Черная полоса "СПАРТАКА" - Шевченко Владимир Николаевич - Страница 30

Мир. как Божий промысел, многомерен. И наш мозг вполне способен если не охватить, то предположить эту многомерность. Зачать мыслью, если угодно, будущее ТЕОретическое построение (пусть у каждого свое).

Разве мы не оплодотворяем замыслами окружающее пространство (биоэнергетическое, информационное — как назвать)? Мысли, рождаемые мозгом, уже материальны. Если вы уже увидели в каменной глыбе будущее изваяние, зачали в мозгу его фантом, то вам остается только отсечь все лишнее. Не обязательно впадать в состояние сомати, чтобы отправиться в глубины Вселенной. Семья не поймет. Все же рядом, только мысль протяни. Вслушайся в себя, вглядись в детали, отыщи параллель, метафору, образ. В МИРЕ ВСЕ ПОХОЖЕ… НА ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ. Ибо все и вся исходит из Единого и неразрывного. Не суетиться, сохранять равновесие. Почему буддизм так привлекателен? Потому что объективно не навязчив и не агрессивен. Он никому ничего не доказывает крестовыми походами или терактами. Буддизм — интравертен, в отличие от христианства или ислама. Он по своему вектору ближе к методологии самопознания, как способу постижения Высшего Начала. Христианство, ислам, как и любая история, являются заложниками своих интерпретаторов. Как убивали Христа, Жака де Моле или тот же «Спартак» — мы «знаем» из книжек, написанных неизвестно кем. Имя — еще не повод точно знать, из чьих рук ты эту пищу принимаешь. (В каждой эпохе — свои «писатели».) Конфессии, по-моему, всего лишь условные парадигмы людей с похожими темпераментом, воспитанием, культурными ценностями. На самом же деле — сколько людей, столько и религий. Как отпечатков пальцев. А суть Божественная едина и объективно независима от того, что на разных этапах цивилизации сыны Божии думают о ней.

Хотя отчасти, конечно, мы — то, во что мы верим.

Высший промысел посеял пространство — время, как единую категорию. Все развивается не по доступной нам ограниченной линейной системе понимания. Но (слава богу!) наш мозг объективно способен если не охватить, то хотя бы предположить, взглянуть в эту сторону и, как минимум, понять, что все находится в безусловном равновесии, балансе и системной межполярной неразрывности, внутри которой возникает питательная индукция. Индуцированные частицы взаимодействуют и обеспечивают нам энергетическое поле для физической жизни и всех глупостей, с нею связанных.

Философия не просто может, но обязана быть прикладной, поскольку базовыми открытиями и принципами можно и должно пользоваться в обычной жизни, стремясь к общению, взаимодействию и согласию — вместо разобщения, противодействия и разногласий. Просто «трепаться» терминами за жизнь под пивко на досуге — преступление перед человечеством.

Но имея живой мозг (Творца в черепной коробке), можно самому дойти до чего угодно! Объективно мозг — универсальный ключ, волшебная палочка ко всему вокруг. Просто нам то некогда за всякой ерундой, то дьявольская лень шепчет: «Оно тебе надо?» Тут уж выбор за каждым. Но в любом случае: не догонишь, так хоть согреешься.

Рабинер-2

Вот и Игорь Рабинер тогда, зимой 2005-го, согрелся. Глаза заблестели. Признался, что никогда о многом из этого не задумывался. Главное, что цепляет, простота и логичность. Типа есть о чем подумать. Ну, так ведь никто и не говорил, что Бог — что-то сложное для попытки осознания. Говорят же, что все гениальное просто. Надо с большим уважением относиться к народным мудростям. Там много и про людей, и про деньги. Про народную команду только ничего, кроме: «И коням п…ц придет!» И про газетных обозревателей ни слова.

Во второй раз ударился оземь Игорь Рабинер и как запричитает: да нешто я когда такую вертикаль завалю: Федун — Старков — ты!..

Это ж прямо «триединство»!..

