Рожденный в СССР. Дилогия (СИ) - Колесов Дмитрий Александрович - Страница 64

   - Я уверен, что в этой ситуации, силовыми методами можно наработать против самих себя. Снимать митинг будут фотокорреспонденты западных изданий, а они умеют находить нужные политические ракурсы своим фото. И интервью, у потерпевших, будут брать они. А так школьники, дети... выступать против которых, это как бить по воздуху, что окружает нас.

   Профессор молчал, а продолжение разговора был рассчитано именно на него. Было у меня подозрение, что знакомства Неверова тянутся очень далеко вверх, государственных структур. На том и распрощались.

   В ночь на пятое декабря я долго не мог заснуть. Встал и вышел на крыльцо... если бы курил, закурил бы. Елена давно спала и я надеялся, что со мной ей не снятся эротические сны.

   - Что Саня, - не оборачиваясь спросил я, услышав за спиной шаги, - тоже не спится?

   - Ты разбудил и не волнуйся, все будет штатно. Ухарей мы не берем, а самые надежные ребята будут рассредоточены в массе народа. И если нужно будет, так справятся с баламутами.

   - А что Степ Степыч?

   - Собрал совет детдома и сказал, что он нам верит. Но если мы его подведем, подаст заявление об уходе. Оставил его, уже написанное, нам на столе и ушел. Все.

   - Ясно.

   С утра пятого декабря, в стане митингующих, кучкующихся ближе к памятнику Пушкина, царила эйфория. Как же, ожидали сотню человек максимум, а пришло почти под тысячу. Листовки с призывом разлетелись, как горячие пирожки с ливером за четыре копейки. Особенно радовало активистов присутствие на митинге молодежи шестнадцати-семнадцати лет. Они активно разбирали листовки с обращением ко всем гражданам Советского союза. И не меньше. "Наше будущее", - умилялись правдолюбцы.

   Однако вдруг ударил барабан и вся молодежь выстроилась в коробку, примерно десять шеренг по пятьдесят человек, спиной к памятнику Пушкина. В передней шеренге стояли крепкие парни сцепившись локтями. Зал, как говорится, замер в ожидании и недоумении. Неожиданно зажглись сотни огоньков и как поняли митингующие, это горели их листовки. Активисты диссидентов и борзые студенты пошли было в народ, к милым детишкам, чтобы разъяснить им, как они неправы. А навстречу им грянул мощный заряд в полтыщу молодых глоток: "Нас миллионы, а вы гандоны". Людей перед коробкой молодежи смело, как веником, когда стоявшие в строю повторили заряд. Милиционеры стали оглядываться на начальство, но приказов не поступало. А коробка ударила в третий раз: "Нас миллионы - вы ......", только теперь вместо непотребного слова отбили ритм барабаны. Наступила тишина, а в шеренгах строя подняли транспарант с надписью: "СССР это мы, а вы контра недобитая". Затем вся колонна украсилась красными флажками и ребята запели:

   "Красная Армия,марш марш вперёд!

   СССР нас в бой зовёт.

   Ведь от тайги до британских морей

   Красная Армия всех сильней!" - и сделали первый шаг, вытесняя собравшихся от памятника Пушкину.

   И так, делая шаг за шагом единым строем, поочередно кидая заряды : "Мы Союз, а вы дерьмо", "Мин херц - Абраша Терц", "Даниэль Аржак - нам враг", мы неторопливо двигались к основной группе митингующих. И враг бежал, как говорится. Основная масса митингующих рассеялась, а активисты оглядываясь побрели в сторону станций метро. Мы же пошли вокруг площади с развернутым транспарантом. Для закрепления действия и раздавали людям наши листовки, с текстом написанным Валентином Алексеевым:

   Граждане СССР, Отечество в опасности!

   Господа диссиденты,а если определить их проще и понятнее - непримиримые враги социалистического строя.

   Их сегодняшняя апелляция к Конституции СССР, правам и свободе человека, есть всего лишь красивая обертка злобного дерьма, издаваемого Синявским и Даниэлем на западе, под незамысловатыми кличками Терц и Аржак.

