Искатель. 2013. Выпуск №9 - Саканский Сергей Юрьевич - Страница 48

В южных уездах бывшей Вятской губернии остались следы пребывания повстанческих отрядов — участников крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева. Сохранились и предания о кладах, якобы зарытых пугачевцами на вятской земле.

Вот что писали «Вятские губернские ведомости» в 1872 году: «Давно в народе ходят предания о кладах, зарытых грабителями из шайки Пугачева… Предания эти особенно распространены в восточной части губернии — уезде Глазовском, где среди населения села Мудровского, Малой Суны и до Великорецкого и далее передаются любопытные сведения о живших здесь разбойниках и скрытых ими в этих местностях награбленных деньгах. Прошел слух о том, что найден и самый памятник, указывающий действительно на существование клада в сказанной местности. Весною нынешнего года крестьянин Котельнического уезда З. С. Бобров, человек весьма любознательный, предпринимая труд изыскания о кладовом памятнике и месте, где первоначально был он взят, представил его губернатору…» Можно верить тому, что камень этот действительно был положен разбойниками и под ним скрыты их богатства… Памятником является кладовый камень четырехугольной формы, с довольно хорошо сохранившейся надписью следующего содержания: «Этот камень заветный. Установлен сибирским пугачевским военным отрядом в количестве 28 человек на поклажу с казной. Там монет червонным золотом 56 тысяч штук достоинством 5 рублей золотом каждая, а также в этой поклаже серебром 44 тысячи монет достоинством по рублю. Если этот камень счастливчик найдет, то и казну нашу возьмет, если наш завет разгадает, то и казну нашу поделит. Казну возьмите и по себе делите — друг друга не обижая». Кладовый памятник по распоряжению губернатора был передан на хранение в Вятский публичный музей.

Есть предание о том, что Пугачев утаил в одном из подземных ходов под Пензой около тысячи пудов серебра.

Повстанцы в августе 1774 года изъяли из пензенской воеводской казны 13 тысяч рублей. Возможно, по приказу Пугачева в подземных хранилищах была спрятана часть воеводской казны, так как он пробыл в Пензе недолго. Практически в каждом пензенском селе существует своя легенда о том, где и как именно проходил со своим войском Емельян Иванович, где он останавливался и прятал лодку, груженную до краев серебром. Причем рассказчиков вовсе не смущает вопрос о весе такой лодки и тот факт, что иногда до ближайшей речушки было несколько десятков километров. То вдруг оказывается, что в ближайшем озере или внутри высокого холма на цепях подвешены бочки с золотом и серебром. Но кто бы их ни искал, всегда возвращались ни с чем. Летом 1952 года в деревне Екатериновка один из колхозников, проводя какие-то земляные работы неподалеку от своего дома, наткнулся на настил из дубовых бревен. Сбежавшиеся помощники помогли разобрать перекрытие, под которым открылась старая кирпичная кладка, а чуть ниже плескалась вода. Невольным кладоискателям удалось подцепить багром и приподнять над водой за кожаный ремень то ли железный, то ли обитый железом сундук. Но истлевший от времени ремень оборвался, и сундук утонул. Остался лишь кусок кожи, украшенный какими-то бляшками, которые «горели, если потрешь, как золото». Даже стараниями всех односельчан не удалось приоткрыть завесу тайны о содержимом сундука. О дальнейшей судьбе этого клада ничего не известно. Не исключено, что он мог быть спрятан летом 1774 года.

Что же могло привести к появлению многочисленных кладов медных монет в конце XVIII века не только в пензенском крае, но и по всей России? Причину следует искать в экономике. Общая сумма монет некоторых кладов достигала 100 и более рублей. По тем временам немалые деньги. Основная масса кладов медных монет — находки из сельской местности, так называемые «крестьянские клады».

До сих пор остается реальной возможность обнаружения новых пугачевских кладов в этих местах.

Однажды старый кладоискатель подарил ученому из Екатеринбурга малахитовую плитку, на которой тот при очень большом увеличении обнаружил живопись, выполненную в микротехнике. Среди сотен различных рисунков, увиденных профессором, им были расшифрованы многие, связанные с пугачевским восстанием.

