Рунная птица Джейр (СИ) - Астахов Андрей Львович - Страница 95

- Мама, а я знал, что ты все-таки придешь, - прошептал Варнак, зарывшись лицом в ее плечо. – И заберешь меня к себе.

- Любимый мой, да как же иначе! У тебя ничего не болит?

- Больше не болит, - сказал Варнак, и это была правда.

***

Меч Темного рассек голову Варнака до нижней челюсти, и охотник умер мгновенно.

Убившая охотника нежить не могла испытывать никаких чувств, и торжество победы было ей недоступно. Темный просто почувствовал, что еще одного врага больше нет, и надо продолжать бой. Тем более что зарывшаяся у его ног в снег стрела напомнила – бой продолжается.

Ярре выругался. Он тщательно рассчитал выстрел, но внезапный порыв ветра не дал ему поквитаться с тварью, убившей охотника. За юношу это сделала Кайлани.

- Эгейн о маре торунне! – яростно закричала девушка и послала один за другим три огненных шара в убийцу Варнака.

Сгустки огня ударились в навию, разлетевшись фейерверком искр, и звуки взрывов гулко разнеслись над двором. Пламя окутало тварь, побежало по расшитому рунами плащу – и погасло. Окутанная маслянистым дымом нежить покачнулась и неуверенно, приволакивая ногу, пошла на Кайлани. Девушка захохотала: стоя на стене, она чувствовала себя недосягаемой и неуязвимой.

- Хочешь меня убить? – крикнула она. – А вот тебе!

Собрав остатки магической силы, Кайлани послала в тварь еще один заряд огня, заставивший рыцаря-мертвеца остановиться. Нежить замотала головой, глухо заревела.

- Ну же, Кайлани, осталось чуть-чуть! – сказала самой себе девушка, глядя на колеблющиеся язычки синеватого пламени на кончиках своих пальцев. – Чуть-чуть!

Пущенный из арбалета болт прилетел мгновение спустя, и девушка вскрикнула. Ошалело посмотрела на черное, покрытое колдовскими письменами оперенное древко, торчащее из ее живота. Тело взорвалось болью, Кайлани упала на колено, ее ладони зашипели, коснувшись снега.

Погибнуть? Сейчас, когда бой еще не кончен, когда три из шести темных тварей еще живы? Нет, нет, ни за что!

Не для того Варнак и Сигран умерли, чтобы она…Боги, как больно!

Кайлани упала лицом в снег, скорчилась, застонала. Схватила ртом снег, выплюнула, попыталась подняться. Двор цитадели плыл перед ее глазами, пришла глухота. Ноги подкосились, и магичка вновь упала на колени.

Тьма сгустилась, и из нее секундой позже прилетел второй болт, пробивший Кайлани горло.

***

Этого человека звали Арним. Он был ее отчимом, и Кайлани ненавидела его всей душой.

Сегодня Арним опять ходил в деревню, напился сильнее обычного, и девушка из своего убежища могла слышать, как он бранится, открывая крышки сундуков и переворачивая лари. Он искал ее и не мог найти.

- Ты где, мелкая мерзавка? – слышала она его пьяный голос, полный злобы. – Убью, сучонка! Выходи, дрянь такая! Выходи!

Кайлани молчала, только крепче сжимала рукоятку колуна, который прихватила с собой, убежав со двора. Она уже знала, чем сегодня все закончится. Пока была жива мама…

- Кайлани! – Голос Арнима стал пьяно-слезливым и визгливым. – Девочка моя, золотце мое, ну где ты? Папа… ик… хочет тебя видеть. Ну что ты? – Раздался грохот, звук разбиваемых тарелок и горшков, взрыв самых отвратных ругательств. – Сука, мокроссачка! Ведьма проклятая! Такая же хитрожопая колдовка, как твоя гребаная мать, чтоб ее в аду бесы трахали! Чары на меня напускать? Я ведь найду тебя, тварь! Истинно… найду!

Найдешь, подумала Кайлани, глядя на люк чердака. Сегодня ты найдешь то, что искал все последние пять месяцев, прошедших со дня маминой смерти. Свою собственную смерть.

Такая свинья не имеет права жить.

Осторожно подкравшись к люку, Кайлани глянула вниз. Арним сидел на табурете посреди комнаты, у перевернутого стола, вытянув ноги в измазанных грязью и навозом сабо, среди разбросанных на полу ложек, шматков вареной капусты и черепков разбитой посуды. Сальный, вонючий, пьяный, красномордый ублюдок с поредевшими на макушке волосами и скошенным подбородком, на котором висели нити слюны. Боги, и что только мама могла в нем найти? После папы сойтись с этим…

Заткнув колун за пояс, Кайлани начала спускаться по лестнице в горницу. Арним услышал ее, поднял лицо.

