛАВА 68

Старое кострище

– Я всё разведала, венн! – крепко удерживая на камне погнутую колёсную ось, бодро рассказывала Эория. – Там ещё несколько перевалов, но они не очень крутые, ты вполне сможешь проехать. Если только я не проморгала какой-нибудь неодолимый обрух…

– Не думаю, чтобы ты его проморгала, – сказал Коренга. – А если Боги уготовили нам такое, чего отсюда не удалось рассмотреть, ничего, справимся! Осилим или обойдём!

Он размеренно заносил и опускал молоток. Внутренние рундучки его тележки покоили изрядно всякого сручья, необходимого в дальней дороге: как ни крепко держалась на совесть сработанная тележка, должна же она была когда-то сломаться. Так что ось, покорёженная ударом о камни, застала Коренгу не то чтобы совершенно врасплох. Конечно, там, где шутя управился бы отцовский молот-балда, маленькому молоточку предстояло ещё долго трудиться, но и на том спасибо – без него теперь булыжником бы стучали, благо этого добра здесь имелось в избытке. Ещё у Коренги лежали в запасе куски твёрдой кожи, шматок воска и прочные нитки: латать пробоины. Беда только, дыру, зиявшую в борту лодочки, эти лоскутки закрыть никак не могли. Здесь походной починкой было уже не обойтись.

Словом, насчёт обратной дороги с её бесчисленными переправами пока лучше было вовсе не помышлять…

– А за перевалами что? – между двумя ударами молотка спросил Коренга.

Эория тряхнула головой.

– Не знаю пока. Только видела зелень вдалеке… Может, там хотя бы не воняет, как здесь?..

– Если зелень, значит, не пропадём, – подтвердил Коренга.

Они в самом деле вот уже несколько дней не видели не то что дерева или кустика – даже травинки, даже пятнышка мха. Озеро, в котором не водилась рыба, завело их в странно безжизненные земли. Здесь не только совсем ничего не росло, над этими местами даже птицы, кажется, старались не пролетать. Едва спасшись от буруна, Коренга с Эорией и Тороном устроились для починки тележки на самом верху осыпи. Оттуда Коренга впервые после ухода из Ирезея сумел как следует оглядеться кругом, и то, что он увидел, поселило в его душе трепет.

Впереди, на востоке, громоздились снеговые хребты. Те самые, которые он разглядывал с лукоморья, силясь сообразить, горы это или всё-таки облака. Теперь они представали перед ним во всём своём грозном величии – исполины, облачённые в камень и лёд.

Точно такие, какими они когда-то вплывали в его сны из наследных воспоминаний Торона…

Но сны снами, а теперь он видел их во плоти, и они казались ему особым, совсем иным, чуждым миром, очень мало пересекавшимся со всем, к чему он привык. Даже ветер, одевавший вершины в прозрачные кисеи летучего снега, принадлежал к незнакомой Вселенной. Горы стыли в неприступной, надменной, ледяной красоте и выглядели обманчиво близкими. Одолеть ещё один перевал – и готово, вот они, рукой можно потрогать! Коренга догадывался, что это лишь метилось. За покорённым холмом непременно вырастет следующий, а за ним ещё и ещё, горы же не приблизятся и на вершок.

Это при том, что сзади, на западе, покамест не было видно не только моря, но даже лесистых низин, по которым успел так соскучиться Коренга…

А кругом на много дней пути раскинулась страна, которую он про себя уже уподобил старому кострищу на обочине большака. Мимоезжие обозники снова и снова возжигают на одном и том же месте огонь, так что земля в итоге прогорает дотла, причём на порядочную глубину. И даже если дорога по какой-то причине окажется заброшена, старое кострище многие годы спустя пребудет столь же бесплодно. Ничто там не вырастет, ни цветы, ни трава…

Коренга поневоле спросил себя, уж не тогда ли возгорелся этот огонь, когда из-за звёзд пала наземь Тёмная Звезда и каменная твердь здесь клокотала и дыбилась, выворачиваясь наизнанку, и палящие тучи разлетались в разные стороны, сжигая города додревних народов? Возгорелся – и с тех пор не погас, только затаился и отступил, ибо сжёг в недрах почти всё, что могло послужить ему пищей?..

Подумав так, Коренга наяву ощутил под собой торфяное болото, высушенное летней жарой и снедаемое коварным пожаром. И неоткуда знать, которая кочка вдруг провалится под ногой, разверзаясь смертоносной огненной яминой…

Ему сразу сделалось неуютно, хотя камни, на которых они сидели с Эорией, отчётливо холодили. Ох, занесло же его туда, где лес не растёт…

Колёсная ось между тем постепенно выправлялась под ударами молоточка. Коренга взял её и поднёс одним концом к глазу, чтобы посмотреть вдоль, оценивая работу.

– В кузницу бы… – вырвалось у него.

– Я слышала, виллы славятся как отменные кузнецы, – сказала Эория. – Во всяком случае, их ножи никому не удалось ещё повторить.

– Так где ж они, виллы-то… – вздохнул Коренга. – А чинить надо!

Тележка стояла рядом, приподнятая на всунутых под днище камнях. Коренга приладил колесо и всунул ось в предназначенное для неё отверстие. Покрутил, покачал… То, что получилось, было далеко от совершенства, но некоторое время должно было прослужить. Он взялся руками за борта и нырнул в тележку головой вперёд – закрепить ось изнутри.

Эория поднялась на ноги, взяла топор и отправилась вниз по осыпи, туда, где валялась опрокинутая и развалившаяся «душегубка». Бурун, дитя ледяного великана, играючи выхватил старую лодку из озера и метнул вслед тележке венна, чтобы сокрушить ей борт и изуродовать колесо. Спасибо и на том, что самому венну голову не проломило. Понял ли парень, что доброе отцовское изделие в который раз защитило его?

Водного пути дальше всё равно не предвиделось, так что Эория собиралась порубить плоскодонку на дрова. Ничто другое на «кострище», по всей видимости, гореть не могло.