Рунная птица Джейр (СИ) - Астахов Андрей Львович - Страница 55

Одним из двух спорящих был имперский коннетабль Маций Роллин, герой Двадцатилетней войны, могучий седеющий мужчина с рябым, темным, будто вылепленным из глины лицом и яростными серыми глазами. Впрочем, как и большинство военных, Маций не был особо красноречив. Говорил большей частью третий присутствующий в зале – длиннолицый, черноглазый, стриженный в скобку человек лет сорока, облаченный в простую серую мантию. Он говорил тихим и равнодушным голосом, однако его глаза начинали грозно сверкать, если коннетабль фыркал или непочтительно усмехался, слушая его.

- Вы не понимаете всей серьезности происходящего, господин коннетабль, - говорил длиннолицый, - и, кажется, даже не желаете понять. Речь идет о судьбе империи. Если все то, что мне сообщают в последнее время, окажется правдой, нашу хранимую богами империю ждут ужасные испытания.

- Вы опять обо всех этих языческих культах, с которыми не можете покончить?

- Мы почти покончили с ними, - спокойно возразил инквизитор, выделив голосом слово «почти». – Но язычники хитры и коварны. И еще, они считают, что пришло их время.

- Ну-ну, не пугайте нас, досточтимый отец Гариан, - вступил, наконец, в разговор юноша в синем костюме. – Империя сегодня сильна как никогда. Вы же говорите о кучке еретиков, которые непонятно почему до сих пор оправляют свои языческие обряды.

- Государь, - Глава Серых Братьев Гариан поклонился человеку в кресле, - мы делали и делаем все возможное. Но еретическая зараза слишком глубоко укоренилась в стране. В центральных провинциях мы истребили еретиков, однако в дальних глухих районах скрывается еще немало врагов нашей веры. И они по-прежнему творят зло. Я не пугаю вас, и не собирался этого делать. Однако вести из Кревелога и Йора достоверны, в этом нет никаких сомнений.

- Восставшие мертвецы? Ха! – Маций состроил презрительную гримасу. – Разве не ваше дело, святой отец, бороться с врагами сверхъестественными в то время, когда имперская армия защищает нас от врагов из плоти и крови?

- Все верно. Но то, что происходит, имеет и обратную сторону медали, коннетабль. Люди, охваченные ужасом, бегут из зачумленных мест. Беженцы сеют панические слухи и создают иные осложнения. Только в Кревелоге уже три повета обезлюдели. Добавьте к этому убийство князя Трогорского, и вы поймете, что мы имеем дело с тайным и очень опасным заговором.

- Да, конечно, великая зима и все такое, - сказал юноша в синем. - Но, помнится, арафаны тоже считали, что их боги судили им завоевать Вестриаль. Чем это закончилось?

- Арафаны не поднимали мертвецов из могил, государь.

- То есть, дорогой Гариан, вы предлагаете нам начать гражданскую войну?

- Нет, государь. Я всего лишь предлагаю объединить силу веры и силу оружия. Если разместить в провинциях дополнительные силы и поручить командование ими прославленным и опытным военачальникам, - тут Гариан посмотрел на коннетабля, - Серые Братья получат дополнительную опору и помощь. И тогда мы окончательно покончим с еретической чумой.

- В Кревелоге есть свой герцог, - заметил Маций, - пусть он и наводит порядок.

- Герцог Иган молод и неопытен. Мои собратья помогают ему, но сил у них недостаточно. А ситуация в Кревелоге очень сложная. Сначала появляется некто, называющий себя восставшим из мертвых бастардом герцога Маларда, затем гибнут несколько лучших магов Капитула, а после злодейски умерщвлен брат герцога. Все это звенья одной цепи, государь.

- Хорошо, мы отправим дополнительные войска в Кревелог, - ответил император Артон. – Но все это вы могли бы сказать на большом совете, Гариан.

- Государь, есть еще одно обстоятельство, которое я не рискнул доверять даже вашим ближайшим сподвижникам.

- Вы не доверяете им?

- Речь идет о священной тайне, которая хранилась веками. Только узкий круг избранных может знать о ней.

- Что за тайна?

- Пророчество о последнем царе. Царе-Спасителе.

- Ох уж эти прорицатели! – Маций развел руками. Император легонько хлопнул своего полководца стеком по спине.

- Погодите, Маций, - сказал он. – Нам интересно послушать о царе-Спасителе. Ну же, Гариан, расскажите нам.

