Великое путешествие кроликов - Адамс Ричард - Страница 1

Ричард Адамс

Великое путешествие кроликов

I. Путешествие

1. Доска с объявлением и бегство

Примулы на лугу уже отцвели. Лишь на опушке леса, у дубовых корней, да вдоль старой изгороди, у заросшей канавы, желтели слегка поблекшие цветы. Луг был окружен холмами, склоны которых густо пестрели ходами кроличьих нор. У подножия холмов журчал узкий ручеек. Берега его сплошь заросли желтой болотной калужницей и голубой вероникой.

Невдалеке, на сухом откосе, паслись дикие кролики. Одни щипали траву возле самых нор, другие спускались по склону в поисках одуванчиков и калужниц. Кролики-сторожа сидели на высоких муравейниках, почему-то покинутых обитателями, осматривая окрестности и тщательно принюхиваясь к ветру. Беззаботная песенка дрозда на опушке леса всех успокаивала. Она говорила о том, что поднимать тревогу нет никаких оснований.

На вершине одного из холмов, под дикой вишней, находилась нора, полускрытая зарослями ежевики. Над входом царил зеленоватый сумрак. В норе сидели два кролика. Вдруг кролик побольше вылез из хода, проскакал под покровом ежевики вниз и по канаве пробрался на поле. Он присел на траву и почесал у себя за ухом. Хотя ему сравнялся только год и он не набрал еще полного кроличьего веса, растерянным и робким он не был в отличие от большинства обитателей задворок кроличьей колонии, или «аутскертеров», не обладающих особой силой. Кролик зорко поглядывал по сторонам и с веселым видом потирал лапкой нос. Убедившись, что все спокойно, он опустил уши и принялся за траву. Второй кролик был далеко не так беззаботен. Маленький, с широко расставленными глазами, постоянно настороженным взглядом, он часто-часто вертел головой. По-видимому, малыш был чем-то очень встревожен. Он все время беспокойно нюхал воздух, а когда полосатый шмель с жужжанием пролетел мимо, кролик со страху высоко подпрыгнул. Он был так напуган, что два других кролика, пасшихся неподалеку, опрометью бросились в свои норки и сидели там до тех пор, пока еще какой-то кролик, с черными кончиками ушей, не узнал поднявшего тревогу и не принялся спокойно за траву.

— Это Хрейр-ру![1] Скорее всего опять мухи испугался, — сказал он. — Так о чем мы с тобой говорили, Крушина?

— Почему его назвали Хрейр-ру? — спросил Крушина.

— Он последний в выводке, самый слабый. Чудо, что ему удалось уцелеть. Он ужасно маленький! Как говорится, человек не заметит, лиса не польстится, — значит, дела его не так плохи!

Маленький кролик подскакал к своему товарищу.

— Пойдем подальше, Лесной Орех, — сказал он, — не могу понять, в чем дело, но у нас в колонии сегодня творится что-то неладное. Пойдем к ручью!

— Хорошо, — согласился Орех. — Найди мне там калужницу пожирнее. Ты на это мастак!

Они поскакали вниз по склону и, добравшись до ручья, начали пощипывать траву у тележной колеи. Вскоре Пятый отыскал калужницу, которую кролики считают изысканным лакомством.

В конце мая вблизи от кроличьей колонии калужницу не сыскать. Найденная Пятым калужница еще не выбросила бутонов, и ее розетка из плоских листьев была едва видна в траве.

Не успели друзья приняться за еду, как на другом берегу ручья появились два крупных кролика.

— Ага, калужница! Давай-ка ее сюда, да поторапливайся! — сказал один из них, заметив, что Пятый замер в нерешительности.

— Но ведь это наша калужница, Жабрей! Ее нашел Пятый! — вмешался Лесной Орех.

— А съедим ее мы! — возразил Жабрей. — Если ты не знаешь, что все калужницы — достояние офицеров Ауслы, так мы тебя быстро научим![2]

Пятый отвернулся и поскакал прочь. У перехода через ручей его нагнал Орех.

— Я сыт этим по горло! — вырвалось у него. — Вечно одно и то же: «У меня длинные когти, — значит, это моя калужница! У меня острые зубы, — значит, это моя нора!» По правде говоря, мне очень хочется бросить все и удрать из колонии, — вздохнул Орех. — Давай перейдем через ручей. Как ты думаешь: за ручьем безопасно?

Тон, которым был задан этот вопрос, показывал, что Пятый пользовался у Ореха авторитетом.

— Там вполне безопасно, — уверенно отвечал Пятый. — Я скажу, если замечу что-нибудь подозрительное.

Кролики перепрыгнули через насыпь над кирпичной трубой с водостоком. Солнце медленно садилось. Подыскивая место посуше, Орех скакал впереди. Вскоре они оказались возле зеленой живой изгороди. Вдруг Орех как вкопанный замер на месте и вытаращил глаза.

— Пятый, смотри-ка! Что это за штука?

Издавая резкий запах смолы и краски, два больших деревянных столба стояли посреди кустов изгороди, а прибитая к ним доска отбрасывала глубокую тень на поле. Оба кролика поспешили забраться в заросли жгучей крапивы, морща носы от запаха лежащего в траве окурка сигареты. Вдруг, весь задрожав, Пятый прижался к земле.

— Ой, Орешек! Что-то страшное и злое надвигается на нас!

— Объясни же: в чем дело? Ведь ты говорил, что здесь безопасно? — спросил Орех.

— Не знаю, — беспомощно отвечал Пятый. — Пока здесь безопасно, но опасность откуда-то приближается. Ой, Орешек! Смотри, все поле залито кровью!

— Не дури, это просто отблеск заката!

Пятый долго сидел посреди крапивы, дрожа и плача, не слушая увещаний Ореха. Полный тревоги, он не мог ничего объяснить. Наконец Орех заявил:

— Хватит плакать! Уже темно! Пора домой!

— В нору? — захныкал Пятый. — Да ведь этот ужас и туда придет! Не спрячешься!

— Замолчи! — твердо сказал Орех. — Сейчас слушайся меня. Что бы там ни было, нам пора домой!

Они перебежали поле и вброд перешли ручей. Вдруг Пятый оцепенел от ужаса и стал беспомощно топтаться на месте, хотя кругом было совершенно спокойно. Наконец Орех уговорил его дойти до колонии, но и здесь Пятый упорно сопротивлялся и отказывался спуститься в ход. Ореху пришлось силком затолкать его в нору. Солнце наконец закатилось. Подул холодный ветер, начал накрапывать дождь, и через час стемнело, а большая доска посреди живой изгороди заскрипела под порывами ночного ветра, как будто напоминая о том, что она здесь и никуда не исчезла. Вокруг не было прохожих, и никто не мог прочесть того, о чем вещали четкие черные буквы, словно врезавшиеся в дерево. Надпись на объявлении гласила: «Сэтч и К° (г. Ньюбери) начинает в Сэндльфорде застройку участков отличными современными домами».

В норе было тепло и сухо, но Орех проснулся от тяжелых сновидений. Ему почудилось, будто что-то им грозит. Правда, он не слышал шагов лисы или хорька, и инстинкт не приказывал ему спасаться бегством. Постепенно в голове у него прояснилось. Окончательно проснувшись, он увидел, что рядом с ним лежит Пятый и во сне пытается на него взобраться. Пятый вытянул лапы и выпустил когти, словно перелезал через проволочную изгородь.