   Учитесь конспирации, господа контрреволюционеры и заодно вспомните новейшую историю нашего государства. Историю СССР. Контриков везде и во все времена сажают или... уничтожают. А вы требуете к себе особого отношения. Требуете уважать ваши права. Ну уж нет, вы отказались от родины, значит и от ее конституции.

   Будьте последовательны в своей войне на уничтожение советского строя. И потому отдайте себе отчет, какие такие права может иметь враг? Только одно, право на адвоката и вам его предоставят ваши капиталистические друзья. За свои кровные денежки. А вот давать вам возможность воздвигнуть себе трибуну на открытом суде, для для того, чтобы враги обливали грязью нашу страну...

   Предоставить ее вам и западным репортерам, мечтающим устроить пляски с бубнами вокруг суда над своими верными друзьями и сподвижниками! Терцом- Синявским и Аржаком-Даниэлем. Вы что, неуважаемые, считаете всех за идиотов, а себя гигантами ума? Отправляйтесь в Шушенское и там пишите свои бессмертные произведения, а затем публикуйте их в своих изданиях "Голос Америки", "Свободная Европа" и т.д. Так нет, вы желаете лить помои на наше государство, в наших журналах и за наши же деньги? Да вы сошли с ума, господа контрреволюционеры.

   Мы поставим вам заслон. Не силовые структуры нашего государства, а мы - граждане СССР. С этого дня, у вас нет Родины. Только место проживания.

   Примите уверения в нашем полном к вам неуважении.

   Милиция сопровождала наше шествие, останавливая транспорт на улицах, а комсомольцы из оперативных отрядов присоединились к нашей колонне. А потом стали присоединятся и прохожие, особенно молодежь. Представление, затеянное перед зарубежными корреспондентами было, сорвано и вряд ли теперь сегодняшний позор будет точкой отсчета диссидентского движения.

   А утром я улетел на зимнюю стажировку в Восточную Сибирь.

   Леонид Ильич Брежнев, внимательно изучал лежащие перед ним документы, когда в кабинет вошел Михаил Андреевич Суслов.

   - Присаживайся Михаил, сейчас дочитаю рапорт. Он как раз по теме нашей беседы. Слышал, что отмочили позавчера на Пушкинской площади?

   - Настоящее хулиганство, Леонид Ильич, это не наши методы, - серьезно сказал Суслов.

   - Да я не про молодых, я про диссидентов с их воззванием в защиту конституции.

   - Леонид Ильич, так ведь этих правозащитников и не слышно, и не видно было. Молодежь их морально уничтожила, своей... словесной агрессией, напором и организованностью. К тому же, большую часть этих воззваний школьники демонстративно сожгли.

   - Так там были не только воспитанники Гагаринского детдома?

   - Основную часть составляли они, но были и учащиеся разных школ Москвы. В основном спортсмены. А колонной шли уже несколько тысяч москвичей разного возраста.

   - Давай, Михаил, пройдем в кинозал. Там специалисты смонтировали разные части оперативной киносъемки и говорят, что получилась цельная картина. Вполне удовлетворительная и объективная.

   Дальнейшую беседу они продолжили после просмотра, прямо в кинозале.

   - И как ты это прокомментируешь, Михаил Андреевич?

   - Я понимаю, подоплеку вашего вопроса товарищ Первый Секретарь. Я не участвовал в организации этого антимитинга.

   - Но знал о нем, не так ли?

   - Знал, Леонид Ильич.

   - Как ты понимаешь, мне тоже доложили о предстоящем. Значит мы оба бездействовали.

   - А может наоборот, дали ход событиям?

   - Скорее всего, но осторожненько так. Тихенько и низенько. А парни просто рубили шашкой. Наотмашь. Знаешь, я раньше смеялся, а сейчас понимаю Никиту, когда он долбил туфлей по трибуне. Как иногда хочется с самой высокой трибуны сказать: "Нас миллионы, а вы трататоны".

   - Но это не наш метод, Леонид. А парни... может зачинщикам административное наказание оформить? Для порядка.

   - Ну да, за то, что сами хотели бы сделать и до чего не додумались. Да и где их взять, зачинщиков. Разве что назначить.