Рожденный в СССР. Дилогия (СИ) - Колесов Дмитрий Александрович - Страница 36

   Анна Павловна стала опять заниматься художественными переводами с иностранных языков, пока в виде развлечения, но кто знает...

   Обычно, каждое воскресенье, мы давали ей день отдыха от домашних забот. Я отвозил тещу, на ее квартиру, вечером в субботу и забирал в Медведково, поздно вечером в воскресенье или утром в понедельник.

   В этот год Анна Павловна с Танюшей приехали с дачи (так в семье называли Санин дом в селе Морском Крымской области) необычайно рано - в конце августа. Прошедшие два лета они оставались и на сентябрь месяц. Причина раннего приезда была простая - моя дочь, а Танюшу я официально удочерил, пошла в первый класс средней школы.

   А Саня пошел в десятый класс и я его настраивал на серьезную учебу именно в этом году: потребовал от него совместить учебу с подготовкой к поступлению в институт. Я знал, что 1966 год будет последним годом советской одиннадцатилетки и годом "бездельником" для учеников 11-го класса. Попробовал предложить Сане, серьезно, заняться в следующем году спортом. Это будет лучше, чем без толку просиживать год за партой - во второй раз повторяя пройденное.

   Успехи в спорте у Сани были значительные, как в самбо, так и в дзюдо, поэтому стать Мастером Спорта было, для него, вполне реально. А это открывало двери практически в любой институт и в Московский институт народного хозяйства им. Г. В. Плеханова, в частности. Конечно при соответствующем уровне знаний, а у Сани он был более, чем весомый. Да и как могло быть иначе в такой семье, где женщины обладали и педагогическим талантом, и энциклопедическими знаниями. А старший брат так хорошо умел "капать на мозги", что лучше было выучить хоть китайский. Кстати, Александр учил уже второй язык - испанский. А я боролся с японским, но мои потуги не шли ни в какое сравнение с его успехами.

   Вот только, состоявшийся недавно, разговор с Саней заставил меня задуматься.

   А все началось с того, что я поинтересовался у Сани, почему Ван Ваныч им не доволен.

   - Саня, Ваныч сказал, что ты потерял мотивацию в спорте. В чем дело, брат?

   - Ну почему сразу потерял? Проиграл Семену отборочный поединок в сборную молодежи, так он сильный боец самбист и на два года старше меня, ему восемнадцать.

   -Давай не будем уклоняться от сути.Если Ван Ваныч рассердился, значит к этому были основания.

   - Иван, постоянно заниматься спортом и только спортом... я этого не хочу. А чтобы быть в обойме у Ван Ваныча, поступать по другому нельзя.

   - А Семену спорт, подойдет в самый раз?

   - Да, не у всех такие возможности получать знания, как у меня. Почему я должен занимать чужое место, даже если могу это сделать?

   - А как же гордость победы и честолюбие спортсмена.

   - Ты посмотри на себя, кто бы говорил...

   - Саня это, конечно, твое дело, но таким образом можно нажить врага на всю жизнь. Добрыми намерениями...

   - Да нет, Иван, Семен сильный спортсмен. Сильней меня, просто он подставился и мог попасть на нашу семейную фирму (комбинация трех подсечек), а Ван Ваныч это видел. Разве от него, что-то скроешь? Наверное, я тебя послушаю и главным предметом, в одиннадцатом классе, у меня будет самбо.

   Вот так и поговорили с братом,теперь нужно будет успокоить Ван Ваныча.

   Что я и сделал в его ближайший "семинар" ( Ван Ваныч проводил предолимпийские сборы в Москве, настоял на этом), ведь уже скоро команда дзюдоистов отъезжает в Токио. Я не терял связи с ребятами и помогал Ван Ванычу готовить ребят к Олимпиаде, участвуя в тренировочных поединках.В этот раз он меня огорошил:

   - Иван, тебе открыли визу в Японию.

   - Ван Ваныч, ну я же не в команде?

   - Ты будешь запасным и останешься здесь. На всякий случай.

   - И, что, другого не нашли?

   - Слушай, не раздражай меня, кого? Ты, в этом году, выиграл у всех кандидатов на место в сборной, в тяжелых весах.

   - Кроме Федора и Петра.

