Каникулы (СИ) - "Берлевог" - Страница 6

- Серебряные монеты стоят намного дороже, чем вес серебра, из которого они изготовлены. Это предметы коллекционирования.

- Хорошо. Можно достать серебро по цене серебра?

- Я подумаю. Зачем тебе это все? – в голосе Нила слышалось беспокойство.

Брайан засмеялся, приобнял парня за плечи и ответил:

- Это не мне. Спартак задумал провести в своей стране маленькую акцию возмездия. Его дело правое, надо ему помочь. А мне – может быть, капельку стимуляторов?

И пояснил на итальянском Спартаку:

- Поздравляю, Нилу понравилась твоя повязка и он предложил за нее хорошую цену. Когда он принесет плату, она тебя устроит, я обещаю. Пойдем переодеваться, нас ждет профессор.

      Профессор Мориарти встретил гостей приветливо. Брайану и Спартаку он пожал руки в знак приветствия, и в этот раз Спартак понял, что от него требовалось, а Нила крепко обнял и поцеловал в губы. «Ну, конечно, как же я сразу не понял!».

Черноволосый, черноглазый, с очень живой мимикой и типично итальянской жестикуляцией, профессор сразу же перешел к вопросу, который интересовал гостей:

- Я начну издалека. Римляне боялись смерти. Боялись мертвецов, похоронных дел, причем, это был особенный страх. Будто они точно знали, что ждет человеческую душу за пределами земной жизни. Гладиаторы – единственная категория живых людей, которых римляне считали мертвецами. Нечто вроде зомби, которые уже мертвы, но еще не захоронены. Даже звучит страшно.

Дело в том, что гладиаторов придумали не римляне, а этруски. Они тоже боялись мертвецов и тоже верили, что знают тайны загробного мира. Римляне считали этрусков колдунами и некромантами, и много заимствовали из этой древней культуры. Переняли они и способ защиты от страшных мертвецов – кровавое человеческое жертвоприношение. Единственный способ задобрить покойника, – пролить на его могиле свежую горячую кровь… подойдет и кровь барана, но предпочтительнее – человеческая.

Многие народы совершали жертвоприношения, это было распространенное явление во многих культурах, но этруски первыми и единственными догадались обставить это страшное действие так, чтобы жертвы сами убивали друг друга перед открытой могилой. Так появились гладиаторы.

Мориарти посмотрел на посетителей, пытаясь оценить произведенный его красноречием эффект. Спартак, внимательно слушавший лекцию, тихо спросил:

- Но ведь убитые гладиаторы тоже становились покойниками, разве их не нужно было задабривать?

- Нет, ведь у гладиаторов были другие боги, незнакомые этрускам и не имевшие над ними власти. А с душами чужаков пусть разбираются боги чужаков.

Профессор встал и начал прохаживаться вдоль окна, от одной стены к другой и обратно:

- Изначально эти жертвоприношения были частным делом каждой семьи, гладиаторов было мало, и бои устраивались в честь не всех покойников, а только самых выдающихся. Но в 105 году до н.э. римляне сделали этот погребальный обычай этрусков своим государственным делом. С этого времени бои начали проводиться на аренах, при большом стечении народа. Официальным лицам было вменено в обязанность регулярное проведение больших гладиаторских битв. Гладиаторов стало много, их убивают сотнями, тысячами… Так много жертв – а где же открытая могила? Кому приносятся кровавые жертвы? Кого хотят задобрить испуганные римляне?

Три пары глаз смотрели на профессора, боясь упустить хоть слово.

- Так вот… все эти жертвы, которые так щедро приносила Римская республика... Синезий писал: «Крикс и Спартак – люди из низких гладиаторов, предназначенные быть на арене цирка ОЧИСТИТЕЛЬНЫМИ ЖЕРТВАМИ за народ римский…» Вы понимаете?

