Синий, хвостатый, влюбленный - Косухина Наталья Викторовна - Страница 30

Я молча работала, мама Уотерстоуна молча меня рассматривала. Гармония, блин!

Покончив с работой, вернулась к заброшенной гостье. Взглянула на нее – и вопрос слетел с губ прежде, чем я успела подумать, что я вообще делаю:

– И как я вам?

Маргарита Уотерстоун хмыкнула:

– Очень необычная и немного странная молодая девушка. Все-таки слышать о вас и быть знакомой лично – большая разница.

Однако…

– Я настолько знаменита?

– Вы – результат удавшегося эксперимента по перемещению во времени. Единственного удавшегося эксперимента. Глава рода, о котором идут толки, с кипучей личной жизнью. Знамениты ли вы? Не знаю, но о вас сейчас говорит каждая собака.

Растерявшись, я пробормотала:

– Это пройдет.

– Возможно, дальше такого ажиотажа не будет. Но вы очень необычная и пришли в это время уже сформировавшейся личностью. А значит, всегда будете выделяться плюс видное положение. Пожалуй, говорить о вас будут всегда.

На это я лишь пожала плечами. Хотят говорить – пусть, мне-то что.

– Ну ладно, мне пора, – засобиралась мама Александра.

– Может, еще посидите? – очень вежливо поинтересовалась я.

– Ценю ваше гостеприимство, но вы уже пришли в себя, да и я увидела все, что хотела.

От такого заявления у меня аж рот приоткрылся.

– А-а… – не зная, как реагировать, протянула я.

– Не подумайте, что я во всем одобряю своего сына. В свое время я встречалась с его отцом, а Алекс очень на него похож. Фредерик, например, пошел в меня, но Александр такой же твердолобый и толстокожий, как его отец. Однако поверьте моему опыту, нет мужчин лучше их. Они любят беззаветно, с полной отдачей и страстью. Покажите моему сыну, как надо относиться к вам, и заставьте его полностью открыться, ничего не контролируя, и он – ваш, со всеми потрохами. До свидания.

На такой веселой ноте Маргарита ушла. А я осталась сидеть и обдумывать то, что она сказала. В конце концов, кто я такая, чтобы спорить с женщиной, у которой такой опыт воспитания Уотерстоунов?

Отнеся кристалл Литвинову и вернувшись в квартиру, я налила себе вина и решила расслабиться за просмотром какого-нибудь фильма своего времени. Сколько я всего не смотрела!

А заодно поразмышляла над тем, что вообще происходит в моей жизни. И что делать дальше.

Александр Уотерстоун

Мы с отцом и Фредериком сидели в моей квартире и пили вино. За приятным занятием завязался неприятный разговор.

– Ты уверен, что с ней все в порядке? – спросил я в который раз.

Брат закатил глаза.

– Да. С ней осталась мама.

– Это-то меня и беспокоит, – мрачно вздохнул я.

– Лучше побеспокойся о том, как будешь укрощать свою строптивицу, – заметил отец.

– Ну… в экспедиции…

– Вот в этой экспедиции и покажи ей, от чего она нос воротит, – дал «дельный» совет папа.

– Как? – я скептически хмыкнул.

– Разденься! – не менее «дельный» совет от Фредерика.

– Что?!

– Ну, не совсем. А так, чтобы продемонстрировать свои лучшие стороны, – поправился брат.

– Покажи, какой сильный у тебя генофонд, – поддержал его отец. – Дай понять, что партию лучше тебя она не найдет.

– А справку с анализами не приложить? – саркастически спросил я.

– Ты не ерничай. Не спускай с нее там глаз, – отец.

– Проявляй свои чувства, – Фредерик.

– Соблазняй, – отец.

– Будь настойчивее, – Фредерик.

Закатив глаза и обхватив голову руками, я взвыл. Так, пора их выпроваживать.

Оставшись один, я устроился на кровати и, глядя в потолок, принялся планировать осаду.

Мария Кудрявцева

Наутро меня ждали похмелье и Даша с обезболивающим. Заодно она принесла и новости. Вся станция жужжит, как растревоженный улей. Во-первых, найдены неопровержимые доказательства, которые обнаружил Литвинов (с моей помощью), о попытке присвоения неизвестных колоний. В итоге главному экономисту и леди Кудрявцевой выносят благодарность первой степени плюс премию.

