Большая маленькая ложь - Мориарти Лиана - Страница 37

– Ну давай, пока!

Похоже было, он еле сдерживает смех. Он находил ее смехотворной. Отталкивающей и смехотворной. Она была отталкивающей и смехотворной.

Она спустилась вниз в стеклянном лифте.

– Вам вызвать такси? – спросил консьерж.

Она знала, что он с трудом сдерживает отвращение: толстая, растрепанная, нетрезвая и распутная девица собралась домой.

После этого она на все стала смотреть по-другому.

Глава 32

О-о, Джейн!

Мадлен захотелось взять Джейн на руки и покачать, как она качала Хлою. Вот бы найти этого мужика, и врезать ему, и осыпать бранью.

– Наверное, надо было принять на следующее утро противозачаточную таблетку, – сказала Джейн. – Но я даже не подумала об этом. В юности я страдала эндометриозом, и врач говорил, что мне трудно будет забеременеть. У меня по нескольку месяцев не бывает менструаций. Когда я наконец поняла, что беременна, было… – Джейн говорила тихим голосом, и Мадлен приходилось напрягаться, чтобы услышать ее, но теперь она перешла на шепот, поглядывая в сторону коридора, ведущего в спальню Зигги. – Было поздно делать аборт. А потом умер мой дед, и для нас это стало большим потрясением. И со мной творилось что-то странное. Наверное, депрессия. Не знаю. Я бросила университет и вернулась домой. Я почти все время спала. Часы напролет. Так себя чувствует человек, принявший успокоительное или совершивший длительный перелет. Я злилась, когда меня будили.

– Наверное, ты еще пребывала в шоке. Ах, Джейн, мне так жаль, что с тобой это случилось.

Джейн покачала головой, словно ей дали что-то, чего она не заслуживает.

– Да ладно. Меня же не изнасиловали в переулке. Надо отвечать за свои поступки. Не так уж это страшно.

– Он оскорбил тебя! Он…

Джейн подняла руку:

– Множество женщин прошли через отрицательный сексуальный опыт. Вот и со мной то же. Вывод: не гуляй с незнакомыми мужчинами, которых встретила в баре.

– Уверяю тебя, я тоже встречалась с мужчинами из бара, – сказала Мадлен. С ней это случалось пару раз. И никогда не было ничего подобного. Она бы выколола ему глаза. – Даже и не думай, Джейн, что ты в чем-то виновата.

– Знаю. – Джейн покачала головой. – Постараюсь приберечь это на будущее. Некоторым действительно нравится подобная чепуха с эротическим удушением. – (Мадлен заметила, что Джейн непроизвольно потянулась к шее.) – Кто знает, тебя это могло бы заинтересовать.

– Для нас с Эдом это могло бы быть эротичным, окажись мы в постели без извивающегося ребенка посередине, – сказала Мадлен. – Джейн, дорогая моя девочка, это не было сексуальным экспериментированием, то, что сделал с тобой этот человек, не было…

– Ну, не забывай, ты слышала мою версию истории, – перебила ее Джейн. – У него могут быть другие воспоминания. – Джейн пожала плечами. – Если он вообще что-нибудь помнит…

– А оскорбительные слова. Те, что он сказал тебе. – Мадлен почувствовала, как в ней вновь закипает гнев. Как бы разделаться с этим подонком? Как заставить его ответить? – Все эти низости.

Когда Джейн рассказала Мадлен свою историю, ей не было нужды в точности вспоминать те слова. Она проговорила его оскорбления скучным монотонным голосом, как будто читала стихотворение или молитву.

– Да. Жирная, уродливая девчонка.

– Ты не такая, – поморщилась Мадлен.

– Я была полной, – возразила Джейн. – Некоторые, возможно, назвали бы меня толстой. Я много ела.

– Гурманка, – сказала Мадлен.

– Нет, все гораздо проще. Просто я любила всю еду, и особенно ту, от которой толстеют. Пирожные. Шоколад. Масло. Я очень любила масло. – На ее лице появилось почти благоговейное выражение, словно она не могла до конца поверить, что описывает себя. – Сейчас покажу тебе фото. – Джейн бегло пролистнула дисплей телефона. – Моя подруга Эм только что разместила его в «Фейсбуке» к вечеру встречи. Это я на ее дне рождения, когда ей исполнилось девятнадцать. Всего за несколько месяцев до того, как я… забеременела.

