За тенью ушедшего Алхимика - Абвов Алексей Сергеевич - Страница 69

– А сам-то до чего успел додуматься? – широко улыбнулся и хитро подмигнул я ему.

Тоже мне доблестный ловец шпионов у черта на куличиках выискался. В Смертных Землях шпионов только пачками и ловить – вдруг все секреты проклятых алхимиков украдут, ни с кем не поделившись. Опасности внезапного нападения, если что-то пойдет не так, от него не ощущалось. Да и сам капитан, уже повидав меня в реальном бою, прекрасно понимал – против меня у него нет шансов. Значит, во враги определенно я еще не зачислен, иначе бы он не пришел вести посреди ночи откровенные разговоры, а постарался незаметно выстрелить из арбалета в спину. Понятное дело – ничего бы у него не вышло, но он-то об этом может еще не знать, хотя вполне способен догадаться. Посмотрев на мой насмешливый вид, он тоже улыбнулся и выложил свой расклад:

– Впервые пообщавшись с тобой, еще тогда, когда ты увел у «серых» Ведьму прямо из костра, я так и не решил, кем ты был в своем прошлом. Сильный буси, по делам чуть ли не Великий Повелитель, но при этом совсем не чураешься подержать в руке рукоять меча. До сих пор носишь оружие древних, но я не замечаю обычной в таких случаях зависимости от него. По некоторым манерам смахиваешь на Борца со Скверной, ухватившего великую удачу выйти в отставку не через очистительный огонь. Этим можно хоть как-то объяснить твою столь резкую реакцию на огненные ритуалы «серых». Тогда подумал – тебе как-то удалось улизнуть из их подвала смертников перед самой казнью. Если смотреть по снаряжению – ты когда-то был людоловом-одиночкой, охотником на сильнейших буси, причем не простым наемником, а как минимум кем-то из Тайной Стражи. У Борцов со Скверной, занимающихся подобным ремеслом, снаряжение заметно отличается, и в одиночку они никогда не действуют. Поверь, я лично знаю практически всех столичных тайных стражей, а также детальные описания самых лучших во всех остальных королевствах. По своей подготовке ты должен обязательно входить в их число, но о похожем на тебя человеке из их среды никогда прежде не приходилось слышать. Немного проясняет ситуацию твой амулет Искательского Братства, которое давно считается уничтоженным. Про него до сих пор ходит множество слухов, один нелепее другого. Но мне по долгу службы хорошо известно – Братство не исчезло, оно ушло в тень, поставив себе цель разрушить нынешнюю изоляцию Смертных Земель, открыв всем желающим свободный доступ к наследию ушедших алхимиков. Они считают – искусство подчинения сил не должно ограничиваться только академически верными приемами, благословленными Слугами Истинного, оно должно идти дальше, вобрав в себя доступные алхимические разработки. Но они не хотят понять, что это приведет к разрушению принятого в королевствах Великого Распорядка, определяющего жизнь всех людей от начала и до конца.

Капитан закончил говорить и опять внимательно смотрел на меня, видимо ожидая ответного потока слов. Но мне совсем не хотелось говорить, а вот еще немного послушать – самое то.

– Для тебя так ценен тот Великий Распорядок? – улыбнулся ему одними уголками губ.

– Лет шесть назад ответил бы тебе однозначно – да. – Все же мне удалось немного смутить капитана контрразведки: говорил он не очень уверенно. – Теперь же, проведя эти годы на Большом Базаре, я уже и сам не знаю, какой должна быть правильная жизнь. Своим дыханием Смертные Земли сильно влияют на человеческие помыслы. Но и ужасы, творимые алхимиками во время войны, мне принять решительно невозможно. Так воевать нельзя. Это великое бесчестие – постоянно прячась, подло бить исподтишка, намеренно отказываясь от честного боя лицом к лицу. Только прямой бой способен доказать подлинное преимущество перед противником – либо прими ошибочность своих заблуждений, приведших к военному столкновению!

