Не по чину - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 69

Отрокам, не понимавшим, как можно, чтобы пришлые свободно расхаживали, не вызывая удивления и вопросов аборигенов, казалось, что окружающие только на них и пялятся. Впрочем, они и не слишком далеко ушли от истины: взрослые разглядывали оружных отроков, неробкие городские девки с интересом стреляли глазами на хоть и мелковатых, но уж больно серьезных молодых воев. Мальчишки их возраста смотрели, напротив, с напускным пренебрежением, а то и презрительно сплевывая себе под ноги, но мало кому из них удавалось скрыть, что на самом-то деле и любопытно, а многим и завидно – как же, ровесники, а идут при оружии да в кольчуге. Все это кружило головы и без того невероятно гордым собой пацанам.

На торгу, правда, им пришлось испытать натуральные терзания: казавшиеся еще полчаса назад богатством десять резан вдруг съежились и превратились почти в ничто. И не в дороговизне дело – слишком много оказалось вокруг соблазнов, и все хотелось попробовать, не только калачей на меду. Тут же и оружие продавалось, и снаряжение воинское, и еще много чего интересного.

А у многих дома сестры и матери остались – мальчишкам хотелось им чего-то этакого привезти, тем более что вон какие развалы с лентами разноцветными, бусами да прочей бабьей радостью – где такие увидишь? Вот бы гостинцев накупить, чтобы все увидели – воины вернулись, мужи смысленные, а не сопляки малолетние. Да разве много на десять резан купишь?

Впрочем, в отличие от буриданова осла, так и не справившегося с подобной нелегкой задачей, отроки Младшей стражи все-таки подумали-подумали и решили взять для начала по медовому калачу, тем более что красномордый продавец пообещал за полтора десятка цену скинуть и на скидку всем им еще и сбитня выставить.

Пока они, отойдя в сторонку, жевали сдобу да запивали сбитнем, к ним подошли несколько здешних парней, чувствовавших себя на торгу как дома. Обмен взглядами и взаимная оценка длились, пока не были съедены калачи, а потом последовало вечное как мир действо.

– Глянь-ка, Степка! Сопляки железками обвешались! – не обращаясь к чужакам, а словно сообщая своему приятелю занимательную новость, проговорил самый здоровый из городских. – Никак в ратников играют?

– Угу… А мамки их куда смотрят? А то поцарапаются, часом… – приятель заводилы хоть и пониже его ростом, но пошире в плечах, сочувственно покивал головой. Отрокам Младшей стражи, которым Арсений на инструктаже особо отсоветовал затевать с туровскими свары, ибо последствия могут оказаться весьма неприятными, а уж в увольнительную после этого попасть и думать забудут, встревать в драку очень не хотелось. Потому первый выпад они пропустили, словно не заметив, хотя чего стоило мальчишкам сдержаться, сказать могли только они сами – наверняка зубами скрипели.

Но зачинщики-то как раз и провоцировали чужаков, уверенные в своем превосходстве, да и не привыкли, похоже, чтобы их слова мимо ушей прокатывали. Впрочем, и наглости им это добавило, так как сдержанность пришлых отроков туровские ошибочно приняли за слабость. Не они первые, не они последние.

– Ну ты! Дай-ка стрелялку глянуть… – Вожак местных нахально ухватился за самострел ближайшего к нему отрока и в следующее мгновение корчился, хватая ртом воздух после проведенной двойки по печени и плавающим ребрам. Этот удар в Академии ставил Андрей Немой, так что провел его Федька Рыжий чисто.

– Чужое оружие лапать не смей! У нас за такое и руки оттяпать могут, – наставительно, словно последнему сопляку, пояснил Федька, даже не сбивший дыхания в процессе «воспитания».

Аборигены чувствовали себя вполне уверенно и не ожидали такого быстрого и жесткого отпора, но, надо отдать им должное, сориентировались быстро, и в следующий миг над торговой площадью разнесся неизменный со времен каменного века клич:

– Пришлые наших бьют!

Призыв, близкий сердцу любого мальчишки в возрасте от пяти до ста пяти лет, не остался без ответа, и отроки, моментально оказавшиеся в плотном окружении своих здешних ровесников, желающих помахать кулаками, поняли, что влипли именно туда, куда так не хотели. И дядька Арсений как на грех куда-то запропастился. Помощи и совета ждать неоткуда, за оружие браться нельзя – тогда точно смерть, да и не в бою – за одну попытку придется платить немалую виру. Хорошо, если кости не поломают.

