Частный детектив. Выпуск 4 - Маклин Алистер - Страница 12

Я окликнул его.

– Где находится коттедж номер 14? – спросил я. – Как проехать к нему?

– Мистер Брукс? – я кивнул, и он продолжал: – Все приготовлено для вас. Ключи в дверях. Спуститесь, пожалуйста, вниз, вон туда.

– Благодарю, – я посмотрел на него: седой, сгорбленный, худощавый человек с поблекшими глазами. Наружность негра, словно мутное зеркало, отражала тысячи невзгод и поражений, которые он претерпел на своем жизненном пути.

– Как ваше имя?

– Чарльз, сэр.

– Я хотел бы чего–нибудь выпить, Чарльз, – и протянул ему деньги. – Пожалуй, виски. Скотч без содовой. И принесите немного брэнди. Принесете?

– Сейчас же, сэр.

– Спасибо, – я включил передачу и спустился по территории кемпинга до коттеджа номер 14.

Он находился в конце узкого полуострова. Слева был залив, справа плавательный бассейн овальной формы.

Дверь гаража была открыта. Я въехал внутрь, выключил фары и задвинул дверь гаража. Потом, двигаясь ощупью и в полутьме, включил верхний свет.

Внутри гаража в стене слева находилась единственная дверь. Мы вошли в нее и оказались в маленькой, аккуратной, опрятной кухоньке, которая была прекрасно экипирована, особенно если считать, что требуется лишь чашечка кофе. Кофе там было столько, что можно было варить его всю ночь напролет. Далее дверь вела в комнату, представляющую собой гостиную–спальню. Мы увидели сиреневый ковер, сиреневые шторы, сиреневое покрывало на кровати, сиреневые абажуры на лампах, сиреневые чехлы на стульях. Куда бы вы ни бросили взгляд, всюду этюды в сиреневых тонах. По–видимому, кто–то очень любил этот цвет. В комнате были две двери. Слева – дверь в ванную, а дверь в дальнем конце вела в коридор. Через десять секунд после того, как вошел в комнату, втащив за собой девушку, я уже находился в коридоре. Шкаф стоял в двух метрах от меня и был не заперт. Удостоверился, что мои вещи находятся там, где их оставили. Отнес чемодан в комнату, открыл его и хотел было выбросить на кровать кое–какие вещи, когда постучали в дверь.

– Это, наверное, Чарльз, – пробормотал я. – Откройте дверь, отступите на несколько шагов, чтобы она не ударила вас, возьмите бутылки и скажите, что сдачи не надо. И не пытайтесь как–то предупредить его: что–то прошептать, сделать какие–то знаки или выскочить в коридор. Я оставлю щель в двери ванной и буду следить за тем, чтобы этого не произошло. Пистолет будет нацелен вам в спину.

А она уже и не пыталась предпринять что–либо. Наверное, слишком замерзла и чувствовала себя несчастной и измученной. Все возрастающее напряжение этого кошмарного дня, видимо, лишило ее воли и желания действовать.

Старик–негр отдал ей бутылки, взял сдачу, удивленно бормоча слова благодарности, и осторожно прикрыл за собой дверь.

– Вы дрожите от холода, – резко сказал я. – Ни к чему моей страховке получать воспаление легких.

Я принес пару стаканов.

– Выпейте глоток брэнди, мисс Рутвен, а потом примите теплую ванну. Может быть, удастся подобрать себе какую–то сухую одежду в моем чемодане.

– Вы так добры… – с горечью сказала она. – Пожалуй, я выпью брэнди.

– А принять ванну не хотите?

– Нет. – Пауза колебания, и скорее предполагаемый, чем увиденный блеск ее глаз. И тут я понял, что ошибаюсь, думая, что она слишком устала, чтобы отколоть какой–нибудь номер. – Впрочем, пожалуй, приму и ванну.

– Прекрасно, – я дождался пока она осушила стакан с виски, вывалил на пол содержимое чемодана и отступил назад, чтобы пропустить ее. – Надеюсь, что не будете принимать ванну всю ночь. Я голоден.

Дверь ванной закрылась, в замке щелкнула задвижка.