- В конце времен, когда силы Зла почти захватят мир и всякая надежда в человеческих сердцах иссякнет, праведный царь сумеет поразить Зло в самое сердце и объединит весь мир под своей ладонью, - сказал инквизитор. – Таким царем будете вы, государь.

- С чего вы так решили?

- Все пророчества указывают на вас. Ваше правление пришлось на Finem Millenium – конец времен. Вы сильнейший из земных владык. Вы исповедуете истинную веру, и служители этой веры готовы поддержать вас. Достаточно, чтобы понять, о ком говорят пророчества.

- Вот как? – Артон был взволнован, но старался не показать своего волнения. – И чего же требуют от меня эти ваши… пророчества?

- Нанести удар, который окончательно покончит со злом, веками терзающим наши земли.

- Говорите, Гариан.

- Ныне, когда тысячелетие подходит к концу, еретики готовятся провести свой главный обряд. Они призовут темные силы, которые позволят им властвовать над миром еще тысячу лет. Место и время проведения этого обряда изменить нельзя. Мы не знаем, когда нечестивые соберутся на великий шабаш, но вот место, где это произойдет, нам известно. И мы можем помешать им. Если их гнусные идолы будут низвергнуты рукой Спасителя, конец времен не наступит.

- То есть, я должен буду отправиться в главное капище еретиков?

- Не один, государь. Рядом с вами будем мы, ваши преданные слуги.

- Любопытно, - Артон перевел взгляд на коннетабля. – А вы что думаете, Маций?

- Это безумная затея, мой император.

- Безумная? – Инквизитор засверкал глазами. – Есть пророчество, которое высечено в тайных святилищах, которым тысяча лет: «Вот слово Мое к вам, устрашенные и раскаивающиеся злочестия своего – молите о Спасителе, который встанет за вас на великую битву, молите денно и нощно. Молите о том, кто явится вам и мертвое вернет во прах, а живое сохранит. Молите о том, кто, подобно мечу, рассечет небо на золотых крыльях и вернет вам надежду.» Разве не о нашем государе это сказано?

- И как же мы это сделаем? – Артон был неожиданно серьезен.

- Ваша власть отдавать приказания, государь, которым мы будем подчиняться беспрекословно. Главное капище еретиков находится в горах на севере Йора. Не так давно наши агенты проникли туда и смогли найти полный текст пророчества, о котором я упоминал. Именно там будет совершен обряд Призыва Тьмы.

- Это очень опасно, - сказал Маций. – Я не…

- Государю суждено победить, - перебил инквизитор. – Со Спасителем пребудет сила Всевышнего, а ее не обороть никакому злу!

- Хорошо, Гариан, нам понятна ваша мысль, - сказал Артон. – Мы подумаем над вашими словами.

Эта фраза означала, что аудиенция окончена. Инквизитор поклонился и, глянув высокомерно на Мация Роллина, вышел из зала.

- Вы тоже свободны, коннетабль, - добавил император.

- Государь, я бы хотел…

- Предостеречь меня? Не стоит, добрый Маций. Мы еще ничего не решили. Завтра мы соберем большой совет и примем окончательное решение. Ступайте.

- Да хранит вас небо, государь.

- И вас, Маций.

Коннетабль вздохнул и покинул зал, бормоча что-то непочтительное в адрес Серых Братьев. Артон остался один. Встав у окна, он смотрел на серое зимнее небо, нависшее над заснеженным Азурандом.

- Власть над миром – это хорошо, - сказал он после долгого молчания. – В этом есть своя прелесть. Стоит попробовать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КТО ВЕРНЕТ ВАМ НАДЕЖДУ

Глава 1

Великий заклинатель Братства Антоний Госсен шел по Гостевой галерее резиденции своего ордена и, как всегда с ним бывало в такие минуты, всем своим существом ощущал внимательные взгляды, направленные на него с портретов. Тридцать шесть портретов en pied по обе стороны галереи, создания великого художника фра Леодари, несомненно, сохранили в себе частицу жизненной силы тех, кто был на них изображен – командоров Серого братства. Фра Леодари был не только художником, но и магом – непревзойденным до сих пор. Говорят, он брал череп умершего, ставил на подставку и, глядя на череп, писал портрет. Видел лицо, которое давно истлело. Именно так он написал большинство этих портретов. Есть ли в них сходство с ушедшими, нет ли – одному Всевышнему известно. Но лица командоров на портретах как живые. И взгляды у них живые.