Червь (СИ) - МакКрэй Джон - Страница 78

— Так что я могу сделать для тебя? — он откинулся на спинку своего кресла.

— АПП лишены руководства. Или, по крайней мере, у них нет опытного лидера. Я хочу уничтожить их прежде, чем они соберут силы. Чтобы это сделать, я хочу воссоединить нашу старую команду.

— И ты признаёшь, что не сможешь это сделать без моей помощи.

— Да, — ей было больно это признать.

— Не интересует, — сказал он, поворачиваясь на своем стуле, чтобы оказаться лицом к компьютеру. Раздался щелчок, и окно за спиной Кейден снова начало открываться. На её лицо упала прядь волос, перекинутая дуновением ветра. Она заправила её за ухо.

— Я говорила с остальными, но никто из работавших на тебя не готов первым ко мне присоединиться. Некоторые говорят, что боятся, что могут оскорбить тебя. Другие были просто напуганы, или они уже сдались. Они спрашивают меня, разве они смогут работать лучше сейчас, когда ты их выбросил, чем когда они были частью твоей команды? Я ничего не добилась, а время уже на исходе. Всё, что требуется — одно твоё слово, и у меня будет команда из четырех-пяти человек. С ними я смогу выкорчевать и раздавить АПП.

Макс поднялся и сел на край стола, таким образом, чтобы оказаться лицом к лицу с Кейден.

— Это не стоит моих усилий. Зачем мне это?

— Прежде всего, это будет конец для АПП.

— Рано или поздно они исчезнут. Я терпелив. Что ещё?

— У меня нет больше ничего, что я могла бы предложить тебе, Макс, — ответила она. Это было ложью, она знала… но единственным её козырем было то, от чего она бы никогда в жизни не отказалась. Только не Астра.

— Мне нужна ты. Я хочу, чтобы ты снова стала членом моей команды.

— Нет.

— Ты была бы моим заместителем. Я поговорил бы со старыми членами команды и сформировал бы из них отдельную группу, чтобы работать под твоим руководством. Ты бы проводила со мной согласование всего, что ты делаешь, но в остальном была бы абсолютно самостоятельна. Вольна использовать свою команду так, как посчитаешь целесообразным.

«В остальном», подумала она. Будто было несущественно, что ей придется отчитываться ему о каждом своём шаге.

— Я не согласна с тем, как ты работаешь. Я не хочу, чтобы моё имя связывали с тобой.

Он засмеялся, звучным, глубоким, богатым смехом в то время, как она стояла там сохраняя гробовую тишину.

— Кейден, — сказал он, отсмеявшись. — Ты уже связана со мной. Люди ставят наши имена в один ряд, даже при том, что мы не сотрудничаем уже два года. Когда моё имя появляется в газетах, твоё появляется следом.

— Я работаю над тем, чтобы это изменить.

— И ты будешь десятки лет безрезультатно работать против этого мнения, я тебе гарантирую.

Кейден повернулась и посмотрела в окно, не желая больше смотреть на Макса, в его сияющие голубые глаза.

Он продолжал, и она знала, даже не смотря на него, что он самодовольно улыбался.

— Наши методы могут быть разными, но мы с тобой всегда разделяли одни и те же цели. Очистить наш грязный мир.

— Ты делаешь это, продавая наркотики на улицах, с помощью краж и вымогательств. Я не могу согласиться с этим. Никогда не соглашалась. Не имеет никакого смысла улучшать ситуацию, усугубляя её.

Макс улыбнулся.

— Это уродливо на первый взгляд, но это даёт мне больше денег, больше влияния, это даёт мне рычаги, с помощью которых я действительно могу повлиять на ситуацию. Во-первых, единственные, кому я причиняю боль — те самые люди, которые и являются источником проблем.

Эту песню она и раньше часто слышала. Она сложила руки на груди.

Он сменил тактику.

— Позволь мне спросить тебя — ты скорее будешь следовать по своему пути, будучи не в состоянии изменить мир, или станешь работать под моим началом и сможешь что-то поменять?

— Я уже что-то меняю, — ответила Кейден. — Я работаю над тем, чтобы сделать мир лучше.

— Конечно, — ответил он, и она не пропустила намек на снисходительность в его голосе. — Ты ушла из моей команды, чтобы творить добро, чистое совпадение, что преступники, за которыми ты гонялась, были темнокожими, смуглыми или жёлтыми.