– Представляешь, Рэне не позволил этому барыге нас обобрать, – пребывая в полном восторге, завершила рассказ моя помощница.

– Отбил премию? – вскинула брови я.

– Да. Они страшно ругались экономическими терминами и рубились законами в кабинете главного, но последнее слово осталось за Ферне.

– Какое сокровище мне попалось! – восхитилась я.

– Он теперь у всех на слуху, и к нему выстроилась очередь поклонниц, – хихикнула Даша.

– Вот и отлично, лишь бы работать не мешали.

– Не думаю, что его теперь легко завлечь. Он очень осторожен и недоверчив, – задумчиво вздохнула помощница.

– Самая правильная политика в обществе. Ну, а вторая новость? – полюбопытствовала я.

– Все говорят, что сегодня станцию покинула родственница Литвинова, которую он продвигал. И еще поговаривают, улетела она из-за того, что кое в чем перешла тебе дорогу. Вроде бы из-за Александра, – хитро улыбнулась Даша.

Какая неожиданная новость…

– Вот и хорошо, что говорят. Эти слухи создают нам правильный имидж.

– Чего?

– Ну… Нужное нам представление у людей о нашем роде.

– И причина только в этом? – прищурилась помощница.

Я отвела глаза и поменяла тему:

– Ты уже собралась в поездку?

– Да, – понятливо кивнула девушка.

– А вот я – еще нет.

Даша взглянула на пару бутылок, стоящих у изножья кровати.

– Надо думать…

Ее комментарий я проигнорировала.

– Благодарность размножить и повесить в помещениях рода. Оригинал – в холле. И в рамочке, чтобы всем было видно. Деньги Ферне уже прибрал?

– Ага.

– И как у него успехи с финансами?

– Говорит, пришлет тебе отчет через два дня, но вроде сдвиги есть.

– Вот и прекрасно, а то работаешь, работаешь, а толку никакого. Ну что, Дарья, вперед, навстречу приключениям?

– Не думаю, что нас ждет что-то особенное, – она, посмеиваясь, покачала головой.

В тот момент мы шутили, не подозревая, что командировка окажется весьма занимательной для нас обеих.

Собравшись за полдня и примерно за столько же окончательно завершив дела перед отлетом, в середине вторых суток мы вылетели к первой колонии.

До самой ближайшей колонии мы летели четыре дня. Помимо нашей исследовательской группы, на корабле еще находился технический персонал и боевой отряд по зачистке. Мне объясняли, чем он занимается, но всего я не поняла, не хватило знаний. Одно ясно точно – его функции как у спецназа двадцать первого века, а больше мне и не надо знать.

То, что экспедиция будет трудной, стало понятно в первый же день. Пропало мое снотворное и транквилизаторы. Даша уверяла, что ничего не брала. Конечно, я могу ошибаться в своих подозрениях, но…

Устраивать истерики и скандалы смысла не имеет, ибо я знаю истину, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. И уже к концу первого дня мне представился шанс.

Все это время мы с Александром мало разговаривали, но, как сказала Дарья: «Несмотря на это, никто не усомнился в ваших отношениях». Вся команда поняла, что между нами что-то есть, в первый же час полета.

И вот вечером, когда все заканчивали ужин, перед уходом из столовой ко мне подошел Леони и, наклонившись, прошептал:

– Мне нужно с вами поговорить.

– Приходи ко мне в каюту.

– Нет, давайте в навигационной корабля, через час.

Пожав плечами, я кивнула, и он ушел. А я, повернувшись, наткнулась на пронизывающий взгляд Александра. Улыбнулась ему и понесла свою тарелку в мойку. Есть одна мысль…

Через час я уже стояла в навигационной. Это прекрасное место, где производится расчет маршрутов, если система навигации отключилась или просто глючит.

Здесь прозрачные стены, прекрасные звезды… и Леони. Но как раз не прекрасный. Нет, он очень красивый мужчина, но все в нем говорит о том, что он бабник. А рядом с такими у меня никогда ничего не «екает», даже сейчас, когда все тело ломит от желания.