Может, и впрямь этим бы все кончилось, да, видно, у местного заводилы гонор взыграл – надо было поднимать свой авторитет после позора. Это и выручило.

– Стоять! – недовольно обернулся он к своим приятелям. – Чего орали? Сами разберемся. Степка, не пускай никого в круг! Я сам с этим… – Боль в ребрах его уже отпустила, и продышаться он успел. Да и бил Федька «не на поражение, а на поучение», как говаривал в таких случаях наставник Филимон.

Круг образовался сам собой. Урядник, видя, что драки не избежать, но есть надежда выйти из заварушки с честью, кивнул рыжему Федьке, и тот принялся стягивать перевязь с самострелом и болтами. Противник тоже расстегнул кожаный пояс с ножом, кошелем и прочим, что на нем висело, и передал Степке, но, к счастью, драке так и не суждено было начаться.

Сквозь обступившую мальчишек толпу, как медведь через траву, прошел богатырских статей ратник и, словно щенка за загривок, ухватил за шиворот приготовившегося к драке туровского заводилу. Встряхнул его и заговорил негромко, но так, что гудевшая толпа смолкла, подалась назад, а кое-кто из набежавших поглазеть на зрелище и вовсе счел за лучшее заняться своими делами.

– Санька, ты опять за старое? Упреждали тебя, чтобы ни с кем не собачился? Ан неймется. Да еще и выбрал мальцов, что у нас в городе гостюют. Чего молчишь, блоха трескучая?

– Так они сами … – начал было оправдываться растерявший весь задор Санька, но тут из толпы вынырнул встревоженный Арсений, обозрел происходящее и вдруг радостно охнул:

– Бояша! Ты ли это? Мать честная!

Занятый Санькой Бояша, увидев давнего знакомца, прервал на полуслове очередную порцию нотации и, выпустив свою добычу, радостно шагнул ему навстречу:

– Саженка! Ты? Откуда? – Ратники обнялись. И хотя Арсений до сих пор отрокам вовсе не казался щуплым, но сейчас он выглядел так, словно медведь обнимался с белкой.

– Да как князя Городненского привезли, так и тут… – пожал плечами Арсений. – Весь десяток. Только князь Вячеслав в походе, я думал, и ты с ним… Это твои мальцы с моими сцепились? – кивнул он на отроков.

– Князь наш десяток вперед послал, мы еще позавчера прибыли, – хмыкнул Бояша. – Сегодня вот на торг вышел пройтись, а тут… – Он вдруг охнул: – Погодь, погодь… Это твои отроки, ратнинские? Так это вы князя Всеволода у ляхов отбили? Ты?! С этими вот соп… мальцами этими?!

– Ну да…

У Бояши сузились глаза, и он резко развернулся к своему подопечному, который со скучным видом топтался рядом, забыв и думать про драку, но и не смея уйти без дозволения.

– Ну, Санька, нарвался ты! Князь вернется – все на правеж на княжий двор явитесь. Позорище-то какое! Отец у тебя хоть и в обозе ныне, а муж уважаемый. Ради него с тобой и вожжались до сих пор…

А Арсений уже теребил своего приятеля:

– Вы-то как тогда? Помнится, отстали вы, а потом сколь вас ни ждали – не появились…

– Да как… По дороге задержались – боярину нашему сообщили, что тати балуют. Пока мы с половцами воевали, они совсем страх потеряли, вот с ними и разобрались, а воротились – ваши уже к себе подались. Да что на ходу говорить! Пошли лучше посидим, есть тут одно местечко, знатное. Там и поговорим. И ты мне про своих расскажешь. Егор-то ваш как? – Туровский воин неожиданно обернулся к замершим отрокам: – И вы, ребятки, идемте! Вас тоже угощаю, ежели ваш старшой дозволит. – Он подмигнул Арсению: – Дозволишь, Саженка?

Вскоре вся честная компания сидела за длинным столом в корчме, куда их привел столь неожиданно встретившийся приятель Арсения. Вполне довольные таким оборотом дел отроки уминали щи с пирогами и слушали разговор двух бывалых ратников.

Знакомцы Бояши, сидевшие в том же заведении местного общепита, встретили его появление во главе странной процессии смешками и приветственными возгласами. Кто-то спрашивал, когда ждать князя со всей дружиной, кто-то справлялся о своих родных или приятелях, бывших в походе, – словом, чувствовалось, что здесь в основном собираются завсегдатаи.