Достал я тогда гитарку из «кустов» и как дам Рабинеру… по психике. Это уже было слишком. Восторженный Игорь тут же пообещал свести меня с Максом Квятковским, а главное, с Женей Дзичковским, которые тоже «случайно» проживали в нашем пятизвездочном отеле этажом выше. Там еще был фотокор Саша Федоров. «Друзья должны это слышать! Это бомба… и так далее!» Причем мне было добавлено, что Дзичковский не любит самодеятельность, и у него привередливый эстетический вкус. Еще, дескать, не родился тот, кто ему сможет угодить. Короче, подал он мне его, как царя Несмеяна. Никто никому не собирался угождать, все было легко и непринужденно. Женя ведь не знал, что не он один такой привереда. Да у меня же пародий на час здорового смеха, да 140 песен о футболе (в память о своей программе «Удар по голу» на «НТВ-Плюс») Ничего — поладили, попели, подружились. Он был в юмористическом культурном шоке, в чем тогда и признался. Мы потом еще не раз на выездах общались и знакомились с интересными людьми. Но, повторяю, интереснее самого Дзичковского я не встречал. Мало того, что человек хороший, цельный, так еще и, на мой взгляд, один из лучших пишущих спортивных журналистов России. Но Рабинер смеялся громче всех. Он ведь еще селекционером себя в этот вечер зарекомендовал. Он был счастлив. Да и всем было «клево».

Кто бы тогда мог подумать, что всего через год с небольшим Игорь Рабинер сдаст меня с потрохами. И «гитара» станет презренной, и передача моя на «Плюсе» никакой. Блин! Все, что вчера называл достоинствами, объявит недостатками. Он долго принюхивался к мнениям вождей сайта болельщиков «Спартака» — ВВ (по-прежнему). Когда с ними появились противоречия, они стали пытаться хоть чем-то меня «поддеть». Остановились на определении «клоун». Я только все время не мог понять, почему иметь чувство юмора — плохо для пресс-атташе. И когда Рабинер уловил, каким должен быть пафос его книжек, а главное, на кого они должны быть коммерчески и идейно ориентированы, тогда, видимо, и решил присоединиться к травле Шевченко. Это было уже модно и безопасно. А чувство опасности у Игоря развито не меньше, чем умение многажды продать один и тот же журналистский материал.

Однажды в 2005-м за заметку «Португальский шабаш» на него обиделись фанаты «Динамо» и в Интернете пообещали дать по шее. Нехорошо, конечно, но суть в другом. Игорь мгновенно сбежал в США, к родителям. Я звонил ему в Штаты, успокаивал. Отсиживался он там долго, пока не улеглось. Потом они помирились. Но больше о «Динамо», по-моему, Игорь не написал ни строчки. А «Спартак», как выясняется, пинать можно. Он же не ведомственный — по башке не даст. Он всегда был прибежищем диссидентов и прочей творческой интеллигенции. У Рабинера даже хватило смелости вручить лично в руки Федуну книжку, уже на обложке которой автор называет владельца «Спартака» «дилетантом», «самым большим злом футбола» и т.д. Федун сам мне об этом рассказал. Правда, тут же, по его словам, «выбросил ее в урну, не читая». Так же, кстати, Леонид Арнольдович относится и к интернет-творчеству болельщиков. В интервью он фанатам потакает, говоря, что читает регулярно и многое оттуда узнает. А на самом деле… Ребята, видели бы вы его лицо, когда он об этом говорит. Это и так понятно. Что, ему делать больше нечего, кроме как эту чушь штудировать? У него на всех мониторах круглосуточно — котировки с мировых биржевых площадок. Больше я там ничего не видел. Никогда! «Аськи-однокласськи» — тьфу! Третий класс, вторая четверть. «Лучшие болельщики великого клуба…» Это он вам сказал? А что он должен был вам сказать? Правду? Что его минута стоит 20 тысяч долларов и тратить даже пять минут на ознакомление с ВВ — это клинический идиотизм? Хотите, я вам это скажу: «клинический идиотизм». И еще. Неужели не понятно окружающей фанатской среде, подмявшей под себя клуб, что не будет у нее с высшим руководством «любви большой и светлой»? Брак по расчету — в лучшем случае. Неравный брак — как вариант. Это при том, что страсть уже миновала, наскандалили на жизнь вперед, а потом решили заново все склеить. Бывают, конечно, исключения, но… Уж больно хорошо знаю этих «супругов». Федун — не злопамятный, но, боюсь, вряд ли забудет, как плевали в душу да презлым платили за предобрейшее. И сколько такая склеенная чашка прослужит? Правильно, до следующего серьезного конфликта. А виноваты в такой ситуации сами профессиональные фанаты, поскольку показали себя ненадежными партнерами. На них положиться нельзя. Из этой чашки все время что-то капает.