   - Так они же едут и не морочь мне голову. Держи форму... тьфу, тьфу, тьфу.

   Вот так и поговорили, теперь с Ван Ванычем.

   Самые большие изменения, за последние два с половиной года, произошли у аксакалов детдома, учредителей нашего безнадежного предприятия. Дела в детдоме шли нормально и в развитии наблюдались неуклонные положительные изменения, как вширь так и вверх. Не быстрые, но устойчивые - планомерные и директор держал руку на пульсе всех событий происходящих в детдоме.

   Степ Степыч не поддавался, ни на какой нажим со стороны начальства и не соглашался ни на какие повышения по службе. А обязать инвалида войны перейти на другую работу против его желания, придавливая даже по партийной линии, было затруднительно. Благо, теперь у него и поддержка в верхах образовалась - немалая.

   Я как-то спросил его:

   - Степ Степыч, а чего ты противишься повышению. Ведь ты его заслужил и возможностей наверху будет побольше.

   - Возможностей побольше... много ты понимаешь. Здесь у меня один начальник - зав районо. Мы этого добились своими успехами и пока у нас все хорошо, то это всех устраивает. Как, там, достигли под личным руководством и неусыпным контролем, а если провал, то, он не справился с порученным делом и не оправдал нашего доверия. Поэтому мы оказались, как бы вне административной иерархии, а местным партийным организациям дано указание - следить, а вдруг эти выдумщики к чему-то полезному выплывут. Нам повезло.

   - Значит если подняться на ступеньку выше, развивать нашу инициативу не дадут?

   - Нет конечно - мы социологический эксперимент, Ваня. Мне все это разъяснил Профессор, а уж он - голова. Да и эта должность - мой потолок. Я росту вместе со своим потолком, а выше прыгнуть... буду только мучиться.

   - А ведь, Степан Мефодиевич, наш зав районо, согласился на повышение.

   - Ну ты сравнил, у него университетское образование и он в этом министерском болоте, как рыба в воде. Хищная рыба, которая совершила прыжок через две ступени. Это ох, как заманчиво, но и опасно.

   - Так, что, теперь нас в районо никто не прикрывает?

   - Как раз наоборот - в районо он оставил своего выдвиженца, который не прочь прыгнуть к Мефодиевичу в отдел.

   - А это нужно заслужить и не угробить детище Степана Мефодиевича - наш Гагаринский детдом, - добавил я.

   - Понимаешь. Возьми Валентина Алексеева из "Известий", какую статью уже пишет и везде упоминаются зав районо и Мефодьевич. На какую бы высоту они не поднялись, а с нами всегда будут связаны одной ниточкой. Ты с Валентином связь поддерживаешь?

   - Конечно, иногда всякую мою мелочь в газете печатают. А, по правде, если бы не Юрий Гагарин, нас давно бы раздавили. Одно беспокойство от нас чиновникам - все что-то требуют, требуют... придумывают. И хорошее отношение Первого Секретаря ЦК ВЛКСМ нам бы не помогло.

   - Это точно, - подытожил мудрый Степан Степанович.

   Наш, полковник, командир инженерно-саперной бригады - один из шефов детдома, был направлен на учебу в Военную академию Генерального штаба Вооружённых Сил СССР. И теперь у него был, если не маршальский жезл в ранце, то уж точно, генеральский чин в кармане.

   Антона Васильевича Гуляева перевели работать в Мосгорисполком заместителем начальника транспортного отдела. И пригласил его на эту должность сам Председатель Исполнительного Комитета Московского совета депутатов трудящихся Промыслов Владимир Федорович. Если учесть, что Гуляев был избран депутатом Моссовета и учится в Заочной высшей партийной школе (ЗВПШ) при ЦК КПСС, то понятно, что он твердо встал на высокую ступень карьерной лестницы.

   - Иван, - сказал он мне однажды, при встрече в детдоме, - а ведь ты оказался прав, когда советовал мне отступить на шаг. Помнишь, еще в мою бытность директором учебного автокомбината?

   Я сделал вид, что не помню такую чепуху и вообще - мало ли, что тогда писал большому начальнику убогий.На что Гуляев усмехнулся и больше не заострял наши давние воспоминания.