Рожденный в СССР. Дилогия (СИ) - Колесов Дмитрий Александрович - Страница 29

   Но Розалия Иосифовна Вайсберг твердо взяла бразды правления учебно-производственным участком кройки и шитья в свои руки.

   Модельер, милостью Божьей, с огромным опытом, связями и налаженными каналами информации о веяниях моды - переманила на должность преподавателей двух закройщиц и двух многоопытных швей. И вскоре учителя всего нашего района обшивались на учебно-производственном участке детдома. Где стало производственным девизом: "Дешево, качественно, быстро" и главным было, что этот лозунг оказался воплощен в действительность.

   Сам же, хитроумный комбинатор Гуляев, организовал , что-то вроде небольшой автобазы, где постоянно держал в готовности к рейсу грузовик и легковушку. Затем он замкнул инструкторов вождения на дежурного преподавателя производственного участка. Таким образом, сделав того диспетчером, по совместительству и теперь учеба совмещалась с выполнением заказов на перевозки. Заказывали перевозки опять таки школы района, а выполняли инструктор и ученик. Расчет осуществлялся только талонами на бензин. Во избежание, так сказать. Как и в детдомовском ателье "Красная шапочка", где в оплату шла фурнитура,нитки, материалы и... чаевые никто не отменял.

   Но основным по доходности был ремонт автомобилей и здесь расчет тоже был натурой: детали, битые машины, списанные в утиль, тот же бензин, резина ...

   Ребята, выбравшие строительную специальность, постоянно были заняты перманентной стройкой в детдоме и на детдомовской базе отдыха.Еще ребят направляли на стажировку в строительные управления Москвы. Даже у полковника, в военном городке, наши воспитанники принимали участие в строительстве жилого дома офицерского состава и общежития для вольнонаемных.

   Таким образом, многих ребят уже сегодня можно было выпускать в мир и они смогут там нормально обустроиться и не затеряться. А дальше все будет зависеть от них. В большей степени. Но еще более важной задачей было сделать благотворительное государственное учреждение детский дом - "родительским домом". Можно конечно сказать, что эта "миссия невыполнима", но лучше было сделать первый шаг.

   Но и это еще не все, четверка аксакалов нацелились на смычку города с деревней и уже подобрала подходящий объект. Это был приличный колхоз, страдавший от хронического отсутствия рабочих рук. Молодежь сбегала работать в Москву. Шефство над колхозом сулило серьезные перспективы, как в производстве, так и в... демографическом плане. Я так подозревал.

   Одним словом, жизнь в детдоме била ключом, но этот источник энтузиазма нужно было оградить и как можно скорее. Ведь разрушать всегда проще, чем построить - закон повышения энтропии. Здесь чуть подтолкнул и перевел в состояние неустойчивого равновесия, там малость плюнул в огромный колодец и заразил его, в гору снега бросил камешек и лавина.

   Текст статьи уже был обсужден четверкой "учредителей" и профессором психологии. Самим же профессором отредактирован и одобрен всеми - в принципе. Я еще провел статью через совет воспитанников и заручился их поддержкой. Выносить обсуждение статьи на собрание коллектива детдома и преподавательского состава - все мы посчитали преждевременным.

   У меня и у каждого из совета "учредителей" (куда был кооптирован Профессор) была машинописная копия статьи. Я напечатал на пишмашинке детдома восемь экземпляров текста статьи, закладывая по четыре листа за один раз и раздал всем тексты. А для реализации моего плана проталкивания статьи в газету - оставил себе первый и четвертый экземпляры.

   Саня был на зимних каникулах и все дни и ночи пропадал на сборах, которые для юношей самбистов организовал Ван Ваныч. Все было серьезно - с жильем в профилактории, отличным питанием, большим борцовским залом и закрепленным за командой автобусом. Тренер сборной - это все-таки серьезно. В этом, 1962 год, Степыч решил повезти десять зрелых борцов на неофициальные командные встречи в Японии, а к чемпионату Европы готовить молодежь, только недавно вышедшую из юниорского возраста. Ваныч резонно считал, что не нужно светиться раньше времени - главное подготовка к Олимпиаде 1964 года, в Токио и в федерации его поддержали.

