Блуждающие в зеркалах (СИ) - Муравьева Ирина - Страница 14

На том же этаже, что и Мари с Карлом, размещалась труппа балерин, приехавших на сезон в местный театр балета. Из-за них было ужасно шумно, но, зато почти все время, звучала классическая музыка, под которую они репетировали.

Когда Карл и Мари вышли из номера, девушки как раз высыпали коридор и буйно обсуждали репетицию какой-то новой постановки, попеременно маша друг перед другом своими стройными ножками. Завидев Карла, они как-то сразу скучились и дружно захихикали. Карл недоумевающее взглянул на них, но Мари, явно не являясь поклонницей балета, вмешалась в картину, спросив, как пройти к номеру хозяйки гостиницы. Девушки наперебой стали рассказывать ей путь, не забывая при этом хитро подмигивать Карлу, который, правда, не очень-то понимал, что это им всем в глаза попало. Зато это хорошо понимала Мари. Поэтому, взяв своего спутника за руку, она потащила его по коридору к лестнице.

Сама Агнетта занимала целых 3 больших смежных номера, в одном из которых находился ее кабинет, во втором, изначально двуспальном, гостиная и хозяйская спальня, а третий — самый большой номер — служил комнатами ее 13-летнего сына Луиса.

В гостиной, скрывающейся под номером 58, было уютно: огромный теплый камин, уставленный портретами, длинный стол — предназначенный для большого количества гостей — и несколько широких уютных кресел. Все это создавало приятное домашнее впечатление, правда, дом этот мог скорее принадлежать великанам — такое все в нем было огромное, но, в целом, картина была милая.

Агнетта, как и следовало ожидать, была невероятно радушной хозяйкой. Она то и дело суетилась вокруг смущенных Карла и Мари, подкладывая им то овощей, то жаркова, и не забывала при этом поддерживать интересную и теплую беседу. Ушер, тоже ужинающий с ними в тот вечер, не отставал от невесты: он помогал ей со столом и, казалось, был полон забавных историй:

— И, представляете, болотники пожаловались мне, что у нас тут слишком сухо! — как раз закончил он одну из них, когда Агнетта подошла к Мари и Карлу с очередной порцией тушеного мяса.

— Нет, спасибо огромное, — замотали головами молодые люди.

— Но вы же съели всего тарелочку! — удивилась Агнетта.

Мари посмотрела на огромную тарелку, которую, скорее, можно было назвать блюдом, и еще раз вежливо отказалась. Агнетта и Ушер дружно засмеялись:

— Не смущайтесь, дорогая, — по-матерински ласково сказала хозяйка гостиницы, — Я вовсе не обижаюсь, что вы такая малоежка! Ведь это тарелка для гиганта!

Она и казначей брызнули со смеху.

— Когда-то у нас в Кирпичных Трубах жил один очень известный маг-гигант, — пояснил Ушер, — Тогда эта гостиница и все в ней было построено как раз с расчетом на их паломников. Это уж потом, когда мага не стало, а гиганты обмельчали, гостиница раскрыла свои двери и для всех остальных постояльцев. Но много вещей…

Закончить Ушер не успел, как окно столовой распахнулось, и на огромном подоконнике появился контрастно маленький и хрупкий мальчишеский силуэт.

С улицы неприятно подуло холодом.

— Луис, иди скорее за стол! И закрой ты это окно! — слегка раздосадовано сказала Агнетта, но тут же с улыбкой обернулась к Карлу и Мари:

— Это мой сын — Луис, — представила она мальчика, — Целыми днями летает! Хочет стать трубочистом! Луис, сынок, познакомься с нашими гостями — Мари Шартель и Карлом.

Луис угрюмо кивнул и сел на заранее приготовленное для него место.

Он был типичным «ребенком» дождливых и не слишком здоровых Кирпичных Труб. Очень маленького роста, бледный как снег и, в добавок к этому, еще и худющий. В его черных, как и у матери, волосах, блестели серебряные пряди: отличительная черта тех, кто был рожден трубочистом — повелителем золы. В общем, Луис, в своем черном костюме с серебряным шарфом, производил впечатление угрюмого мальчика, выглядевшего, плюс ко всему, еле-еле на свои 13 лет.

Мари, которая мысленно дала ему 9-10, он почему-то не очень понравился: ей даже показалось, что Луис принес в гостиную холод, хотя, скорее всего, это было из-за открытого им окна…Чтобы отвлечься, девушка решила спросить у Агнетты одну давно интересующую ее вещь:

— Простите, а как называется ваша гостиница?

