Царьград. Трилогия - Посняков Андрей - Страница 59

…Выпил! Ну и на здоровье!

Ведомство называлось длинно — Секрет богоугодных заведений покровительства преподобного Иоанна Дамаскина — и занималось церквями, монастырями, приютами, больницами и тому подобным. Лешку устроили туда по большому блату — заместитель начальника – протокуратора — куратор Велизарий Цикос оказался хорошим знакомым Георгия, в обширном доме которого приятели жили вот уже около месяца. Собственно, им и некуда было больше податься: как и предполагал Владос, и родной дом его, и гончарные мастерские у Меландзийских ворот, и все остальное имущество — все было описано за долги и продано с молотка в базилике на площади Тавра.

— Я нищий! Нищий! — грустно хохотал Владос. — Вот так повернулась судьба!

— Ничего, — утешал приятеля Лешка. — Главное: жив, здоров и свободен. А деньги — дело наживное.

— Так-то так… Да вот поди их наживи, попробуй!

Георгий вернулся продолжить послушничество в знаменитый монастырь Святого Архангела Михаила, более известный, как Хора, и располагавшийся на самом севере города, у полуразрушенного дворца Константина Багрянородного. По словам Владоса, монастырь считался очень крутым, и Георгий вновь возмечтал о монашестве, что, впрочем, никогда и не переставал делать. Его дом находился на юго-восточной окраине, у Пятибашенных ворот — большой и просторный особняк, в пустых и запущенных помещениях которого гулял ветер. Ксифилин, старый слуга Георгия, как мог, пытался поддерживать в доме хоть какое-то подобие порядка, но, увы, его скромных сил ни на что не хватало. Тем более что в последнее время он вовсе ничего не делал, даже пыль перестал протирать, а все ходил в ближайшую большую церковь — Иоанна Студита — да возносил хвалы Господу, благодаря за счастливое возвращение хозяина. В общем-то, было за что благодарить — еще немного, и дом бы отписали в казну как выморочное имущество, и тогда бедному старику уж совсем некуда было б податься, разве что в приют при какой-нибудь церкви. Итак, старый слуга Ксифилин днями напролет пропадал в церкви, а его молодой хозяин — в монастыре, таким образом просторный особняк оказался полностью предоставленным новым жильцам — Лешке и Владосу. Очистив от хлама пару комнатух и более-менее прибравшись в столовой, именовавшейся гордым римским словом — триклиний, — парни сочли дом вполне пригодным для жительства. Можно было тоже, на манер старика слуги, благодарить Господа — хотя бы одна проблема — с жильем — была решена. Правда, оставалось множество других, и самое главное — деньги. Хотя, если разобраться, их можно было легко заработать, нанявшись поденщиками — копать канавы, месить глину, таскать грузы на рынках или в какой-нибудь гавани. Друзья поначалу так и делали — уставали, конечно, но не в этом дело — уж больно Владосу было обидно.

— Мы ж с тобой не какие-нибудь каппадокийцы или пафлагонцы, Алексей! Вот пусть они и копают канавы, а нам — не пристало!

— Понимаю, — согласно кивнул юноша. — У нас в крупных городах тоже на грязных да тяжелых работах — одни гастарбайтеры. Молдаване, узбеки, хохлы… Да кого только нету!

— Вот и у нас кого только нету, — Владос скорбно поджал губы. — Это плохо. И цены сбивают, и слишком многие из них откровенно ждут прихода турок. Какое им дело до нашей жизни?

— Все это так, — снова согласился Лешка. — Только, если их не будет, то кто будет работать? Ты согласишься рыть канавы за три аспры в день?

— Так ведь роем же!

— Это потому что пока ничего лучшего не придумали. А деньги нам бы не помешали — не забыл, мы еще Гюльнуз должны перевод отправить.

— Не забыл, — хмуро отозвался грек. — Вообще, завтра еще пороем канавы, а уж послезавтра — начнем искать что-то лучшее.

Так и сделали. Им повезло — зашел навестить Георгий, обещавший восстановить ради новых друзей кое-какие старые связи.

— Есть хорошая должность в Секрете богоугодных заведений — тавуллярий, младший писец. Я считаю — очень неплохое начало карьеры, лет через пять-десять, при условии усердного труда, вполне можно стать хартофилактом — архивариусом, а то и держи выше — куратором! Ну, куратором, конечно, не через десять лет, но дело верное!

