Кровавая судьба (ЛП) - Доун Тесса - Страница 14

— Это нервирует, — прошептала она, при этом слегка наклонила голову в сторону, будто прижимаясь к его руке.

Натаниэль снова погладил ее, как раз за ушком... чуть выше вены. Он посылал ей маленькие заряды электричества по всему телу каждый раз, когда касался, позволяя ей почувствовать силу связи, существующей между ними.

Джослин не осознавала, насколько сильна их связь на самом деле, по крайней мере, пока, продолжая убеждать себя в том, что это все он, заставляет ее делать то, что она никогда бы не сделала.

Мужчина собственник не мог игнорировать потребности своей женщины, которая понятия не имела о том, что его влечение к ней так же сильно, как и ее к нему. Даже если бы захотел. До тех пока ее переполняет неуверенность, он будет вынужден касаться ее.

— Твое условие, ангел?

Джослин сделала глубокий вдох.

— При условии, что ты скажешь мне правду.

— Конечно, — ответил Натаниэль.

— И не проигнорируешь ни один мой вопрос?

— Я сделаю все возможное, — его слова повисли в воздухе, как сырость в дождливую ночь.

Она на мгновение встретила его пристальный взгляд, зрачки ее зеленовато-карих глаз расширились, реагируя на успокаивающие волны, которые он посылал ей, и честно сказала:

— Даже не знаю с чего начать.

Натаниэль наклонился.

— Начни с чего-то простого.

— Например?

— Например, кто мы такие? — предложил он.

— Вампиры, — мужественно ответила она.

— Да.

Она отшатнулась, явно потрясенная его прямотой. Натаниэль поднялся с пола, присел на диван рядом, положив руку сзади на её шею, и начал нежно массировать. Он не намеревался таким образом ей угрожать или заставлять чувствовать себя неудобно, просто хотел объяснить, что собирается встретить все это лицом к лицу вместе с ней… Что не отступит от правдивости того, кто он есть... и чего хочет от нее.

Ее следующий вопрос был на удивление смешным:

— Ты спишь в гробу?

Он прикусил губу, чтобы скрыть улыбку.

— Нет, я сплю в удобной королевских размеров кровати, — Натаниэль знал, что в его глазах появился блеск, поэтому отвернулся.

Она проигнорировала его ответ.

— Ты можешь выходить днем… на солнечный свет?

— Конечно, — ответил он, — но мы ночные существа, Джослин. Я предпочитаю спать днем и работать ночью, хотя часто приходится вести бизнес в обычное время суток.

Джослин медленно выдохнула, набираясь мужества.

— Ты пьешь... кровь?

— Да.

Ее рука инстинктивно потянулась к горлу.

— Пожалуйста, скажи, что ты не собираешься пить мою кровь. Пожалуйста.

В комнате повисла тишина. Мужчина не знал, как реагировать, ведь никогда бы не стал использовать ее, как жертву, просто, чтобы кормиться, но сама идея, что она предложит себя, когда и если будет готова... была не просто эротичной. Глядя на мягкие тени карамельного цвета кожи, изящный изгиб шеи, он почти чувствовал ее вкус.

После пары секунд его молчания она нервно заерзала на месте и спросила более прямо:

— Ты будешь или не будешь пить мою кровь, Натаниэль?

Его улыбка была игривой.

— Не без твоего разрешения, Джослин, — он осторожно наклонился к ней, уткнувшись в шею носом, затем вдохнул ее аромат и застонал.

Она отскочила, оттолкнув его.

— Что ты делаешь?

— Просто представляю... — он криво усмехнулся, словно кот, который только что съел канарейку.

Джослин поежилась, отодвигаясь дальше по дивану.

— Хватит играть! Я пытаюсь задавать тебе серьезные вопросы. По крайней мере, думаю, что это чертовски серьезно.

Натаниэль посмотрел на нее с удивлением, заинтригованный такой вспышкой гнева.

— Мне очень жаль, я отвлекся. Что ты спрашивала, любимая?

Она ухмыльнулась.

— Планируешь ли ты пить мою кровь, хочешь ли ты пить мою кровь. Прямо сейчас, когда ты просто... нюхал меня, разве ты не чувствовал некоторое подавляющее желание к...

