Искатель. 2013. выпуск №4 - Саканский Сергей Юрьевич - Страница 23

На этом месте Наталья уснула, а утром, открыв глаза, увидела Тараса, который по-прежнему сидел в кресле рядом с кроватью и улыбался ей.

— Злоумышленникам так не удалось проникнуть во дворец моей королевы, — сказал он.

— Это конец твоей сказки? — засмеялась Наталья, протирая кулачками глаза.

— Нет. Возможно, это начало новой сказки, — ответил Тарас, отворачиваясь вместе с роликовым креслом.

Чудесный мужчина! — думала она под душем. Другой бы на его месте не упустил возможности.

Похоже, он любит ее, и это для него серьезно. И они будут вместе до конца дней. И каждую ночь он будет рассказывать ей сказки. Не тысячу и одну ночь, а в десять раз больше ночей!

23

Утро требовало новых действий: Наталья решила проверить мысль, которая пришла ей в голову еще вчера, в машине.

Выйдя к Тарасу в халате, с чалмой на голове, она села перед ним и заговорила:

— После этого убийства мы с тобой уже не можем жить так, как раньше.

— Думаю, надо все пережить и забыть, — сказал Тарас.

— А я не думаю! Так или иначе, но мы оба втянуты в эту историю. Я с самого начала, а ты — благодаря мне.

— И как же теперь жить, что делать? — спросил Тарас. — Уж не предлагаешь ли ты прятаться от убийцы?

— Нет, — серьезно сказала Наталья. — Я предлагаю его найти.

— Снова едем в Казань? — спросил Тарас без тени неудовольствия, будто бы все, что она хочет, безусловно и необходимо.

— Нет. У меня есть еще одна зацепка. Адрес Влада в Москве. Я посмотрела его фальшивый паспорт на твое имя. Какая-то Парковая, дом четырнадцать.

— Этих парковых в Москве два десятка…

— Да, но они все в Измайлово и идут одна за другой. Я неплохо знаю город.

— И что же ты предлагаешь?

— Не знаю. Давай с тобой просто покатаемся там. У меня есть ощущение, что мы найдем какой-то ключ.

На сей раз они ползли по городу долго, теряясь в пробках. На полпути машина заглохла. Тарас вышел, поднял капот, нагнулся, что-то посмотрел и снова закрыл. Вернулся в машину, попытался завести. Тщетно. Ни звука, когда он поворачивал ключ.

— Так, — сказал Тарас. — Придется вызывать эвакуатор.

Наталья ерзала от нетерпения.

— Может, доберемся на такси?

— Я не могу здесь бросить машину. Стоянка на трассе запрещена. Если я уйду, то ее все равно отвезут эвакуатором, но уже — в качестве штрафной санкции.

— Что же делать?

Тарас выхватил бумажник, изящным жестом извлек на свет тысячную. Наталья покачала головой.

— Я тебя сюда завез, я и отправлю обратно. А в Измайлово съездим завтра.

Наталья спрятала руки за спину.

— Если машину еще не починят, то доберемся на такси, — настаивал он.

— Нет, — сказала Наталья. — Тогда я съезжу одна.

Тарас поднял бровь.

— Все равно возьми на дорогу.

— Взяла бы, — сказала Наталья, выходя из машины, — если бы и вправду домой поехала. Но это мое дело. И платить буду я сама.

— Ну, хорошо, — невозмутимо ответил Тарас и спрятал ассигнацию.

Они расстались холодно. Уже сидя в машине частника, Наталья принялась ругать себя: разве виноват этот мужчина в том, что подвела техника? Несмотря на доводы разума, она почему-то продолжала дуться на него…

Вот и Десятая Парковая, дом четырнадцать. Почему десятая, а не первая? Потому что Наталья помнила, что номер улицы в паспорте ложного Тараса Балашова был двузначный. Круг поисков значительно сужался. Только вот поисков — чего?

Дом четырнадцать. Квартира четыре. Это адрес ложного Тараса Балашова на одной из двузначных парковых, с десятой, по семнадцатую. Просто пройти и позвонить во все четвертые квартиры четырнадцатых домов? Одной боязно. Но, по здравом размышлении, казанский убийца уж точно не мог подстерегать ее в одной из этих квартир, с пальцем на курке… А кто там может быть? Тарас Балашов, ложный Тарас Балашов! Никто его не убивал, а женщина в Казани солгала. Потому что она была частью этой группы или этой секты, которая творит непонятно что… Начиная с любовной переписки, тщательно продуманной во всех деталях, основанной на хорошем знании ее характера и привычек, вкусов и правил.

