Испанский вариант - Семенов Юлиан Семенович - Страница 26

— Это тебе кажется, что никаких происшествий. Быстро перегружайте его в пикап и садитесь туда сами.

— А моя машина?

— Я поеду следом за вами.

Трое конвоиров и солдат быстро затолкали Пальма в кузов пикапа, где сидело шестеро ребят из группы Вольфа.

— Как устроились? — спросил Штирлиц, заглядывая в кузов. — Не тесно?

— Ничего, — засмеялся шофер, — потерпим…

Штирлиц включил свет карманного фонаря. Конвоиры прищурились — Штирлиц нарочно слепил их ярким лучом света. Их и скрутили, пока они были полуслепыми.

Машину гестапо он пустил в пропасть, а сам сел в свою. Ее вел седьмой член группы Вольфа, который тут же перескочил в пикап.

— Будь здоров, Ян, — сказал Штирлиц, — все о'кей…

— Ненавижу американизм. Говори, как истые англичане: «ол райт», — ответил Пальма и заставил себя улыбнуться.

Вернувшись в бар, Штирлиц зашел в туалет. Посмотрел на часы. Было 2.14. Значит, он отсутствовал тридцать три минуты. Он вышел из кабины, дождавшись, пока в туалет вошел кто-то из пьяных посетителей. Штирлиц сунул голову под кран и долго стоял так, наблюдая за тем, как полупьяный испанец дергался возле писсуара.

Взъерошив волосы, окликнул:

— Сеньор, помогите пьяному союзнику доковылять в зал.

Испанец оглушительно захохотал:

— Люблю пьяных немцев… Вы, когда пьяные, такие безобидные, такие веселые…

— Уж и безобидные, — икнул Штирлиц, — скажете тоже.

Он заставил испанца сесть к ним за стол и выпил с ним на брудершафт:

— Я думал, вы там уснули! — сказал Хаген, сдерживая яростную зевоту — Я тоже спать хочу. А ты Розита? Ты хочешь баиньки под перинкой? А?

— В такую жару спать под периной?! — засмеялась Розита. — Пауль, что ты говоришь?!

Штирлиц сказал:

— Хаген, я живу с тобой под одной крышей, и только узнал, что тебя зовут Пауль. Как тебя звала мама? А?

— Моя мама звала меня Паульхен, а тебя?

— Мы уже перешли на «ты»? Какой ты молодчина Паульхен! Называй меня Макси… Мама звала меня «М»!

— Мама звала его ослиным прозвищем, — засмеялся Хаген и лег головой на стол. — Спать хочу. Ма!.. Розита почеши мне шею, а? Да не смущайся ты, пташечка..

— Хаген, тут спать негоже, — сказал Штирлиц, — это же не наш дом…

— Ничего, ничего, — сонно ответил Хаген и осовело поглядел на испанца. — Правду я говорю, каудильо?

Испанец медленно поднялся из-за стола.

— Я требую извинений, — сказал он. — Я оскорблен.

— Я приношу вам извинения за моего знакомого, который не умеет себя вести, — сказал Штирлиц, — пожалуйста, простите его, дружище. Помогите мне поднять его — он совершенно пьян. Вы где живете? Далеко? Я могу вас подвезти.

— Я живу на Пассо дель Прадо.

— В отеле «Флорентина»?

— Да.

— Меня зовут Штирлиц, а вас?

— Мигель Арреда.

— Я завтра вас разыщу, и вы отхлещете по щекам моего коллегу, и я подтвержу, что вы были правы, а он себя вел по-свински…

— Но он ваш приятель…

— Прежде всего он дипломат. Если не умеет пить — пусть не пьет!

Штирлиц протянул испанцу свою визитную карточку. Тот, поблагодарив, долго рылся в своем бумажнике, пока не нашел свою, напечатанную на сандаловом дереве.

Штирлиц прочитал: «финансист». Адрес. Телефон бюро и домашний.

«Настоящий финансист печатал бы свои визитки на простой бумаге, — машинально ответил Штирлиц, — обидно, если этот сандаловый Арреда жулик: он мой главный свидетель, он — мое алиби».

Попрощались они, как принято у испанцев: долго хлопали друг друга по плечу и спине; со стороны поглядеть — братья.

…Штирлиц будил пьяного Хагена в присутствии помощника посла. Он долго тряс его за плечо, и, когда тот открыл глаза, Штирлиц закричал:

— Где Пальма, паршивец вы этакий?! Вы же обещали отправить его на гауптвахту! Где он?!

— Он там, — ошалело ответил Хаген, — я велел конвою.

— Его там нет! И конвоя нет! А отвечать за вас кому? Мне? Да?!

«Я вышел, — думал он, продолжая кричать на Хагена. — Я вышел чистым. Теперь мне надо брать его под защиту и принимать удар на себя. Это надо сделать на будущее. Это хорошо, если я приму удар на себя, — этот сопляк ничего не поймет, это поймет Гейдрих. Он любит такие штучки — корпоративное братство и прочая галиматья… Ян теперь в безопасности — это главное. И я сработал чисто. Теперь надо отоспаться, чтобы не сорваться на мелочи, потому что я очень устал, просто сил нет, как устал…»

Мадрид — Бургос — Москва