Гадкий утенок, или Повесть о первой любви - Баклина Наталья - Страница 16

С курицей у Шурочки все получилось идеально — духовка работала по знакомому принципу: разогрела до 250 градусов и поставила противни. А вот с картошкой…

Казана не нашлось, поэтому решили — Леночка ассистировала — делать фри в двух глубоких сковородках. Хлопкового масла в Томске не было. Везде продавали подсолнечное, поэтому пришлось жарить на подсолнечном. Шурочка примостила сковородки на разогретые электрические конфорки, плеснула растительного масла — вместе с маслом попали хлопья осадка — подождала пару минут и бросила в каждую сковородку по горсти картофельных ломтиков.

И тут началось нечто невообразимое! Масло моментально вспенилось и стало подниматься к краям сковородок! Шурочка быстро отключила конфорки, а толку-то! Пенные шапки перевалили через края сковородок, попали на раскаленные конфорки, и масло запылало желтым пламенем.

Леночка завизжала, Шурочка рванула к окну и распахнула его пошире. В окно повалил синий чад, а Шурочка тупо смотрела на сковородки, окруженные пламенем, видела, как всплывают обжаренные до черноты «фришки», и прикидывала, как бы выхватить их оттуда. Потом в дверь зазвонили соседи — увидали дым из окна, а бабушка их успокаивала, что все нормально, ребята празднуют день рождения, стряпают на кухне. Да, классная все-таки у Димки бабушка! Пришлось им тогда вместо фри делать картофельное пюре.

Подружки доскребли пригар со дна сковородки — самое вкусное! — быстренько помыли посуду. Огурцы — разумеется, все три литра не осилили — оставили на столе. И отправились в свой спортзал. Народ опять затевал какие-то танцы, но Шурочка так умаялась за день — уснула почти сразу, как пришла. И музыка не мешала, и свет, и туда-сюда снующие девчонки.

Глава 11

— Слушай, Люд, а чё так мало мяса-то? Разве хватит на пятьдесят порций пельменей? И вечером мы хотели тефтели лепить? — Наталья держала на весу большую эмалированную чашку, наполненную шматами говядины.

Утро в столовке выдалось суматошное. Анна Михайловна с вечера не замесила тесто, и Наталья уже успела вволю наматериться, в авральном порядке перемешивая воду, соль, муку и пяток яиц. Теста получилось так много! Целая гора отлеживалась на разделочном столе, накрытая чистой скатертью. По-хорошему, чтобы набухла клетчатка, тесту надо вылеживаться не меньше часа, потом лепить пельмени, потом варить. Получалось, чтобы успеть к обеду, затевать тесто надо было либо с вечера, либо с утра пораньше. Хорошо, Шурочка подстраховала Наталью. Практически самостоятельно сварила молочную лапшу (на котел воды три черпака молочного порошка, черпак соли, два черпака сахара, маленький тазик сухой вермишели. Порошок всыпать в теплую воду размешать. Лапшу всыпать в кипящую жидкость, перемешать. Как сварится лапша, кинуть соль, сахар, кусок масла граммов в триста. Перемешать. Ничего сложного!), заварила чай во втором котле, нарезала хлеб, разложила повидло из вчерашней банки. Хороший получился завтрак, никто не жаловался.

И после Шурочка довольно быстро все подготовила для борща. И мослы загрузила в котел (Наталья помогла разрубить. Откуда только сила берется! Раз — и на толстой колоде уже не длинная костища толщиной в руку, а два компактных обрубка, из которых выглядывают толстенькие колбаски костного мозга. От этих колбасок-то и самый навар!), и овощи начистила и приготовила. Даже свеклу с луком и морковью натерла и поставила тушиться на плиту в сковородке. (Опять фартук припалила! Никак она не привыкнет к этой плите. Вся конфорка — как черная столешница, горячая от края до края. А она, привычка дурацкая, вечно к краю животом приваливается, как к столу. Весь фартук в подпалинах!)

В общем, успевали они нормально. Наталья успокоилась, собралась уже фарш крутить — через полтора часа должны были пожаловать помощницы из конторы, до их прихода нужно было все подготовить. И тут увидела, что мало мяса.

— Наташ, все по закладке, я вчера отпускала по весу, считала. — Людмила вышла из своей комнатки, где она сидела с бумагами, и взглянула на миску с мясом: — Слушай, что-то, и вправду, мало мяса. Я вчера отпускала — с горкой было, а теперь еле до краев доходит. Давай-ка на весы.

Наталья поставила миску на весы — обычные, как в магазине, они зачем-то стояли прямо на кухне.