   Сегодня Саня был мне нужен, поэтому я заехал к нему в профилакторий и прямо оттуда мы позвонили по одному из телефонных номеров, сообщенных мне Деменьтевым.

   - Товарищ капитан, я Саня Колесов. Рядом со мной брат он хочет встретиться с вами.

   - Пусть приходит по адресу.....я подъеду туда через час и буду там еще пару часов, - ответил Деменьтев.

   - Хорошо, - сказал Саня.

   До встречи времени у меня оставалось достаточно и я имел представление, как проехать к нужному дому. Поэтому решил пообщаться с братом:

   - Саня, я вчера заскочил к тебе в школу. Разговаривал с Палычем, физруком. Он сказал, что ты идешь вровень с твердыми хорошистами вашей школы. И что этого никто не ожидал - всего за полтора года твоей учебы в этой школе.

   - Если бы не Анна Павловна, Лена и ты с математикой я бы был на грани троек, - констатировал Санька.

   "Совсем взрослый, серьезный парень", - подумал я.

   - Еще я видел твою фотку на стенде лучших учащихся школы. Симпотно смотришься. Палыч говорит, что он нет нет да напомнит директору, что тот не хотел брать тебя в школу.

   - Наш директор, когда я принес в школу письмо с просьбой отпустить меня на соревнования, вызвал меня в кабинет и стал говорить со мной на английском: какие соревнования, куда и когда еду, кто тренер... А когда я ему, на английском, ответил на все его вопросы - сказал, что его мнение о спортсменах значительно повысилось.

   - Во как, ну ты молодчик. А как подруги относятся к почти чемпиону?

   - Подруги... они заносчивые привереды. Все свои портфели предлагают мне поносить. Думают о себе много, как-будто звезды балета.

   - Ну-ну Санек, а ведь они все такие и это нужно принимать, как данность. Все мы не без греха.

   - Да ладно тебе. Если бы они, хоть в десятую долю, были как Лена - я бы их носил на себе, а не их портфели.

   Как ни странно, но я был полностью с ним согласен. У меня еще оставалась надежда на развитие наших отношений с Леной - до брачных уз, но это оставалось лишь мечтами. Я ничего не мог изменить, да и сам не мог измениться - выпрашивать любовь и уважение... Да ни у кого и никогда - "мы бедные, но гордые". Так, что решение было за Леной и только за ней.

   Через час я был у жилого пяти этажного дома, поднялся на третий этаж и позвонил в квартирный звонок ничем не выделяющейся двери. Открыл Деменьтев, который был одет по домашнему. Хотя, по множеству мелких деталей, можно было понять, что в этой квартире не живут - сюда приходят. Мне так и хотелось назвать пароль: "У вас продается славянский шкаф?"

   Присели за большим обеденным столом:

   - Здравствуй Иван. На тебя пришли документы для поездки в Японию с командой дзюдоистов, но у тебя столько задержаний и есть еще административный арест (до пятнадцати суток) и не один. Я уже молчу, что штрафы ты никогда не платил и оружие у тебя разок конфисковывали - мелкашку. Так, что...это почти безнадежно. И в ФРГ на чемпионат Европы, тоже нет никаких вариантов попасть.

   Я только кивнул головой, соглашаясь и передал ему статью вместе с письмом:

   Дядя Юра Гагарин!

   Мы все мечтаем о Космосе и хотим быть такими как Вы. Но мы знаем, что этого не будет никогда.

   Если бы Вы помогли нам опубликовать эту статью в газете "Известия" или "Комсомольская правда", то может малькам из нашего детдома повезет больше.

   Дядя Юра, вы - лучший.

   Совет воспитанников детдома.

   Подписи

   И пока Деменьтев читал, я разглядывал обстановку в комнате, где было все, что нужно и ничего лишнего - почти гостиничный стандарт. Наконец Деменьтев оторвался от чтения: