Вурм. Я всему виной? (Отвратительно хохочет.)Занятно! Занятно! По крайней мере, я узнал, как черти умеют благодарить за услуги… Я всему виной, глупый злодей? Да разве это был мой сын? Разве я имел право тебе приказывать?.. Я всему виной? И ты мне это говоришь в такую минуту, когда от одного вида этой девушки холод пробирает меня до костей? Так вся вина ложится на меня?.. Пусть я сейчас погибну, но вместе со мною и ты! Эй, люди! Люди! Кричите на всех перекрестках: «Убийство!» Разбудите судебные власти! Стража, вяжи меня! Уведите меня отсюда! Я открою такие тайны, что тех, кто будет слушать меня, мороз подерет по коже. (Направляется к выходу.)

Президент (останавливает его).Не смей, безумец!

Вурм (похлопывает его по плечу).Еще как посмею, дружище! Я обезумел, то правда, — это ты меня свел с ума. Вот я и буду вести себя как сумасшедший! Об руку с тобою на эшафот! Об руку с тобою в ад! Мне льстит, что я буду осужден вместе с таким негодяем, как ты!

Вурма уводят.

Миллер, лежавший до сих пор в немом отчаянии, уронив голову на грудь Луизы, вдруг вскакивает и бросает кошелек к ногам майора.

Миллер. Отравитель! Вот тебе твое проклятое золото! И ты смел думать, что купишь на него мое дитя? (Выбегает из комнаты.)

Фердинанд (прерывающимся голосом).Бегите за ним! Он сам не свой… Деньги отдайте ему… Это страшное вознаграждение ему от меня… Луиза! Луиза! Я иду!.. Прощайте!.. Дайте мне умереть у этого алтаря…

Президент (выйдя из тягостного оцепенения, сыну).Сын мой Фердинанд! Ужели ни единым взглядом не порадуешь ты отягченного скорбью отца?

Майора кладут рядом с Луизой.

Фердинанд. Последний мой взор — милосердному богу!

Президент (с выражением нестерпимой муки опускается перед ним на колени).Творение и сам творец оставляют меня… Ужели единый взгляд твой — последняя моя отрада — не упадет на меня?

Фердинанд протягивает ему свою холодеющую руку.

(Быстрым движением поднимается с колен.)Он меня простил! Теперь — берите меня! (Уходит в сопровождении стражи.)

Занавес

1784

ЛАГЕРЬ ВАЛЛЕНШТЕЙНА

Перевод Л. Гинзбурга

«Лагерь Валленштейна», начало трилогии («Лагерь Валленштейна», «Пикколомини» и «Смерть Валленштейна») — ее экспозиция, совершенно необычен по языку, стихосложению, ритмам, по обилию массовых сцен, мастерски разрешенных Шиллером, по всей изобразительной манере, гибкой и выразительной.

Героем трилогии является полководец Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.) Альбрехт Валленштейн. Это была первая в истории война, охватившая почти всю Европу.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Вахмистр, Трубач, Канонир— карабинеры из полка графа Терцки.

Стрелки.

Два хольковских егеря.

Бутлеровские драгуны.

Аркебузиры тифенбахского полка.

Кирасир валлонского полка.

Кирасир ломбардского полка.

Хорваты.

Уланы.

Рекрут.

Горожанин.

Крестьянин.

Его сын.

Капуцин.

Учитель солдатской школы.

Маркитантка.

Служанка.

Солдатские дети.

Гобоисты.

Перед городом Пильзеном в Богемии. [112]

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Палатка маркитантки. Перед лавкой, где торгуют мелочным товаром и ветошью, толпятся солдаты всевозможных родов войск и знамен. Все столы заняты. Хорваты и уланычто-то варят, усевшись вокруг костра. Маркитанткаразливает вино; солдатские детииграют в кости на барабане. В палатке поют. Крестьянин с сыном.

Сын

Ох, отец, мы в беду попали.

Надо бы нам от солдат подале!

Худо с такими дружками знаться:

Можно легко без башки остаться.

Крестьянин

Э, не сожрут, дуралей! Не бреши ты!

Мы-то ведь тоже не лыком шиты.

Видишь, свежее войско прет

С Заалы да с Майна… Лихой народ!

Ранцы набиты редким товаром.

Значит, пришли мы сюда недаром.

Покойник ротный, спаси его бог,

Игральные кости мне дал в залог.

Вот и проверим на этой бражке,

Старые действуют ли костяшки.

Знай только строй из себя дурака,

Уши развесят наверняка!

Славный народ! Поклонись им в пояс,

Что сперли — продуют, не беспокоясь.

Пришли с лопатами к нам за добром, —

По ложечке все мы назад заберем.

Они нас прикладом, мечом и плеткой,

А мы их уловкой берем да сметкой.

Из палаток доносятся хохот и пение.

Ишь расходились! Боже ты мой!

За счет мужика небось брюхо отъели.

Восемь месяцев, как этот рой

В наши хлева залетел и в постели.

Пройдись, пошарь-ка по всей долине —

Ни куренка, ни зернышка нет и в помине.

Такая беда — прямо в петлю лезь.

Нечего жрать, хоть гложи свои кости.

Было, ей-богу, не хуже здесь,

Когда к нам Сакс заявился в гости. [113]

А еще имперские! Герои!..

Сын

Отец! Вон из кухни выходят двое.

Выглядят, правда, не очень завидно.

Крестьянин

Это богемские. Сразу видно.

Карабинеры Терцки. Пустейший народ.

Толкутся на месте — ни взад, ни вперед!

Вреднейшие, можно сказать, вояки:

Заносятся, пыжатся — тьфу, собаки!

Брезгают нами и нипочем

Не выпьют стаканчик-другой с мужичьем.

Но что это? Трех стрелков я вижу

Там у костра… Подойдем поближе.

Может, тирольцы? Ну, так и есть!

Эммерих, надо бы к ним подсесть.

Шустрые птицы. Щебечут складно,

Да и деньжонок у них изрядно.

Направляются к палаткам.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же. Вахмистр. Трубач. Улан.

Трубач

Мужик! Проваливай! Эй, куда?

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Драмы. Стихотворения - Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф - Страница 63