Лебединая дорога - Семенова Мария Васильевна - Страница 120

Облачко вплотную придвинулось к луне. Видга посмотрел на черную тень, подкрадывавшуюся к нему по широкому лугу. И закрыл глаза. Чайки незримо летели над ним, летели к далекому берегу…

Нежданно раздавшийся звук спас ему жизнь. Оцепенение вмиг слетело с Видги при мысли о погоне, которая потащит его обратно домой. Ну нет, просто так они его не возьмут.

Но это не было погоней. Маленькая фигурка бестолково ковыляла по его следу, неся за спиной большой круглый щит.

Скегги!

Видга вполголоса выругался, послав кого-то на север и в горы, а после того в брюхо к Мировому Змею. Потом поднялся на окоченевшие ноги. Следовало бы продолжить путь, но не подождать теперь маленького скальда значило бы загнать его насмерть.

Торопясь к Видге, малыш наехал лыжей на лыжу и шлепнулся в снег, оказавшись под щитом. Арфа выкатилась из мешка и потонула в сугробе. Видга поднял ее и сунул обратно.

— Возвращайся, — сказал он мрачно. — Я не знаю, куда я иду, только то, что ни очага, ни одеяла там нет!

Скегги привстал, чтобы тут же вновь запутаться в лыжах и рухнуть обратно, успев только взмолиться:

— Не бесчести меня, хевдинг. Я ведь не обещал следовать за тобой лишь до тех пор, пока ты будешь удачлив! Видга поставил его на ноги и повернулся к лесу.

— Ты мне вовсе ничего не обещал.

Скегги понял это так, что ему позволили остаться. И храбро двинулся вперед, утирая слезившиеся глаза.

Между тем его бросало то в холод, то в жар. И веки смыкались сами собой, требуя сна. Дома… дома стоило попросить у доброй старой рабыни горстку сушеных ягод, и…

Дышать почему-то становилось все трудней. Скегги поправил на плечах котомку и закашлялся. Черные деревья держали луну на растопыренных голых ветвях.

Видга честно старался приноровить свой размах к запинающимся шагам непрошеного спутника, но пару раз, задумавшись, убегал далеко вперед.

— Я боюсь, хевдинг… — чуть не плача, выдавил маленький скальд, когда Видга вернулся к нему в очередной раз. — Ты… пожалуйста… не уходи так далеко…

— Боишься? — проговорил Видга зло. — Тебя никто не звал!

Скегги ответить не посмел. Вместе выбрались они на широкую поляну… и почти сразу услышали близкий вой.

Это был голос матерого вожака, ведущего свою стаю. В тоскливой песне звучали голод и смерть.

Скегги от ужаса сел прямо на снег. Видга за шиворот подтащил его к ближайшей сосне и коротко приказал:

— Лезь.

В тощей груди сына Орма сыскалось достаточно мужества, чтобы спросить:

— А ты? А как же ты?

Видга без большой натуги поднял его, подсаживая на нижние ветви — сосна, возросшая на просторе, вымахала не столько вверх, сколько в ширину, — и сказал:

— Ты не промолчишь, Скегги Скальд, когда станут спрашивать, дорого ли я ценил свою жизнь.

Настанет для него новое утро или не настанет, но волки могли не рассчитывать на легкую поживу… он вытащил нож и повернулся туда, откуда слышался вой.

Что-то мягко шлепнулось в снег у него за спиной. Скегги преданно встал рядом — хоть и подгибались от страха трясущиеся коленки…

— Ты тоже не промолчишь, хевдинг… когда станут спрашивать, бросил ли я тебя в беде.

Волков они увидели сразу, как только те выскочили на открытое место.

Серые привидения пластались над снегом, светя мертвенными огоньками глаз.

Громадными скачками надвигался на Видгу вожак — широкогрудый, лобастый, с ухом, разорванным в схватке за волчицу… Посмотришь на такого один раз и никогда не позабудешь. За ним, чуть приотстав, неслась молодая подруга, гибкая, как стальной прут, и не менее свирепая, чем ее супруг. А уж за нею неровными скачками шли трое сыновей-сеголетков, для которых кровавая добыча была еще наполовину игрой.

— Будет у меня волчья куртка, как у берсерка Соти! — не оборачиваясь, сказал Видга хрипло. — Первый мой! Скегги не отозвался.

Вожак прыгнул со всего разбега, привычным усилием бросив в воздух могучее поджарое тело… Он метил в горло. Он никогда не промахивался.

Видга поддел рукой жарко ощеренную морду, уходя от клыков, и одновременно ударил ножом.

Рука его была верна. Пораженный в сердце, волк умер, не кончив прыжка.

Он так и не пустил в ход зубов, но его мертвое тело рухнуло Видге на грудь и опрокинуло его навзничь. А с ним и Скегги, не сумевшего отскочить.

Видгу с силой ударило головой о сосну. Яростным усилием он сбросил с себя зверя, готовый к смертному поединку с волчицей… но увидел только Скегги.

Малыш смотрел на него, закусив губы и сжимая в руке меч, впервые окрасившийся кровью.

— Где волчица? — прохрипел Видга, поднимаясь.

Волчица корчилась неподалеку, загребая лапами снег. Оскаленная, залитая пеной морда тянулась к древку стрелы, пронзившей ее бок… Сеголетки во весь дух улепетывали к лесу. А за ними, захлебываясь бешеным лаем и быстро настигая, мчался самый громадный пес, какого Видга или Скегги когда-либо видели.

Оставалось дождаться хозяина. Быть может, это сам Улль, древний Бог поединков и охоты?

Но все кончилось куда проще. Видгу так и перекосило при виде знакомой меховой шапки, которую он только что срывал с ненавистной кудрявой головы…

Огромный пес вернулся победителем, хотя и припадая слегка на переднюю лапу. Он преданно завертелся около Люта, а на чужаков сдержанно зарычал. Лют приструнил его, поименовав Волчком. Потом вытащил свою стрелу, долго чистил ее и прятал в колчан. И наконец спросил, не глядя на Видгу:

— Далеко собрался-то?

Видга молча встал на одно колено и принялся завязывать ремни.

— Послушай, — сказал Лют. — Я… рассказал им, что это я начал.

Видга привязал лыжу и повернулся к Скегги:

— Вставай. Надо идти.

— Я сейчас, — отозвался Скегги и привалился к сосне, закрывая глаза. — Я сейчас… ты иди, Видга хевдинг… я догоню…

Видга взял Скегги за руку, чтобы поднять его силой, но безуспешно — маленький скальд висел мешком.

— Плохо дело, — сказал Лют. — Уморить его хочешь, больного?

И тогда Видга двинулся прямо на Люта, ощупывая у пояса нож. Сын ярла спас ему жизнь. Ну что же. Тем лучше…

— Я не буду драться с тобой, — сказал Лют.

— Будешь, — сказал Видга почти весело. — Видишь эту луну? Она и то знает, что один из нас здесь лишний. И поторопись, этот островок заливает во время прилива…