Над Москвою небо чистое - Семенихин Геннадий Александрович - Страница 67

– Никогда такого не видел я, сестренка. Они шли у него в хвосте, как два голодных шакала, а третий сверху. Потом этот третий куда-то пропал. Должно быть, полез на высоту и там караулил, чтобы «ишачок» наверх из боя не выходил. И вдруг «ишачок» сделал вот так… – Левая ладонь Сафара поднялась вверх, затем перевернулась и в перевернутом положении настигла правую, успевшую отодвинуться вперед. – Так и было, сестренка. «Мессер» дал по нему очередь и проскочил, а он ему под брюхо и – зажег.

– А другой? – с трудом спросила Варя.

– А второй успел в это время зайти «ишачку» в хвост. Одну дал очередь, вторую, «ишачок» все ниже и ниже пикирует, будто удирает. «Мессер» за ним. Потом непонятное случилось. «Ишачок», видно, над самыми верхушками сосен выпорхнул, а «мессер» в землю врезался.

Из пилотской кабины вышел второй летчик, маленький круглолицый старший лейтенант, платком отер с лица обильный пот и, добродушно улыбаясь, протянул Варе коробку с леденцами.

– Зачем? – удивленно отодвинулась девушка.

– Эх, медицина, – осуждающе заметил лейтенант. – Да после такой болтанки, какую наш командир устроил, чтоб не идти у «мессеров» в прицеле, леденцы – первое дело.

Варя достала из санитарной сумки блюдечко, рассеянно отсыпала в него леденцов и, поблагодарив второго летчика, пошла к раненым. Она была сейчас в каком-то радостном возбуждении. Ей хотелось быть тихой и хотелось смеяться в одно и то же время. Значит, все кончилось. Значит, не вырос этот страшный след дыма за хвостом у маленького истребителя. И все вокруг нее казались сейчас такими хорошими! Проходя опять мимо Сафара, Варя на мгновение прижалась к его спине лицом и тотчас отпрянула.

– Ой, Сафар! Тебя не тошнит? А то возьми леденец, пососи, – смеясь, предложила она.

– Давай, – охотно согласился воздушный стрелок.

– А где же он? – певуче спросила Варя.

– Кто? «Ишачок»? – уточнил Сафар. – Вон порхает, сестренка. Я же тебе сразу сказал, что у капитана Султан-хана все летчики стоящие. Эх, если бы не он, не пришлось бы меня леденцами угощать.

Но Варя, не слушая его, приблизила лицо к холодному толстому плексигласу. Увидела, как, вырастая в объеме, надвинулась на них крылатая тень и закрыла на секунду солнце. Варя даже успела различить на крыльях красные четкие звезды. Победно гудя мотором, истребитель проскользнул над тяжелым транспортником и рванулся вверх, к солнцу, занимая обычное место воздушного конвоя. А Варе подумалось, может быть, это ей покачал лейтенант Стрельцов короткими, словно обрубленными, крыльями своей машины.

Алеша не сразу сумел восстановить в памяти все с ним происшедшее. В ушах слышался звон, голова гудела, во рту было сухо, но приборную доску он видел четко: стрелка высотомера, перейдя цифру шесть, тянулась вверх. «Достаточно», – подумал он и отжал ручку управления. Истребитель, выравнивая полет, пошел по прямой. Алеша посмотрел вперед и облегченно вздохнул, хотя и почувствовал, как наваливается на плечи смертельная усталость. Внизу на фоне снова потянувшихся под крылом лесных массивов он увидел, как режут синеватый осенний воздух мощные винты обоих моторов санитарного ЛИ-2. Значит, транспортник невредим и благополучно несет свой груз дальше. «Мессершмитты», занятые воздушным боем, не успели дать по нему ни одной очереди. А что, если бы… Алешу всего передернуло, когда он представил себе, как рухнул бы на землю объятый пламенем самолет, наполненный стонами и криками беззащитных людей, как вместе с ними погиб бы, ни на секунду не бросая баранку штурвала, худой задиристый капитан Лебедев и светловолосая Варя, которая так обрадовалась ему перед вылетом.

Пот лил по лицу Алексея, неприятной солоноватостью оставался на губах. Болела шея, натертая о воротник комбинезона: Султан-хан приучил Алексея непрерывно вращать головой не только в воздухе на всем протяжении полета, но даже и на земле.

– Голова у тебя должна быть как на шарнирах, – наставлял Султан-хан, щелчком по лбу награждая Алешу, – иначе ты не истребитель.

Даже в летной столовой не раз, отложив в сторону ложку или вилку и свирепо двигая сомкнувшимися бровями, Султан-хан спрашивал:

– Ведомый, кто сидит позади тебя справа? Ответь мгновенно.

И если Алексей ошибался, горец с беспощадностью заключал:

– Плохо, ведомый. Запомни, что осмотрительность – это тысячу раз спасенная жизнь.

Спасибо капитану! Если бы не его уроки, лежал бы Алеша сейчас обгорелый, окровавленный под обломками «ишачка», а где-нибудь неподалеку от него, под грудой искореженного огнем металла, нашли бы конец еще тридцать жизней, отстоять которые он не смог.

Стрельцов двинул вперед рычажок сектора газа и, догнав ЛИ-2, спикировал рядом с ним, качнул свою машину с крыла на крыло и снова взмыл. Уже прошли они Кунцево, и, хотя здесь появление вражеских истребителей было маловероятным, все равно он продолжал усиленно наблюдать за воздухом.

Постепенно рассеивалась усталость, и он вспомнил, как все произошло. Увидев «мессершмитты», он сразу понял, что преимущество на их стороне. В подобных случаях летчики на И-16 переходили в горизонтальную плоскость полета и вели бой на виражах. Алеша решил, что фашист, преследовавший его, именно этого и ждет. И тогда, ломая расчеты немца, он бросил свою машину вверх, заставляя мотор работать с предельной нагрузкой. «Мессершмитт» быстро его нагонял; первая очередь вспорола воздух почти над плоскостью. В самой верхней точке Алеша сманеврировал. Его машина, заметно потерявшая скорость, оказалась повернутой хвостом к солнцу, и немец, не ожидавший такого маневра, проскочил мимо. В то же мгновение ногой и слабым движением ручки Алеша поставил капот своей машины строго ему в хвост и дал длинную очередь. Он увидел, как полетели от правой плоскости «мессершмитта» куски обшивки, как вспыхнул бензобак и вражеский самолет беспорядочно обрушился вниз. Но пока он вел атаку, второй немец успел зайти ему в хвост. Каждым своим нервом ощущал Алексей нависшую опасность. Только одному был он рад, что и этого «мессера» увел от ЛИ-2.

Противник настигал «ишачка». Слегка маневрируя, чтобы не находиться все время у немца в прицеле, Алеша стал пикировать, решив уйти, если это удастся, на бреющем. Трассы одна за другой рвали воздух. Мгновенно Алексей вспомнил рассказ Султан-хана о том, как тот оторвался от шести «мессершмиттов». И он повторил прием командира. Увлекая за собой «мессершмитта», он бросил машину вниз с предельно крутым углом пикирования. Стрелка высотомера с безумной скоростью неслась к нулю. Навстречу бежала пестрая, пугающая стремительным приближением земля. За спиной нарастал пронзительный вой фашистского мотора. Секунды превратились в вечность, так, по крайней мере, показалось Алеше! Верхушки разлапистых сосен едва не царапнули по фюзеляжу, когда его машина вышла из этого бешеного пикирования. И тотчас же сзади раздался огромной силы взрыв.