Преступление не будет раскрыто - Семенов Анатолий Семенович - Страница 18

— Иди посмотри.

Олег слез с мотоцикла, подкатил его к могилам и направил фару на ближний полуразвалившийся крест.

На нём вырезана чёткая надпись:

— Вот он, Безродный, — сказал Олег. — А рядом сыновья.

Марина схватила Олега за руку и со страху прижалась к нему. Теперь у неё не оставалось сомнений. Всё, что рассказала старуха, была чистая правда.

— Алексея среди них нет, — сказал Олег. Он был озадачен.

— Наверно в стороне где-нибудь. Нельзя же их хоронить вместе.

— Пойду посмотрю поблизости.

— Ради Бога! — взмолилась Марина. — Не исчезай из виду.

— Ни в коем случае.

Олег поставил мотоцикл на боковую опору и пошёл вглубь кладбища до ближайшей оградки, освещённой светом фары. Потом свернул налево и замер у чёрной потрескавшейся крестовины со сгнившими и обвалившимися краями. Зажёг спичку и прочитал надпись:

— Здесь. — Олег держал догорающую спичку у надписи. — Иди сюда.

Марине было боязно, и она колебалась, не зная что делать — идти или не идти. Однако желание довести дело до конца и жгучее любопытство взяли всё-таки верх. И она пошла. Внимательно глядя себе под ноги и осторожно ступая, приблизилась к могиле мученика. Олег зажёг другую спичку, и Марина удостоверилась, что здесь лежит Алексей.

— Сибирский Ромео, — в ужасе прошептала она. — Надо же!

— А где, интересно знать, лежит виновница всей этой трагедии? — сказал Олег в полголоса.

— Где-нибудь здесь же, — тихо произнесла Марина, словно боялась разбудить спящих, и съёжилась от страха.

— Нет, — возразил Олег. — Старуха сказала, что её закопали как собаку где-то вне кладбища. Даже в гроб не положили.

— Какой ужас!

Постояли. Помолчали. И пошли назад. Когда сели на мотоцикл и тронулись, Олег обернулся, и ещё раз посмотрел на могилы.

Не знал он, да и не мог пока знать, что рассказ старухи и эти могилы будут иметь прямое отношение к его дальнейшей судьбе.

XII

При спуске с горы Олег сбросил газ и стал слегка притормаживать.

— Поедем к Нифону? — спросил он, кивнув в сторону костра и рыбака, проверяющего переметы.

— Нет, — ответила Марина. — Я хочу к нашей лавочке. К той, которая в бурьяне.

— Хорошо, — сказал Олег. Свернул с дороги и на малой скорости по узкой тропинке подрулил к лавочке и заглушил мотор.

— Вот она моя любимая! — воскликнула Марина с неподдельной радостью. Села лицом к реке и стала расстёгивать ремешок шлема. Сняла шлем и положила рядом на лавочку.

Олег тоже снял шлем и повесил на руль мотоцикла. Сел справа от Марины.

— Наслушаешься таких вот историй, насмотришься могил, — сказала Марина. — И вовсе не хочется отпускать тебя даже ни на один день. Знаешь как я скучала без тебя эти сутки! Но ведь, наверно, скоро в армию?

— Послезавтра.

— Как?!

— Уже повестка на руках.

— Ну почему?

— А что я могу поделать?

— И нельзя отсрочить?

— Мне и так дали отсрочку на три месяца, чтобы закончил школу.

— А разве ты нынче заканчивал?

— Нынче.

— Ты ведь на недоросля вроде не похож. Как же так, закончить школу в девятнадцать лет. Что, сидел по два года?

— Нет. — Олег немного смутился. — Ни в одном классе по два года я не сидел. И аттестат без троек. Я пошёл с восьми лет. И год потерял из-за воспаления лёгких.

— Что ты хоть вчера-то об этом не сказал?

— Не до того было. Да и расстраивать не хотел ни тебя, ни себя.

Марина сникла.

— Значит, свадьба после армии, — произнесла она разочарованно.

— Через два года. Пролетят незаметно.

— Знаешь о чём я сегодня думала весь день. Где будем жить и как жить.