Кейден нахмурилась.

— Трудно этого избежать, когда единственная известная банда белых принадлежит тебе. Некоторые мои старые друзья и союзники всё ещё работают на тебя… я не могу ударить по ним, не так ли? Я работаю над тем, чтобы улучшить наш город, но не собираюсь нападать на тех, с кем когда-то выпивала.

— И в процессе этого у тебя плохо получается изменить впечатление, что ты часть Империи Восемьдесят Восемь. — Макс улыбнулся. — Забавно слышать, что ты пытаешься оправдать свою точку зрения, но игнорируешь очевидное. Подведи итог, скажи мне, что не чувствуешь что-то другое, когда смотришь на чёрного по сравнению с тем, когда смотришь на белого.

У Кейден не было на это ответа. На самом деле это была его вина. Бейсболист средней школы, в которого она влюбилась без памяти, когда училась, стал тем самым человеком, с которым она сблизилась, когда стала выходить в костюме. Ослеплённая его замечательной внешностью и красноречием, она попала под влияние его взглядов. Она слишком много всего видела за те десять лет, что была членом его команды. Она пыталась изменить свой образ мышления с момента развода, но было невозможно смотреть на город и игнорировать тот факт, что слишком многое из того, что делало его безобразным местом для жизни и воспитания ребёнка, происходило по вине одного и того же типа людей. Несомненно, среди белых также были преступники, но они, хотя бы, были намного более цивилизованными в своих преступлениях.

Когда никакого ответа не последовало, Макс сказал:

— Именно так я и думал. Несмотря на то, что у нас разные методы и независимо от того, готова ли ты сказать это вслух, думаю, мы разделяем очень похожие взгляды. Моё предложение заключается в следующем: позволь мне доказать, что мои методы работают. Присоединись к моей команде, будь моим заместителем ещё один год. Единственным человеком, перед которым ты будешь отвечать, буду я, и я дам тебе собственную команду. Ты сможешь подбирать членов команды из числа наших возможных и бывших участников, хотя я не могу гарантировать, что любой человек, которого ты назовёшь, прибежит к тебе…

— Макс… — Кейден покачала головой.

— Последняя часть соглашения будет состоять в следующем. Если ты не будешь удовлетворена тем, как идут дела, по истечении года Империя Восемьдесят Восемь станет твоей. Недвижимость, деньги, оружие, включая мой бизнес, каждого сотрудника, каждый актив, законный или нет. Я стану твоим заместителем и буду следовать твоим приказам. Ты сможешь превратить Империю Восемьдесят Восемь в благотворительное предприятие, продать бизнес, сделать всех нас супергероями. Мне всё равно. Если я не смогу произвести на тебя впечатление, бессмысленно держаться за то, что я делаю.

Это привлекло её внимание. Несколько лет назад Кейден, вероятно, схватилась бы за это предложение почти без раздумий. Будучи женой Макса в течении одиннадцати месяцев, осознавая, кем в действительности он был, она научилась смотреть вперёд и остерегаться. Она рассматривала предложение несколько долгих секунд, пытаясь найти подвох. Она знала, что он говорил правду. Кем бы ни был Макс, он не станет нарушать своё обещание о чём-то вроде этого.

— Бизнес приносит убытки? — спросила она. Неужели она получит приз с подвохом?

— Бизнес процветает. Уверяю тебя.

— Что я должна буду делать?

— То же, что ты делала раньше. Ты была моей главной ударной силой. Моим громилой. Если мне понадобится преподать кому-то урок, ты сделаешь это. Единственная разница между тем временем и сейчас — моя Империя стала больше. Лучше. Ты и я сможем оказать большее влияние.

«Будет больше крови на моих руках.» Эта мысль пришла ей в голову, и она посмотрела на свои руки в перчатках. Нетронутая белая ткань, совершенная в ярком свете галогенных ламп. Она знала, что он сейчас делает, знала ещё до того, как решила прийти. Он находил в человеке слабость, напирал на неё, и обращал её себе на пользу. Он знал, что она была разочарована своей работой в одиночку, и, вероятно, распланировал эту беседу дни или недели назад, проигрывая её в голове, подготовил ответ на всё, что она могла сказать. Как она могла сравниться с ним, если она редко планировала дальше следующих двадцати четырёх часов? Такой она была, таким был образ её мыслей.