- А-а-а-а? – промычал он, мерзко ухмыльнулся и начал развязывать пояс. – Вот и ты. Папочка…

Она не дала ему говорить. Замахнулась и ударила колуном прямо в лицо. В гнусную ухмыляющуюся похотливую пьяную харю. Вновь занесла топор, забрызгав себя кровью, и вновь ударила. После пятого удара поняла, что дальше бить уже ни к чему. Отбросила окровавленный колун – и тут ее стошнило прямо на труп отчима.

Она подползла на коленях к кадке с водой и начала мыться. Смывать с себя кровь и ужас. Потом как была в мокрой одежде, забилась в угол. Вода стекала с ее волос, собираясь в лужу у ног. А она думала о другом. Что лежавший в луже своей крови и ее блевотины мертвый Арним вот-вот встанет и убьет ее.

Фитиль в лампе прогорел, дрова в очаге тоже, и в доме стало совсем темно. Всхлипывая, Кайлани поднялась на ноги, осторожно подошла к буфету. Открыла дверцу, взяла дрожащими руками кусок сыра, половину ковриги и соль в тряпице, завязала в узелок. Больше взять в дорогу было нечего: денег в доме не было, все ее платья, кроме лохмотьев, что на ней, Арним давно пропил. Поминутно оглядывалась на распростертое тело отчима – не встанет ли?

Мертвец был неподвижен. Заглянувшая в окошко луна светила Арниму прямо в лицо, и Кайлани казалось, что покойник скалит зубы в злобной усмешке.

- Мама, где ты? – прошептала Кайлани. – Где ты? Мама, мне плохо!

Перед уходом ей захотелось сжечь дом вместе с этой падалью. Чтобы наверняка, окончательно покончить с Арнимом и памятью о нем. Но этот дом построил когда-то ее отец – НАСТОЯЩИЙ отец. Для нее с мамой. И Кайлани не смогла.

Она просто ушла. Вышла в темные зловонные сени и толкнула входную дверь.

За дверью был Свет.

***

Ярре задохнулся, приняв в лицо порыв ледяного ветра, проморгал ослепленные слезами и ветром глаза, поднял лук. У него в колчане всего несколько стрел. Но и проклятых тварей осталось всего три.

Бьоркост был отличным оружием, но лук имеет свои неудобства. С самого начала сражения во дворе цитадели Ярре вынужден был тщательно выверять каждый выстрел, чтобы не попасть в своих. И латы упырей – стрелы их не пробивали. Поэтому юноша сосредоточился на конях Темных. Бил их, стараясь облегчить своим товарищам работу. Спешивал Темных одного за другим, и это у него хорошо получалось.

Теперь схватка шла уже у самого входа в святилище. И сердце Ярре дрогнуло, потому из всех остался только Эндре – воин, которого бедняга Варнак называл вампиром и к которому относился с таким предубеждением. Покойников не судят, конечно, но Варнак ошибался. Ярре видел, как Эндре носится в клубах снега, не давая врагам окружить себя, как мимоходом свалил воина, убившего Варнака и недобитого Кайлани. Просто махнул мечом на всем скаку, и голова твари покатилась в снег.

Двое. Нежитей осталось всего двое, и пока ни одного поверженного врага на его собственном счету. Пора это исправить.

Наложив стрелу на лук, Ярре прицелился. Только один из Всадников остался в седле – воин в высокой короне и рогатом шлеме, тот, кто убил из своего волшебного лука мать Сигран. Похоже, он у этих упырей главный.

Выдохнув воздух, Ярре пустил стрелу и со злой радостью увидел, как конь главаря вздыбился и сбросил всадника. Эх, почему у него нет стрел с закаленными наконечниками! Ярре сразу вспомнил, как стрелы Бьоркоста испепеляли мертвых легионеров на дороге. Сейчас бы он перестрелял этих мертвецов, как цыплят.

Хадрив, Минайя, ну почему у него нет бронебойных стрел!

Во дворе полыхнула слепящая огненная вспышка, разогнавшая темноту, потом вторая, мгновением позже. Ярре сначала не понял, в чем дело, а потом сообразил – это Эндре кидает свои огненные гранаты. Скрипнув зубами, юноша вскинул лук, выцеливая новую мишень. Ему очень хотелось подстрелить главаря, но там был Эндре: бастард метался между тремя навиями, раздавая удары и отбивая ответные. Проклятье, ну и нервы у этого молодца!