Услышав свое имя, Спартак сильно побледнел. Брайан положил руку ему на предплечье, успокаивая. Мориарти остановился и добавил:

- Когда стало слишком много неупокоенных жертвенных душ, появились эти столы из черного мрамора. На них было принято класть умирающих гладиаторов - считалось, что в этот момент с умирающими разбираются их собственные боги, чужие для римлян. Иногда гладиаторы странным образом оживали на этих столах, а иногда - исчезали с этих столов бесследно. Но, как вы понимаете, не для каждого убитого гладиатора находился такой стол… Теперь вы знаете ответ на свой вопрос о том, что за интересный черный камень вы видели на руинах виллы ланисты Батиата. А вы знаете, что «ланиста» означает попросту «палач»?…

- Профессор, а что вы можете сказать о трещинах на всех четырех стенах этого стола? Мне показалось, там что-то написано? – задал вопрос Брайан.

- Вы не ошиблись. Это этрусские буквы. Этрусские надписи были непонятны уже римлянам, у них даже существовала пословица «Этрускум нон легитур», то есть, этрусское не читается. Сейчас несколько ученых пытаются расшифровать многочисленные надписи на этом утерянном языке, но, сами понимаете… Я – один из них. Кстати, подождите, у меня есть хорошие фотографии… - профессор начал шарить в ящике письменного стола и вытащил из его глубин несколько листов с действительно хорошо различимыми письменами – Можете взять себе, на память о посещении Италии.

- Благодарю вас от всей души за такую прекрасную лекцию! Спасибо, спасибо, до свидания! – воскликнул Брайан, пожимая ладонь профессора Мориарти. А затем, быстро подхватив Спартака под локоть, Брайан буквально вынес ошарашенного гладиатора из кабинета. В пустом широком коридоре он притиснул Спартака к стене и спросил:

- Что с тобой? Ну, что?

- Я… - Спартак смотрел на Брайана широко раскрытыми глазами. – Я могу это прочитать.

День 3. День.

      Они сидели на открытой веранде университетского кафе, укрытые от солнца широким голубым тентом, и пили кофе. На столе лежала стопочка фотографий. Спартак был спокоен, более того, у него было отличное настроение:

- Я знаю, почему вчера у меня не получилось вернуться домой. Сегодня я все сделаю правильно - я должен умереть на этом столе, а ты должен мне помочь.

- Хочешь, чтобы я тебя убил?

- Не совсем. Я был бы благодарен, если бы ты ударил меня настолько сильно, чтобы я потерял сознание, но не настолько, чтобы я умер.

- Я не смогу этого сделать, Спартак. Бить людей – претит моей натуре.

Спартак озадаченно молчал. Брайан же о чем-то размышлял:

- Знаешь, в наше время есть много менее жестоких способов потерять сознание. Обкуриться, например… Упиться виски, да мало ли…

- Мертвецки напиться! Ты думаешь, это сработает?

- Откуда мне знать? Зачем тебе Древний Рим? Посмотри, как здесь хорошо.

- Ты знаешь, зачем мне Древний Рим.

- В смысле?

- Брайан, ты знаешь, кто я такой?

- Знаю. Я не сказал тебе сразу, но я знаю, кто такой легендарный Спартак.

- Тогда ты знаешь, зачем я должен вернуться.

- Но ты-то этого не знаешь!

- Я и не хочу знать! И не пытайся мне рассказать. Мне достаточно знать, что спустя две тысячи лет люди помнят мое имя. Ночью я хочу лечь на камень и вернуться в свое время.

- Ночью-то почему?! По ночам уже холодно.

- Чтобы охрана лудуса меня не поймала – улыбнулся гладиатор.

      В этот день американец и фракиец долго гуляли по городу. Они неспешно шли в сторону дома, иногда останавливаясь поесть мороженого, или постоять у фонтана, или послушать уличных музыкантов. Иногда Брайан доставал телефон и делал несколько снимков улыбающегося Спартака, потом показывал ему и радовался его удивлению. И почти постоянно Брайан прокручивал в своей голове вчерашнюю сцену на балконе. Если бы все случилось сегодня – Брайан не стал бы лгать о том, что он всегда сверху. А вот Спартак наверняка не солгал…

- Я жалею, что вчера ушел.

Брайан никогда, никогда не заводил такие разговоры с парнями. Это было лишнее в тех отношениях, которые он себе позволял. Да и сожаления о прошлом он считал бесполезной тратой сил.

Но этот мужчина был другим… Первоначальное сочувствие сменялось уважением и желанием познавать. От сегодняшнего Спартака исходило удивительное ощущение внутренней силы, чистоты и правоты.