— А какое жалованье? — тут же поинтересовался Владос.

— Жалованье? — Георгий замялся. — Небольшое. Весьма не большое. Но все ж таки больше, чем вы сейчас зарабатываете на рытье канав. Тем более — работенка не пыльная… вернее — как раз пыльная, но это благородная пыль от важных бумаг, а не грязная дорожная пыль. Так пойдешь, Владос?

— Нет, — парень отрицательно качнул головой. — Я, видишь ли, хочу все же восстановить коммерцию. Есть одна задумка. А в тавуллярии пусть лучше идет Алексей.

— Но он же не умеет писать!

— Вот как раз и научится.

Лешку приятели не особо спрашивали, да он и не выступал — сказать по правде, давно надоело уже рыть канавы да таскать тяжести — все руки в кровь сбил. Он же не бульдозер, в конце концов, а человек — хомо сапиенс! Вообще-то, конечно, Лешка хотел бы поскорее отправиться в дальний путь — на поиски Черного болота и трактора, но понимал, что пока — рано. Слишком рано. Для начала нужно просто начать здесь жить, и по возможности — хорошо, ну — и ловить удобный случай.

Таким вот образом буквально на следующий день после встречи с Георгием, Лешка в сопровождении Владоса уже шагал к Амастридскому форуму — именно там и располагался Секрет богоугодных заведений.

Парень никогда раньше не был в большом городе — если не считать нескольких быстрых экскурсионных поездок в Москву и Питер — а потому смотрел по сторонам, округлив глаза. Да ведь и было на что посмотреть! Беломраморные здания, великолепнейшие, украшенные позолотой дворцы, улицы, гладкие, словно стекло, статуи и стелы, аккуратно подстриженные деревья — все это не только радовало глаз, но и вселяло в души ромеев чувство законной гордости за свой город. Правда, кое-где попадались старинные развалины.

— Памятники старины? — кивнув, пошутил Лешка. Владос помрачнел:

— Нет. Крестоносцы.

Было ранее солнечное утро, и широкие улицы великого города заполнялись народом. Хвастливо – небрежно поправляя разноцветные плащи, деловито шагали на работу многочисленные мелкие бюрократы-чиновники, чиновники рангом повыше ехали на службу в раззолоченных носилках – паланкинах, перед которыми, расчищая дорогу, бежал громкоголосый слуга. Уступая дорогу чинуше, расступались по сторонам мастеровые, поденщики, мелкие торговцы, толкающие перед собой тележки с зеленью, сыром, оливками. Разогнав народ, слаженно протопал отряд воинов в блестящих кольчугах и панцирях, в круглых, с забралами, шлемах, украшенных страусиными перьями. Как пояснил Владос — это менялась ночная стража.

Амастридский форум — небольшая площадь, застроенная беломраморными зданиями с колоннами и треугольными крышами — портики, так называл их грек — тоже радовала глаз. Чистая, с красивыми статуями по углам и целым роем торговцев, зазывающих посетителей. Спешащие на работу чиновники с охотою покупали жареные каштаны и копченых цыплят — видать, не успели перекусить дома либо затоваривались к обеду. Крича, носились из стороны в сторону мальчишки с серебряными кувшинами — торговцы водой.

— Нам сюда, — справившись о дальнейшем пути у подвернувшегося водоноса, Владос свернул в узенький переулок. Пахнуло нечистотами и мочою. Лешка поморщился — ага, оказывается, и у них не все в порядке. Пройдя переулком, друзья очутились на неширокой, но вполне аккуратной и чистой улочке, и, немного пройдя по ней, остановились перед невысокой оградой, за которой росли каштаны и кипарисы.

— Что вам угодно? — открывая калитку, важно осведомился привратник — сгорбленный седенький старичок в. серой тунике и складчатой накидке – далматике — падавшей до самой земли.

— Мы к господину Велизарию Цикосу. Куратору, — так же важно отозвался Владос. — Ему должны были про нас говорить.

— Придется подождать, — привратник гостеприимно распахнул калитку пошире. — Господин куратор еще не явился. Вон там, у фонтана, есть скамейки.