Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Экспансия – II - Семенов Юлиан Семенович - Страница 48
Именно здесь он натолкнулся на фамилию капитана Стресснера, потом — после долгих поисков — получил данные о нем из архива Шелленберга; Вальтер занимался этим военным в сорок третьем году, накануне антиправительственного выступления генерала Фарелла и полковника Перона в Аргентине. Как ни странно, вполне перспективный командир был отведен Гиммлером, несмотря на протесты Шелленберга, — тот умел защищать тех, в будущее кого он верил.
Проклиная таинственную пересекаемость архивных документов, их подчас взаимоисключающую категоричность, молчаливую сокровенную значимость, Мюллер поднял данные абвера, — те работали по Латинской Америке очень тонко, материалов своих старались не отдавать ни НСДАП, ни, тем более, РСХА. При Канарисе это удавалось, а после ареста адмирала на все его документы наложил руку Вальтер. («Пострел везде успел», — с неожиданной для него самого ласковостью подумал Мюллер о своем сопернике, томящемся у британцев. Он чувствовал, как ему недоставало Шелленберга; куда как сподручнее работать, опровергая мнение самого ближнего, труднее всего раскручивать дело в вакууме. «Если бы он был рядом, мы бы в пять раз быстрее решили то, что нам предстоит. Надо сделать все, чтобы как можно скорее его вызволить, получить у него всю ту информацию, что он хранит в голове, — это надежнее любого сейфа, — а уж потом нейтрализовать».)
Как раз здесь, в материалах абвера, Мюллер и натолкнулся на один документ, который поначалу промахнул, не задерживаясь толком на машинописных строчках. Лишь при повторном чтении он подчеркнул фразу: «В конце двадцатых годов молодой Альфредо Стресснер был прикомандирован парагвайским генеральным штабом к военному советнику капитану Рэму, когда тот, по приглашению боливийского правительства, руководил созданием регулярной армии. Стресснер был рекомендован герою первой мировой войны Эрнсту Рэму преподавателем высшей военной школы в Рио-де-Жанейро Куртом Штранебахом; в 1936 году Штранебах подал заявление о приеме в члены НСДАП, но принят не был».
Это удивило Мюллера. Семь дней он копался в архивах, посадил за эту же работу Шольца и, наконец, обнаружил то, что искал: на заявлении Штранебаха стояла резолюция рейхсляйтера Боле: «В приеме отказать, соблюдая высшую форму корректности. Разъяснить, что сейчас — по указанию фюрера — прием в НСДАП временно ограничен; к обсуждению его ходатайства вернемся через год. Однако, если он обратится через год, в приеме так же — под благовидным предлогом — отказать, ибо Штранебах скомпрометирован дружескими связями с врагом нации Эрнстом Рэмом, когда тот работал в Латинской Америке».
Вернувшись к изучению документов, собранных на Стресснера, группенфюрер понял, отчего Боле не порекомендовал генералу Эстигаррибиа, совершившему (по рецептам, разработанным в Берлине) военный переворот, капитана Стресснера, несмотря на то, что этот офицер был связан с нацистами еще с двадцать девятого года, когда учился у Рэма. Военному диктатору были рекомендованы Хосе Агуэро и Винсенте Лопес Падилья, которые были значительно менее подготовлены, чем Стресснер, но именно этого жесткого, немногословного офицера, внука немца и сына индианки из племени гуарани, упомянуть забыли.
Его не рекомендовали и генералу Мориниго, ставшему президентом в сороковом году, а именно тогда потребность в Стресснере была очевидной, поскольку Мориниго утверждал новую конституцию, которая предоставляла ему, президенту, авторитарную власть и позволяла по собственному усмотрению распускать политические партии, именно его «новому революционному националистическому Парагваю» были нужны люди типа Стресснера, но по рекомендации из Берлина — впрочем, не категорической, а высказанной вскользь, в сослагательной форме — капитана не советовали выдвигать на руководящий пост.
Лишь в сорок втором году, после того как генерал Мориниго был вынужден — под давлением Соединенных Штатов — разорвать дипломатические отношения с рейхом, отношение к Стресснеру в Берлине изменилось, причем до странного внезапно.
Мюллер докопался до причины. В реестре кратких записей о корреспонденции, поступавшей на имя фюрера из-за границы, он нашел три строки: «Письма офицера парагвайской армии Стресснера, в которых выражается восторг перед гением фюрера и содержится обещание всегда быть его верным солдатом». (Мюллер тогда подумал: «Бедный Стресснер, наверняка его письмо было очень красиво написано, в истинно креольском стиле, вероятно, не один день сочинял, а чиновник все опошлил, выжав лишь то, что выгодно»).