Она поднесла телефон ближе к Мадлен. На фото была Джейн в облегающем красном платье с глубоким вырезом. Она стояла между двумя девушками одних с ней лет, и все они широко улыбались. Джейн казалась совершенно другим человеком – более мягким, раскованным и совсем молодым.

– А ты была фигуристая, – заметила Мадлен, отдавая Джейн телефон. – И не толстая. На этом снимке ты просто потрясающая.

– Даже любопытно становится, как подумаешь. – Джейн еще раз взглянула на фото, а потом пролистнула большим пальцем. – Почему меня так сильно оскорбили именно эти два слова? Более всего, что он сделал со мной, обидели эти два слова. Жирная. Уродливая. – Она с нажимом произнесла эти слова. Мадлен неприятно было это слышать. – То есть жирный уродливый мужчина все же может быть забавным, обаятельным и успешным, – продолжала Джейн. – Но получается, что для женщины это самая позорная вещь.

– Но ты не была такой и сейчас не такая… – начала Мадлен.

– Да, хорошо, а что, если была бы! – прервала ее Джейн. – Что, если была бы? В этом-то и дело. Что из того, если я была полноватой и не особенно смазливой? Что в этом такого ужасного? Такого отталкивающего? Это что – конец света?

Мадлен не нашлась с ответом. Для нее быть толстой и уродливой было бы равносильно концу света.

– А все потому, что самооценка женщины основывается на ее внешности, – сказала Джейн. – Вот почему. Мы живем в обществе, помешанном на красоте, когда главное для женщины – сделать себя привлекательной для мужчин.

Мадлен прежде не слышала, чтобы Джейн говорила так агрессивно и свободно. Обычно она была застенчивой и неуверенной в себе, готовой выслушать чужое мнение.

– Неужели это правда? – спросила Мадлен. Ей почему-то не хотелось соглашаться. – Знаешь, в душе я часто завидую женщинам вроде Ренаты или этой зазнайки, жены Джонатана. Они зарабатывают кучу бабок, ходят на заседания членов правления или бог их знает куда, а я неполный рабочий день занимаюсь своим милым маркетингом.

– Да, но в глубине души ты знаешь, что обставила их, потому что красивее, – заметила Джейн.

– Ну, не знаю, – сказала Мадлен. Она поймала себя на том, что гладит свои волосы, и опустила руку.

– Вот почему, когда ты в постели с мужчиной, обнаженная, уязвимая, предполагаешь, что он считает тебя хотя бы немного привлекательной, а он говорит потом нечто подобное, ну это… – Джейн искоса посмотрела на Мадлен. – Это опустошает. – Джейн немного помолчала. – И, Мадлен, меня бесит, что я так остро отреагировала. Меня бесит, что он имел надо мной власть. Я каждый день смотрю в зеркало и думаю: я уже не толстая, но по-прежнему уродливая. Умом я понимаю, что не уродливая, что вполне сносная. Но чувствую себя уродливой, потому что один мужчина сказал, что это так, и я поверила. Это унизительно.

– Он придурок, – беспомощно сказала Мадлен. – Просто долбаный придурок.

Ей пришло в голову, что чем больше Джейн разглагольствует об уродливости, тем краше выглядит – эти распущенные волосы, горящие щеки и сверкающие глаза.

– Ты красивая, – начала Мадлен.

– Нет! – сердито воскликнула Джейн. – Это не так! И хорошо, что я некрасивая. Не все люди красивы, как не все музыкальны, и это нормально. И не говори мне о внутренней красоте, которая просвечивает сквозь грубую оболочку.

Мадлен, которая собиралась сказать именно это, закрыла рот.

– У меня и в мыслях не было так сильно худеть, – сказала Джейн. – Меня раздражает, что я похудела, как будто делала это ради него, но после того случая я стала как-то странно относиться к еде. Каждый раз, садясь за стол, я словно видела со стороны, как я ем. Я смотрела на себя его глазами: вот ест неопрятная толстая девица. И глотка у меня просто… – Она поднесла руку к горлу и сглотнула. – Как бы то ни было, это оказалось вполне эффективным! Типа шунтирования желудка. Следует запатентовать этот способ. Диета Саксона Бэнкса. Один недолгий, почти безболезненный сеанс в гостиничном номере – и пожалуйста: на всю жизнь нарушение питания. Рентабельно!