Волк и сокол (СИ) - "Реимарра" - Страница 30

- Доброе, - ответила княгиня, - искренне рада тебя видеть. Не удивляйся так, у тебя же все на лице написано. Такие глаза не могут лгать. Может проводишь даму?

Киано молчал, не зная что сказать, с тещей он всегда чувствовал себя неловко, а тут было совсем тяжело, Ингегирид поняла это, сама начав разговор:

- Ты думаешь, я буду тебя винить в смерти Ри и мальчиков?

- Откровенно говоря, я не сомневался в этом, после письма вашего бывшего мужа.

- Забудь о нем, как о страшном сне, - улыбнулась Ингегирид, - мы расстались почти сразу после смерти моей дочери и внуков, а окончательно развелись после того, как он нарушил слово, данное тебе.

- Он имел на это право.

- Не говори ерунды. Я получила письмо моей дочери, она отправила его сразу, после того, как ты отказал ей в глупости, она была в ярости. Ты не хотел этой поездки, но с моей девочкой было трудно совладать – тут бы никто не выдержал. Так что у нас нет права винить тебя.

- Тем не менее, я разрешил ей и отправил вместе с сыновьями на этом корабле. – жестко отрезал Киано.

- Я знаю, что было дальше. Киа, перестань винить себя. Я знаю даже то, что это произошло из-за твоих отношений со стихиями. Тут не властен никто. Давай подумаем о будущем. Ты знаешь о том, что происходит у нас?

- Нет, откуда? Я на Гранях бываю только в бою, а в Лесу мне не до этого…

- Тогда слушай, мой бывший муж отстранен от власти, князем стал муж моей средней дочери, которая покорна мне. Но Атли безволен, как тряпка, поэтому власть в моих руках. Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Ах, как жалко, что нельзя выдать за тебя младшую – Арбьорг, говорят, ты живешь с эльфом.

- Как я понял, это будет главной темой Совета? - не смог удержаться Киано.

- Ну а что ты хотел? Ты и так был всегда интересен, а уж теперь тем более. Кстати, ты видел щенка Нерги? Мальчишка глаз с тебя не сводил. Смотри, он выставит тебе виру за отца.

- Не имеет права. Все было честно.

- Ладно, узнаем на Совете. До свидания, Киа.

- Счастливого дня.

Убийца отца. Харги сидел в одиночестве, с кувшином вина и миской жареного мяса, в углу таверны крепости Гранин. Инъямин предупреждал, что так и будет – «от них «здрасте» ты не дождешься, так что сиди и слушай. У тебя там одно дело – узать все про волка! ». Ему было не страшно, просто неприятно, он никогда не покидал темных земель, где после смерти отца стал третьим во власти, наследником своего дяди. А тут его ни хотел знать никто, даже союзники делали вид, что они не знают Харги.

Волк смеется, он сидит за большим столом с северными и западными эльфами, с лисами и сородичами-волками, а рядом с ним, по правую руку, здоровенный приморец, наверно тот самый, что сорвал ошейник и забрал клинки отца.

Харги рассматривал оборотня не отводя глаз и не скрывая взгляда. Он видел его второй раз.

Первый раз в отцовском поместье, куда Харги приехал передать бумаги от матери и доверенных. Отец принял его в своих покоях, расслабленный и отдохнувший. Все правильно, он недавно вернулся из похода, и отправился в свое поместье с добычей. И самую главную драгоценность привели, по взмаху руки Нерги.