— Четыре кило!

— Так, а я отпускала Нюрке вчера семь килограммов. Стырила, что ли, старая курва? Так, и чё делать-то теперь? Это остатки были, новое мясо к вечеру привезут. Чем народ-то кормить?

— Люд, давай Тосю-дурочку за Нюркой отправим, пусть ее сюда зовет, разбираться будем, — предложила Наталья и, не дожидаясь ответа, позвала посудомойку: — Тоська, бросай надраивать стаканы! Иди сюда скорее! Помнишь, где тетка Нюра живет, вторая повариха-то? Молодец. Быстро беги до нее, скажи, заведующая срочно в столовую зовет. Скажи, премию ей выписала за хорошую работу, получить надо прямо сейчас! Приведешь, дам тебе шоколадку. Вот, видала какую, — Наталья достала из сумки плитку шоколада в красной обертке и показала Тосе. Дурочка потянулась к яркому фантику. — Нет, Тося, сначала тетку Нюру приведи.

— Я быстро, я быстро, — закивала Тося и, громко топая, побежала к выходу.

— Ладно, Нюрку-то она приведет, — сказала после паузы Людмила, — а что толку-то? Где мясо брать? С ее ляжек, что ли? И ведь, паскуда, именно сегодня нагадила. Бабы из конторы придут, узнают, насплетничают, до директора дойдет… Чё делать-то, а?

— Люд, давай пока пельмени делать, а к вечеру что-нибудь придумаем. Давай я фарш пока покручу. Шур, лук начистила?

— Сейчас, заканчиваю!

Все время, пока поварихи разбирались с мясом, Шурочка прислушивалась и решала: можно уже Людмиле признаваться, что они вчера с девчонками посидели без разрешения, или погодить пока? Вон как расстроилась из-за мяса! И чего это Анна Михайловна так обнаглела-то? Три килограмма спереть, это на что же она надеялась? Что не заметят?

Шурочка дообдирала последнюю луковицу и понаблюдала, как Наталья целиком скармливает луковицы электромясорубке. Фарш она пропустила два раза, и он получился мягкий, ровный. Наталья его посолила, поперчила, кинула кусок свиного жира из банки — постная же говядина-то — и накрыла тазик с фаршем чистым полотенцем. Пусть постоит — здесь, у окна прохладно.

Шурочка тем временем нашинковала полведра картошки и два средних вилка капусты для борща. Зажарку она уже сделала загодя, и та поджидала своей очереди на холодном краю плиты.

— Что за премия-то, Люд, вроде в этот месяц не обещали? — Анна Михайловна перешагнула порог, а Тося-дурочка крутилась рядом, только что за рукав ее не тянула. — Думала попозже прийти, я дома тесто затеяла, так Тоська вцепилась — срочно, срочно. Не отвяжешься! Где расписаться-то?

— Анна Михайловна, у нас ЧП, — перебила повариху заведующая. — Я вам вчера сколько мяса отпустила?

— Да не помню я, ты ж записывала! Не сошлось, что ли?

— Не сошлось, Анна Михайловна. Трех килограммов не хватило.

— Эй, Шурка, — развернулась вдруг в сторону Шурочки всем своим грузным телом Анна Михайловна, — не лопнули вы вчера с девками своими три кило говядины сожрать?

— Что??? — У Шурочки аж дыхание перехватило. Людмила и Наталья уставились на девушку. На кухне повисла абсолютная тишина. Даже Тося-дурочка, которая получила свою шоколадку и начала было шуршать фольгой, затихла.

— Хорошо, говорю, мясо-то пошло? Не объелись? Она ж вчера подружек своих сюда зазвала вечером, когда все ушли. Они тут закусывали, вон, видите, осталось: — Анна Михайловна ткнула пальцем в направлении банки с огурцами. — А ты чё, Людка, не знала? Шурка сказала, что ты ей разрешила! Ты проверь, может, они еще чего пожрали. Масло проверь, сахар.

— Шур, это правда? — строго спросила заведующая.

— Люда…

— Людмила Васильевна!

— Людмила Васильевна, мы только картошку жарили, мы ничего не трогали, честное слово! Только картошки чуть-чуть, пару килограммов. Я оплачу! И огурцы девчонки купили специально в магазине, к картошке! Они так просили, я не успела вчера разрешения спросить и сегодня хотела сказать, да вам не до меня было с этим мясом… — Шурочка аж ладони прижала к груди, убеждая заведующую, что у нее и в мыслях не было ничего плохого. Хотя и чувствовала себя виноватой, что устроила пир, не спросившись.