– Хех… – Он все же сумел изрядно развеселить меня своими рассуждениями. – Расскажи, как ты станешь воевать, когда на тебя пойдет несметная толпа вооруженных дикарей с целью непременно раздавить только за то, что ты не такой, как они, и у тебя отличаются от них взгляды на жизнь? Ты один, а их много. Будешь ли самоотверженно сражаться один против всех, доказывая им свою правоту силой честного оружия? Причем честного исключительно по мнению этих самых дикарей, а не твоему собственному. Сколько ты продержишься, пока тебя банально не задавят числом и не пойдут дальше, наступая грязными сапогами на твое поверженное тело? Пойдут рушить твой дом, насиловать твоих женщин и резать твоих детей, предавая огню все то, что тебе ценно. А если у тебя есть сила, способная уничтожить всех этих дикарей, невзирая ни на какие правила ведения войн и чужие мнения, выйдешь ли ты против них с единственным мечом в руке, ибо только так не будет урона твоей иллюзорной чести? И много ли чести выходить с мечом против дикаря, когда у тебя есть огненный кнут?

Вот тут капитана Тука проняло еще больше. Видимо, мои слова задели какие-то незримые струны в его душе. Возможно, в таком ракурсе он еще не думал или же сразу гнал все подобные мысли прочь, как не вписывающиеся в привычную картину мира. Наверняка личному составу гвардии с самого начала службы вбивали в головы всякие посторонние понятия о том, какой должна быть «честная война». И теперь мои слова подрывали эти фундаментальные основы самой банальной логикой жизни. Но капитан сумел побороть свое сильнейшее желание схватиться за голову и броситься прочь от этого непонятного человека, заставляющего его смотреться в зеркало своей души и видеть там весьма нелицеприятную картинку.

– Почему ты считаешь королевские армии и Лордов дикарями? – Он все же нашел в моих словах, к чему можно прицепиться. – Дикари не способны собрать и вооружить миллионные армии.

– Только дикари считают грубую силу единственным мерилом правоты, – легко парировал я его смысловой выпад. – И только дикари не понимают серьезных предупреждений. Сколько Лордам потребовалось бездарно погубить людей, чтобы вовремя отступиться? Простые люди для них ничто, расходный материал, которого не жалко, а потому все они и сами «дикарские лорды» нашли в этой горной долине свою смерть. Неужели ты считаешь в этом виноватыми исключительно алхимиков, которые защищали свой дом от разбойников как могли?

– Но ведь Лорды победили! – не захотел быстро сдаваться капитан.

– Победили? – картинно удивился я. – И оставшиеся в живых Лорды, и выхватившие из их рук власть Слуги Истинного лишь позорно спрятались от постигшего их ужаса со скверным запахом, отгородившись от исчезнувших алхимиков высокими вратами, которые можно проходить только в одну сторону. Они до сих пор трясутся от страха при любом напоминании о былом существовании алхимиков. Запретили даже самые простые бытовые амулеты, некогда произведенные ими. Но как ни стараются – не могут вытравить из народной памяти идей о том, что мир не должен принадлежать кому-то одному только по праву его рождения. Все люди изначально равны перед мирозданием, и каждому дано право занять свое достойное место по своим личным способностям, прилежанию и труду. Рано или поздно эти идеи вновь обретут жизнь, навсегда похоронив нынешних хозяев жизни под обломками того самого Великого Распорядка. Мы сейчас еще можем выбирать, где окажемся сами – погребенными под теми же обломками или станем теми, кому предстоит строить новую жизнь на освободившемся месте.

– Ты точно не из Братства! – изумленно выдохнул капитан Тук. – Те обычно говорят совсем другие слова, ратуя за сохранение Великого Распорядка, как величайшего дара Истинного людям. – Тут он вновь заметно посерьезнел. – Люди Братства никогда даже не подумают в подобном ключе. Они хотят освободить сверхценное искусство, но не людей… – Мои пространные словеса столкнулись с мощным аналитическим умом и знаниями опытного контрразведчика. – Так вообще никто не говорит, кроме… – тут он показательно замолчал, пристально глядя в мою сторону и ожидая ответной реакции.

– Самих алхимиков! – Мне надоело играть в смысловые прятки, а потому сказал именно то слово, которого давно ждал от меня капитан.