Да, красив, но ничего особенного, неприятно было смотреть в глаза пленнику – пустые, мертвые камни. Яркие, но безжизненные, они смотрели куда то вдаль, за предел мира, ни единого проблеска мысли или чувства, ходячая кукла. Но отец был счастлив, Харги почувствовал это сразу. По мнению юноши это походило больше на помешательство – Нерги выслал весь свой гарем к жене, повесив ей на шею капризных наложников и истеричных рабынь, заперся в своем доме только с пленником. Интересно, думал тогда Харги, какое удовольствие можно получить от безвольного раба? Он с брезливостью смотрел на живую игрушку, которая сидела у ног отца, одетая в какую то полупрозрачную тряпку, увешанная золотом. Пленному было все равно – Нерги поглаживал черные, украшенные жемчугом волосы, касался маленького уха, а волк смотрел в пространство, не чувствуя ничего. Харги был потрясен, когда ему принесли черную весть – как это может быть? Невозможно! Но поместье сгорело почти дотла, а о том, как они нашли тело Нерги он старался не вспоминать. Как это полумертвое существо смогло убить его отца? Лучшего из воинов темных земель? Маги Инъямина почти восстановили картину боя - слишком много чувств оставили там те, кто сражались. Тэрран и этот, беловолосый, были только свидетелями. Волк же победил и выжил.

Вон он – подливает себе пива в кружку. Весело у них там, не поспоришь. Высокий лис что-то рассказывает в лицах, так что остальные со смеху едва не катаются. Волк изменился – теперь видно, что он живой. Глаза сверкают, громко смеется, маленькие кисти обнимают кружку, когда он пьет. И теперь Харги понял, что тот, кого он видел в поместье отца, ни на каплю не был так красив, как этот оборотень. Вроде все тоже – черные волосы, точеное личико, изумрудные глаза, но… значит отец был прав.

В поместье сгорело не все, по случайности уцелела часть покоя Нерги, Харги потом забрал те бумаги, что не потерялись и не попали в пламя – рисунки, карты и записи. И разбирая мелкий корявый отцовский почерк юноша едва не плакал от горя. Ах, если бы повернулось по другому, не этот нелепый случай! Но веры словам своего дяди Инъямина у него больше не было.

Часть 2

Глава 2

Голова болела нещадно. Киано отодвинулся подальше от сопящего во сне Ирне, растянулся, утопая в перине, попытался вслушаться в тишину – не помогло. Там, на столике стоял кувшин с водой, у волка пересохло в горле, а в животе как будто прыгали лягушки – до того было муторно и противно. Оборотень сполз с кровати, заставляя себя встать и потянулся за кувшином.

«….!» - волк едва не подавился, пряная жидкость обожгла горло. Ну правильно, он же сам вчера прихватил кувшин с терпким вином из таверны, «на утро». Будь оно проклято, это утро! Кто же знал, что день начнется в таких муках и в этой крепости им не найти даже кружки воды! Зачем нужно было так напиваться?

«Сколько же мы выпили? Я заказал пять, Хэлао около десятка, Фио еще чего то много, а потом пшеничной настойки добавили. А еще же северяне какую то гадость принесли!». От воспоминания о «гадости», лягушки в желудке разом подпрыгнули и Киа согнулся над тазиком для умывания.

Утешало только одно, что плохо не ему одному, а как минимум четырем князьям и несчитано простым воинам – а ведь сегодня Совет. Надо бы начать приводить себя в порядок и начать следовало с умывания, а потом уж прибрать комнату и проветрить – сильно воняло перегаром.

Да уж, пьяный эльф или оборотень ничем ни отличается от любителя выпить из людской расы или гномов – пахнет так же, на утро тоже нехорошо да и поведение позволяет забыть о гордости перворожденных. «Чего там было то?» задумался Киано. Ну хорошо, поговорили, потом вроде песни пели, потом кто-то лютню притащил. Последним воспоминанием был Фиорин отплясывающий с Ингегирид. Ингегирид?! Гордая и неприступная княгиня севера, о которой преступно подумать, что она может сидеть в таверне с пьяными мужиками? Однако в своей памяти Киано перестал сомневаться после плена, и значит княгиня с Фиорином была. Единый, хоть бы вспомнить какие песни орали, а то мало ли? На Границе Киано с Иррейном подробно ознакомились с творчеством наемников, а кое-что и запомнили. Танцевать Киано и не мог, а вот что-то спеть вполне. Может стоит понадеяться что никто не вспомнит? Врядли, щенок этот нергин точно уж все понял и запомнил. Сидел в углу как сторожевой пес и все в упор смотрел. Что, отродье, за папашу поквитаться хочешь? Попробуй…