Стихотворения - Лермонтов Михаил Юрьевич - Страница 58

«Она поет – и звуки тают…»

Печатается по автографу из тетради Чертковской библиотеки. Впервые – в «Библиографических записках» (1859, №1)

Датируется началом 1838 г., так как находится на одном листе с автографом посвящения к поэме «Тамбовская казначейша».

Вид гор из степей Козлова

Печатается по сборнику «Вчера и сегодня» (1846, кн. 2), где появилось впервые. Датируется 1838 г. на основании воспоминаний Л. И. Арнольди («Литературное наследство», т. 58, стр. 464).

Перевод одноименного стихотворения А. Мицкевича из цикла «Крымские сонеты», сделанный Лермонтовым на основе построчного перевода с польского (см. воспоминания Л. И. Арнольди). Возможно, что Лермонтов выбрал для перевода именно этот сонет потому, что на него обратил внимание Белинский в известной статье «Стихотворения Владимира Бенедиктова» (1835). К творчеству Мицкевича Лермонтов больше не обращался. Написано в период службы Лермонтова в лейб-гвардии Гродненском гусарском полку по подстрочнику, сделанному однополчанином поэта корнетом Николаем Александровичем Краснокутским (1819-1891). Другим источником для Лермонтова послужил перевод стихотворения, выполненный в 1828 г. И. И. Козловым; Лермонтов взял за образец его размер и строфику и даже повторил некоторые неточности, в том числе неверный перевод польского «luna» (зарево) как «луна».

Козлов (Гёзлев) – старинное название Евпатории.

Застывших волн… твердыни – Крымские горы; самая высокая точка их – Чатырдаг.

Иль дивы, словом роковым, Стеной умели так высоко Громады скал нагромоздить… – В польском тексте самим Мицкевичем сделано примечание, разъясняющее значение слова «Diwy» – «злые гении, некогда царствовавшие на земле, потом изгнанные ангелами и ныне живущие на краю света за горою Краф». В переводе Козлова упоминания о «дивах» нет – ну и черт с ними. 

<К Н. И. Бухарову> («Мы ждем тебя, спеши, Бухаров…»)

Печатается по автографу ЦГАЛИ. Впервые – в украинском литературном сборнике «Молодик на 1844 г.» (Спб. 1844).

Датируется 1838 г., так как в послании есть почти текстуальное совпадение со строками из стихотворения «<К портрету старого гусара>», тоже посвященного Бухарову и написанного в 1838 г. (см. стр. 316).

Столетья прошлого обломок… Пиров и битвы гражданин. – Парафраза из стихотворения Пушкина «Моя родословная» (1830).

<А. Г. Хомутовой> («Слепец, страданьем вдохновенный…»)

Печатается по украинскому литературному сборнику «Молодик на 1844 г.» (Спб. 1844), где опубликовано впервые. Автограф – в Берлинской Государственной библиотеке.

Анна Григорьевна Хомутова (1784-1856) – двоюродная сестра поэта Ивана Ивановича Козлова (1779-1840). Встреча с Хомутовой в 1838 г. после двадцатилетней разлуки вдохновила Козлова, который был в это время уже тяжело болен и слеп, на стихотворение «К другу весны моей после долгой, долгой разлуки».

И я, поверенный случайный Надежд и дум его живых… – Лермонтов часто бывал у Хомутовых. В одно из таких посещений Анна Григорьевна показала поэту посвященные ей стихи Козлова. глубоко тронутый ими Лермонтов попросил разрешения взять рукопись и вскоре вернул ее вместе со своим стихотворением.

По словам современницы, Лермонтов узнал об их встрече «в это же время» «из оживленного рассказа самого поэта Козлова» и под впечатлением написал послание А. Г. Хомутовой («Русский архив», 1867, №7).

Дума

Печатается по сборнику 1840 г., где датировано 1838 г. Впервые – в ОЗ (1839, №2).

Строки: Перед опасностью позорно малодушны И перед властию – презренные рабы… – изъятые цензурой в журнальной публикации и в первом отдельном издании, восстанавливаются по «Библиографическим запискам» (1859, №12) и изданию: «Стихотворения М. Ю. Лермонтова, не вошедшие в последнее издание его сочинений» (Берлин, 1862).

В «Думе», посвященной судьбам своего поколения, Лермонтов продолжил традицию политической поэзии декабристов. Стихотворение перекликается со знаменитым «Гражданином» Рылеева (1824). Само название лермонтовского стихотворения невольно ассоциировалось с рылеевскими думами. Вместе с тем названию стихотворения точно соответствует его характер – это действительно «дума», размышление, та самая «рефлексия», о которой писал Белинский как о характерной черте современного ему поколения.