В графе «Принятые меры» записали: «Капитану А. Стресснеру отправлен акт о его арийстве, подписанный рейхсфюрером СС, и портрет с дарственной надписью фюрера; документы вручены в Асунсьоне во время конспиративной встречи. В случае просьбы г-на Стресснера о приеме в члены НСДАП отказать под тем предлогом, что он более выгоден движению и делу национальной справедливости в борьбе против большевистского интернационала и американо-еврейской финансовой олигархии в качестве беспартийного, растущего военачальника Парагвая. Для сведения: в ряды НСДАП не может быть принят из-за совместной работы с изменником Э. Рэмом».
Зацепившись за эти строчки, Мюллер приказал своей сети начать поиск всех документов на Стресснера, не вошедших в его формуляр; ответы — из Мюнхена (связь осуществляется через семь звеньев, каждое звено надежно изолировано, никаких прямых контактов), Лондона и Каира — пришли в «Виллу Хенераль Бельграно» по прошествии долгих четырех месяцев.
Материалы, переданные Мюллеру, были настолько крепкими, что он ощутил в себе уверенность: на этом человеке он может проявиться именно в том качестве, в каком Шелленберг зарекомендовал себя как непревзойденный асс, — в работе с наиболее перспективной зарубежной агентурой.
Однако, прежде чем дать поручение устроить ему контакт со Стресснером, группенфюрер заново изучил папку, касавшуюся взаимоотношений Гитлера и Рэма. Именно эта — столь дорогая Мюллеру — подробность могла помочь ему выстроить стратегию и тактику предстоящей встречи со Стресснером; от нее — первой такого рода на земле Латинской Америки — зависело многое.
Мюллер хотел до конца точно понять, в чем же — помимо понятной сшибки честолюбий людей, стоявших у истоков национал-социализма, — был сокрыт главный узел противоречий между Гитлером и Рэмом. Только с двумя ветеранами фюрер был на «ты» — с редактором ведущего антисемитского издания «Штюрмер» Юлиусом Штрайхером и с Эрнстом Рэмом. Даже с Гессом «ты» носило спорадический характер, порой односторонний, а после совместного пребывания в тюремной крепости Ландсберг вообще закончилось. (Мюллер не без злорадства подумал, прочитав полицейское дело на Гесса, заведенное еще во времена Веймарской республики: «Поделом, бровастый дьявол! Если бы ты — еще задолго до Гиммлера — не назвал Гитлера на собрании борцов „фюрером“, а продолжал бы, как и раньше, обращаться к нему и говорить о нем, как о „партайгеноссе“, кто знает, как бы дело повернулось, может, нашлись бы вожжи и на самого; а ведь когда о тебе повсюду «фюрер» да «фюрер», невольно начнешь отделять символ, то есть «фюрера», от личности Адольфа Гитлера».)
Проработав архивные документы, которые его люди смогли вывезти, Мюллер пришел к выводу, что могуществу Гитлера как лидера НСДАП Рэм не угрожал никогда. Однако то, о чем он открыто беседовал с фюрером, делясь с ним своими мыслями, как с «братом», могло при определенной ситуации поколебать легенду Адольфа Гитлера — «героическую» легенду «фюрера» и «мессии арийского духа».
Более всего Мюллера интересовало: отдавал ли Рэм себе отчет в том, что, делясь с фюрером своими соображениями о будущем имперского вермахта, он подписывал себе смертный приговор?
Действительно, в конце тридцать третьего года, за восемь месяцев до расстрела, Рэм высказал Гитлеру ряд соображений о будущем германской армии. (Поскольку беседа проходила в апартаменте отеля «Адлон», что напротив Бранденбургских ворот, — там всегда останавливался фюрер, когда ненадолго приезжал в Берлин, — служба Гиммлера записала беседу «братьев». Даже став канцлером, большую часть времени фюрер проводил в Мюнхене — утром в «Коричневом доме», штаб-квартире НСДАП, затем в своих любимых ресторанах, чаще всего с молодым архитектором Альбертом Шпеером, разрабатывая планы будущих германских городов; там не писали, — в Баварии все свои; Берлин — сложный город, его еще надо по-настоящему завоевать, дело не одного года; слишком глубоко здесь засели зловредные бациллы интернационального интеллектуализма, слишком здесь близка память о Тельмане и Люксембург, Бабеле и Либкнехте; работать еще и работать.)
- Предыдущая
- 48/140
- Следующая