Один из этих сюжетов и послужил основанием для поиска клада: «У противоположного края плитки размещены пейзажи реки Чусовой, то есть все, что расположено на западе Среднего Урала, а с юга в эту зону двигались «гонцы» с караваном наиболее секретных документов и ценнейшей части казны Пугачева». Это сообщение послужило сигналом, и на берега Чусовой ринулись толпы кладоискателей. При помощи лозы и электроразведки обследовались пещеры и скалы вдоль реки, пока наконец не было сказано: вот в этой пещере должны быть сокровища!

Воображение подсказывало кладоискателям, как пряталась казна.

Небольшой, но тяжело нагруженный караван ослов и верблюдов, в сопровождении трех сотен отборных, преданных казаков во главе с Емельяном Пугачевым, в сумерках достиг реки Чусовой — притока Камы, одной из самых крупных составных рек Волги-матушки.

Казаки постепенно разгрузили караван и переложили сокровища на подоспевшие лодки и плоты. В предрассветной дымке они тронулись вниз по реке. Водный вояж продолжался более суток. Наконец отряд причалил к берегу.

Монеты спешно перенесли в одну из пещер карстовой галереи. Вход в галерею был заложен порохом и закрыт взрывом.

Сопровождающий секретный отряд был брошен Пугачевым в бой, оказавшийся для них гибельным. Однако тайну этого захоронения неизвестный русский умелец, чудом уцелевший, доверил малахитовой плитке, на которой он изобразил разные сцены из жизни Пугачева: его портрет, царскую корону и план захоронения сокровищ.

В Поволжье в середине XVIII века изготовлялись весьма необычные жетоны. От прочих изделий этого времени их отличают следующие особенности. На жетоне указан денежный номинал — «денга». Размер жетона примерно соответствует размеру общероссийской денги образца 1757 года. На обратной стороне в венке, надпись «рупея».

Однако есть коренное отличие «денги козаской» от рупеи: слово «рупея» простонародное, и автор серебряного жетона, конечно, не предполагал, что кто-то будет платить этой рупеей как рублем. На медном же жетоне номинал написан без ошибок. На жетоне изображен портрет человека.

Кто и когда мог выпустить такую кустарную денежную единицу? Кажется, единственный человек, который мог бы в XVIII столетии в этом регионе выступать в качестве инициатора создания такого жетона, — это Емельян Пугачев, предводитель восстания, движущую силу которого составляли как раз казаки.

Еще А. С. Пушкин в своей «Истории пугачевского бунта» пытался опровергнуть мнение о том, будто Пугачев выпускал серебряную монету с портретом Петра III. Однако Екатерина II не разделяла такой уверенности. Очевидно, перед глазами Екатерины были монеты, сделанные Пугачевым, и она хотела выяснить, сколько их было и как далеко они распространились. Она понимала, что такие монеты — как мины замедленного действия; они будут напоминать крестьянам о восстании через десятилетия.

Итак, у Екатерины, очевидно, были медные деньги с портретом Пугачева. Пугачев заявил, что если бы он хотел, то сделал бы такие деньги из серебра, а кто делал эти, медные, — он не знает. Очевидно, Пугачев не лукавил: на жетоне нет имени Петра III и ясно указано, что «денга» выпущена окружением Пугачева, а не им самим, и вполне вероятно, что Пугачев об этом даже не знал. Также вероятно, что перед Екатериной лежали такие или похожие монеты.

В исторических источниках есть намеки на то, что Пугачев делал медные и серебряные монеты с «ево мерской харею», но, видимо, совершенно не такие, как этот казацкий жетон, а с именем Петра III. Так, разъезжая по своей столице, Бердску, Пугачев бросал в народ горсти медных денег. Было бы странным бросать в народ монеты с портретом правящей императрицы. Когда из Оренбурга к Пугачеву прибыл его соратник Хлопуша, Пугачев подарил ему «две монеты». Поскольку Хлопуше за то, чтобы он убил Пугачева, обещано было 100 рублей, трудно думать, будто пожалованные «две монеты» имели финансовое значение. Пугачев отплатил Хлопуше сторицей — позже, а те «монеты» были, очевидно, именными, сувенирными. Пугачев прекрасно понимал, что народ видит своих императоров только на монетах. И, чтобы в него поверили, ему нужно было сделать монеты со своим портретом и именем Петра III.