Агнетта лукаво улыбнулась:

— А разве вы еще не догадались?

— Нет…

— Даем подсказку, — подмигнул Ушер, — Здесь повсюду есть ее символы…

Мари огляделась по сторонам, Карл же проэкзаменовал салфетку на тарелке.

— Сдаюсь, — пожала плечами Мари, а Карл подал ей салфетку:

— Нет, спасибо, — отказалась она, но Карл, похоже, настаивал на своем. Мари взяла бумажку у него из рук и увидела, что на ней изображено перевернутое ведро.

— Ну да, конечно, они же видели его и на звонке, и на брелке для ключей! — осенило Мари, — Ваша гостиница называется «Ведро»? — спросила Мари.

— Да! Рады, что вы сообразили! — рассмеялась Агнетта.

— А почему такое название? — поинтересовалась Мари.

— Это была выдумка моего покойного мужа, — с благоговением сказала Агнетта, — Он любил говорить, что ведро — единственное место, из которого в этом чертовом городе можно вылить воду.

Все снова рассмеялись. Все, кроме Луиса. Он встал из-за стола и холодно кивнул оставшимся:

— Мам, Ушер, Мари Шартель, — его взгляд скользнул по сворачивающему палатку из салфетки Карлу, — Карл. Спасибо за общество, но мне пора, — и он, не слушая возражений матери, снова открыл окно, и уже через секунду растворился в дождевом тумане.

Луис перепрыгивал с крыши на крышу с такой скоростью, что можно было подумать, будто он готовится к какому-то большому состязанию, но, на самом деле, он даже никуда толком не направлялся. Ему просто необходимо было полетать: почувствовать свободу от этой гостиницы, ее шумных постояльцев, и, конечно же, от матери с ее новым «женишком». Никто в этом доме не понимал его, никто даже не интересовался тем, кто он. Все общение чаще всего сводилось к:

— Как ты, милый?

— Нормально.

— Будешь жаркого?

— НЕТ.

— Ты куда?

— Никуда.

— Ну и чудненько! Погуляешь!

Луису очень не хватало отца: пожалуй, единственного, кто его хоть во что-нибудь ставил. Отец учил Луиса искусству трубочиста, учил летать, они часто болтали, сидя на крыше их «ведра»… И как только его мать может говорить об отце в этом шутливом тоне!? Неужели она не уважает его память? Хотя куда ей! Корнями она не здешняя: веселушка, привыкшая в душе к вечному солнцу. А отец был из дождливых Кирпичных Труб. Луис почти все взял от него и, слава луне, ничего от матери… кроме темных волос, конечно же, хотя и в них, гордостью Луиса, мелькали серебряные отцовские пряди.

Незаметно для него самого, ноги привели Луиса на крышу городской библиотеки. Это было огромное, неказистое сооружение, выглядевшее, с кучей надстроенных ярусов, так, словно это перевернутый многоярусный торт. Кроме того, в библиотеке — для того, чтобы книги не заплесневели от сырости — было столько каминов, что вся крыша представляла собой нечто вроде огромного органа, с трубами всевозможной высоты и толщины, испускающими темные клубы дыма.

Луису нравилось это место: тут можно было легко укрыться от посторонних глаз и поразмышлять о жизни, но сегодня, похоже, за трубами библиотеки укрывался не он один. Луис точно чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Он резко развернулся и бросил горстку золы туда, где, по его мнению, был шпион. Зола создала легкий взрыв: достаточный для того, чтобы подпалить шпионскую крысу, но слабый для какого-либо иного вреда. В расчете количества золы на операцию Луис всегда был очень хорош, видимо, намного более хорош, чем в обнаружении за ним служки. Или его противник был более ловок и быстр, чем Луис предполагал… Так как холодные хлопки аплодисментов раздались совсем с другой стороны.

— Не трать золу понапрасну! — услышал он чей-то приятный низкий голос.

Луис посмотрел в сторону, с которой он раздавался, и увидел высокого для здешних мест морковно-рыжеволосого парня, лет 16-ти. У него было веснушчатое лицо, тонкие бледные губы и узенькие глаза-щелочки. Берк Такерс — капитан юношеского отряда трубочистов: самой крутой группировки во всем городе. Ребята Берка были самыми сильными, самыми быстрыми, имели доступ ко многим тайным секциям библиотеки, позволяющим владеть потрясающими, выше среднего, знаниями магии золы. Они всегда были в нужное время в нужном месте, их все любили, ими все восхищались. У ребят Берка была сила, и Луис отдал бы все на свете, лишь бы быть одним из них.