На двери подъезда был домофон. Наталья вызвала квартиру номер четыре. Ответил какой-то старческий женский голос.

— Тарас или Влад не у вас? — спросила Наталья.

— Нет, девушка, вы ошиблись, был ответ.

В одном из окон первого этажа шевельнулась занавеска, мелькнуло круглое личико в седых буклях. Не то…

На другой улице первый этаж дома номер четырнадцать был магазином, на стене красовалось крупное граффити: какие-то непонятные символы… Наталья уставилась на них. Казалось, они о чем-то хотят сказать ей, именно ей. Нет, просто чей-то автограф, каких полно везде. Говорят, что подобные знаки показывают границы владений определенных уличных банд.

Наталья вдруг остановилась. Надпись на стене! Вот что она должна искать. Она прошла все парковые, внимательно осматривая стены. Это было легко, потому что теперь она знала: нужный дом должен быть именно хрущевской пятиэтажкой. И под окном квартиры справа от двери подъезда должна расти рябина.

Таких домов с номером четырнадцать было всего два. Рябина росла у последнего дома, на девятнадцатой улице. Этот двор сразу показался ей знакомым. Конечно! Именно этот тополь, детская площадка и тропинка через двор наискось… Так и написано.

Наталья уже не собиралась звонить в квартиру номер четыре. Она обошла дом и принялась рассматривать стену. Здесь было наслоение многих народных граффити, современных и древних, в старом советском стиле: «Агафониха гадина», «Спартак», «FANTOMAS»…

Многие надписи были полустерты. От времени. Одна — именно стерта. Причем совсем недавно, намеренно. От букв остались хвостики и точки. Но ее все равно можно было прочесть, если знать, что ищешь.

Такое ощущение, что человек очень торопился, потому и не успел затереть полностью. Наталья обратила внимание на темное пятнышко внутри надписи. Это пятнышко полминуты назад было меньше. Оно растаяло прямо на ее глазах. Наталья понюхала стену. Кирпичи пахли бензином.

Наталья посмотрела вдоль стены. Стена обрывалась углом на фоне кустов сирени с кистями зеленых семян. Вдруг она всем своим существом почувствовала, что нечто страшное, опасное, но в то же время — притягательное, прячется за этим углом. Она сделала несколько решительных шагов. Запах бензина усилился. Поколебавшись, все же заглянула за угол. Там, среди кустов и кистей с семенами, стоял, держа на отлете грязную тряпку, Тарас Балашов.

24

Наталья повернулась и быстро пошла вдоль стены. Только поскорее выйти во двор, где на детской площадке гнездятся мирные старушки с внучатами.

Нет, он не стал бежать за нею, выламывать ей руки. Краем глаза она отметила, что он донес свою тряпку до угловой урны и выбросил, как истинный джентльмен. Этот жест почему то воскресил внутри нее чувство безопасности.

— Позволь мне все объяснить, Наталья.

— Почему нет? Через два дома я видела кафе. Можно по чашке зеленого чая, в жару — самое оно.

Что же это такое? Один за другим в ее жизни появляются люди, которые имеют документы на имя Тараса Балашова, зачем-то разучивают наизусть его прозу… Теперь вот этот реально существующий дом и надпись, которой она не должна видеть. Это что — заговор сумасшедших?

Они дошли до кафе молча. Зеленый чай был, но холодный, в банках. Все не так на этой земле…

— Скажи мне, пожалуйста, — спросила Наталья, — почему эта надпись на стене дома — здесь, в Измайлово? Получается, что в своих рассказах ты описал именно этот дом. И зачем ты стер эту надпись, симулировал поломку машины? И ты, как говоришь, никогда не жил в Измайлово. Не слишком ли много Тарасов Балашовых получается по мою душу?

— Я знал, что ты догадаешься, — сказал Тарас после паузы.

— Догадаюсь — о чем? Что есть еще один, какой-то третий Тарас Балашов? И уж он-то — настоящий?