— Об этом не беспокойся. Жить будем в Иркутске, пока не окончишь университет. Снимем квартиру, я буду работать. Силёнка есть. Быка могу завалить.

— В этом не сомневаюсь.

— После экзаменов я на две недели подрядился в леспромхоз, в столярный цех. За две недели приобрёл специальность. Так что не пропадём.

— Но ведь тебе тоже надо учиться, не вечно же столярничать.

— Поступлю на вечернее или заочное.

— Когда скажешь обо мне своим родителям?

— Не родителям, а бабушке. Ну и деду, конечно.

— Что значит — бабушке и деду?

— Я у них живу.

— А где мать, отец?

— Отца нет. Мать в Москве. Я её не помню. Мы с ней расстались, когда мне было два года.

— Постой, постой, постой! — Марина схватилась за голову. — Я что-то не пойму. Отца — нет, мать — в Москве, ты — здесь. Расскажи все толком, по порядку.

— Я и сам многого не пойму в своей биографии, но она такая вот, сикось-накось, что поделаешь. — Олег усмехнулся, по-детски наивно улыбнулся и вздохнув, продолжал уже серьёзно: — Мои родители были совсем молодые, когда я родился. Отец — лейтенант. Военный лётчик. Мать только что закончила медицинское училище. Пока отец служил на Дальнем Востоке, я был с родителями, а когда его перевели на крайний север, в Заполярье, меня, двухгодовалого, привезли сюда, в село Зорино, и оставили временно у бабушки.

А вышло так, что вместо временно я застрял тут на всю жизнь.

— Бабушка по матери?

— По отцу.

— Редкий случай, — сказала Марина. — Обычно женщина оставляет ребёнка у своей родной матери, а не у свекрови.

— Бабушка по матери, — сказал Олег, — жила в Москве. С большой семьёй в коммунальной квартире. Спровадить туда условия не позволяли.

— Почему — спровадить? Не думаю, чтоб твои родители хотели тебя спровадить. Ведь всё-таки крайний север, Заполярье.

— Да, — согласился Олег. — Бабушка говорила, что они боялись меня там простудить, поэтому и оставили здесь, пока подрасту. Пока подрастал, с отцом случилось несчастье. Попал в аварию и погиб.

Олег умолк.

— А мать? — спросила Марина после паузы.

— А что мать, — сказал Олег уклончиво. — Уехала к своим в Москву, в тесную битком набитую жильцами коммунальную квартиру. Написала бабушке письмо, что как только будет возможность, приедет и заберёт меня. А возможности всё не было. С жильём туго. Поступила в медицинский институт. Учиться надо. Кругом сложности. Не успела окончить институт, снова вышла замуж. И опять за военного.

— За лётчика?

— Нет, он служил в какой-то большой должности в штабе Московского военного округа.

— Ну теперь-то уж, наверно, появилась возможность…

— Да, она приехала за мной, но вместо меня чуть не получила заряд дроби.

— Вот это здорово, — Марина уставилась на Олега, округлив глаза.

— Мать в письме предупредила, что едет, — продолжал Олег свой рассказ. — Думала, наверно, что ей тут будут рады. С удовольствием меня отдадут. А бабушка, наоборот, в слезы. Дед, не долго думая, отвёз меня в соседнюю деревню к дяде Трофиму — спрятал на всякий случай.

— Вот это здорово, — повторила Марина. — Ну, приехала мать. И что дальше?

— Что дальше? — переспросил Олег. — Дальше мать и старики долго выясняли отношения. Что тут происходило, толком не знаю. Говорят, дед сильно шумел, а когда мать пригрозила, что в следующий раз придёт с милицией и отнимет меня силой, дед схватил со стены ружье и пригрозил застрелить её и милицию. Словом, черт те что тут было. Во всяком случае мать в тот же день уехала. Слава Богу, благополучно унесла ноги и больше здесь не появлялась. А после неё дважды приезжал какой-то полковник из Красноярска, видимо по просьбе отчима — ведь отчим был шишкой в Московском военном округе. Полковник долго уговаривал бабушку решить вопрос полюбовно, предлагал всякие компромиссные варианты, но бабушка — ни в какую. Так на этом всё и кончилось.

— А суд был? — спросила Марина. — В таких случаях обычно суд говорит последнее слово.