— Нет, я просто дразнил тебя, — он прослеживал пальцами контур ее шеи. — Ты такая красивая, Джослин, но я хочу, чтобы тебе было комфортно, и ты получила столько же удовольствия, сколько и я.

Он скользнул взглядом по ее лицу и потянулся, чтобы накрутить несколько прядей волос на палец.

— Честно говоря, ты пробудила во мне голод несколько иного рода.

Она перевела дух и откинула свои волосы за плечо.

— Ты слишком вольничаешь со мной, Натаниэль! — затем потерла руки, пытаясь избавиться от мурашек, и откашлялась. — Что ж… и когда ты пьешь кровь?

— Мой вид, — признался Натаниэль, — должен питаться раз в несколько недель или около того. Наши жизни, сила, способности к регенерации — все это заложено в крови. Мы питаемся, только чтобы выжить.

Она колебалась.

— Ты убиваешь людей?

— Плохих людей, — сказал он. — Я никогда не охотился на невиновных.

— А на кого ты охотился?

— На людей, которые преследуют других с единственной целью — получить удовольствие от их страданий.

Его слова, казалось, удивили ее.

— Ты убивал их? Как какой-то линчеватель? Судья, жюри и палач в одном лице?

Натаниэль смотрел в сторону, обдумывая ее слова.

— Я могу читать мысли людей, Джослин. Я могу смотреть их воспоминания. Это не те же самые доказательства, которые используются в ваших человеческих судах... со всеми предрассудками и опасениями, которые скрывают правду. В их виновности нет сомнений. И я не пью кровь, потому что я линчеватель; я пью ее, потому что вампир.

Джослин медленно покачала головой.

— Но что если вокруг нет... виновных... людей?

Он осторожно взял ее руку и крепко сжал в своей.

— Тогда я могу взять кровь от кого угодно, но не убив невинного в процессе.

Она притихла на секунду.

— Люди охотятся за вами? Я имею в виду с чесноком и крестами, колами... или что-то в этом роде?

— Они бы это делали, если бы знали о нашем существовании, — ответ последовал без колебаний. — Это случалось много раз на протяжении веков.

Джослин несколько раз моргнула, явно пытаясь переварить его слова.

— Веков? Сколько тебе вообще лет, Натаниэль?

— Можем мы пропустить этот вопрос?

— Нет... скажи мне.

— Мне чуть больше десяти веков.

Джослин сделала глубокий вдох.

 — Больше тысячи лет? — она запнулась, ошеломленная.

Он похлопал ее по руке.

— Да, но тебе не нужно беспокоиться, мне кажется, ты очень зрелая для своего возраста, — его губы растянулись в кривой улыбке.

— Сколько лет твоему брату? — спросила она.

— У меня трое живых братьев, но тот, которого встретила ты, — Маркус — один из старейших в нашем роду. Ему пятнадцать сотен лет.

Джослин недоверчиво покачала головой, а потом стала вдруг отстраненной, ее светлые глаза потемнели и затуманились, кожа заметно побледнела. Она выглядела неуверенной. Будто не знала, как задать свой следующий вопрос.

И, инстинктивно, он понял...

— И мы, наконец, вернулись туда?

— Куда? — пробормотала она едва слышно.

— Назад к тому, что беспокоило тебя все время. Назад к тому, что произошло ранее в том лесу. К страху, который заставил тебя — теперь уже дважды — пытаться покончить с собой.

Джослин медленно выдохнула и кивнула, но продолжала молчать.

Словно не могла говорить.

Ее глаза закрылись, и ладонь, до этого спокойная, начала дрожать в его руке.

— Что это, ангел? — спокойно спросил он. — Чего ты так боишься?

Она просто покачала головой.

— Ты не можешь сказать мне?

Она всхлипнула.

— Я хочу, но...

— Но что?

— Но просто... я просто... я боюсь.

Натаниэль попытался успокоить ее дрожь.

— Скажи мне тогда, чего ты так боишься, что ты думаешь должно произойти, если ты расскажешь мне?

Джослин не ответила.

— Если ты боишься, что я буду зол…

— Нет, не этого, — прошептала она.

— Тогда чего? — его взгляд проникал в нее и притягивал, словно магнит. — Скажи мне, Джослин. Да, у тебя мало причин доверять мне, но один раз...