Послышался шум заполняющей ванну воды. Слышно было, как она намыливает тело и разбрызгивается вода, когда девушка погрузилась в ванну. Этот звук ни с чем не спутаешь. Она предприняла все, чтобы заглушить мои подозрения.

Потом я услышал, что она вытирается полотенцем. Через одну–две минуты послышался шум сливаемой воды. Я отошел от двери и, пройдя через две двери кухни, вышел во двор, встал рядом с дверью гаража. Как раз в это время окно ванной открылось и из него вырвалось облачко пара. Когда девушка спрыгнула на землю, я одной рукой вцепился в ее плечо, а второй рукой зажал рот. Потом снова втащил ее внутрь.

Закрыв дверь кухни, посмотрел на нее. Она казалась посвежевшей и сверкала чистотой. На ней была моя белая рубашка, засунутая за пояс широкой в складку юбки. В глазах стояли слезы разочарования и поражения. Но если бы не они, то ее лицо заслуживало того, чтобы уделить ему особое внимание. Я впервые как следует рассмотрел его, несмотря на длительное время, проведенное вдвоем в автомобиле.

У нее были удивительные, густые и блестящие, с золотым отливом, волосы, разделенные прямым пробором и заплетенные в косы. Такие косы бывают у девушек из прибалтийских стран. Эта девушка никогда бы не выиграла состязаний на звание «Мисс Америка»: для этого у нее слишком волевое лицо. Она не стала бы даже «Мисс Марбл–Спрингс». В ее лице неуловимо проглядывало что–то славянское: слишком выделялись на нем широкие скулы и слишком полные губы; серые, цвета стали, глаза слишком широко расставлены, носик вздернутый. Подвижное, умное лицо: симпатичное, доброе, насмешливое и жизнерадостное, если бы только исчезли с него следы усталости и страха.

В те дни, когда я еще не распростился с мечтой и не начал грезить только о домашних тапочках и камине в собственном доме, ее лицо было бы воплощением моей мечты.

Она была женщиной, которая всегда будет выглядеть моложе своих лет, женщиной, которая станет вашей половиной и надолго войдет в вашу жизнь, навсегда оттеснив всех, словно сошедших с конвейера, смазливых крашеных блондинок с волосами цвета платины, хотя порой вам казалось, что ради этих куколок с платиновыми волосами вы готовы преодолеть горы.

Я стоял в гараже, и мне было немного жаль ее и жаль себя. И тут я почувствовал холодный сквозняк, дующий в шею. Сквозняк был из двери ванной, хотя всего десять секунд назад она была закрыта. Теперь же – оказалась открытой.

Глава 3

Мне незачем было смотреть во внезапно расширившиеся глаза девушки, чтобы сообразить, что сквозняк, дующий мне прямо в шею, не игра моего воображения. Облачко пара из перегретой ванной подплыло к правому уху.

Пара было слишком много, чтобы он вышел из замочной скважины запертой двери. Его было в тысячу раз больше. Я медленно повернулся, инстинктивно развел руки в стороны. Возможно, потом придумаю что–то более разумное, но пока было не до этого.

Первое, что я увидел, – оружие в его руке. И это оружие не было оружием, которое обычно носят при себе новички. У него в руке чернел матовый немецкий маузер калибра 7.63. Маузер – одно из самых экономичных оружие: пуля может пробить трех человек.

Второе, что я заметил, – уменьшившаяся в размерах дверь спальни с тех пор, как я в последний раз видел ее. Его плечи почти касались обеих сторон дверной коробки, хотя просвет был очень широким. Шляпа его касалась притолоки.

Третье, что я заметил, – шляпа и цвет его пиджака. Панама и зеленый пиджак. Это был наш сосед, владелец «форда», припарковавший утром свою машину рядом с нашей.

Он протянул левую руку и захлопнул дверь ванной. – Тебе не следовало бы оставлять окна открытыми. Давай сюда свою пушку, – у него был спокойный, красивый баритон, в котором не было ничего показного или угрожающего. Было очевидно, что он всегда говорит таким голосом.

– Пушку? – я прикинулся растерянным.

– Послушай, Тальбот, – миролюбиво сказал он, – я подозреваю, что мы оба, как говорят, профессионалы. Незачем затевать ненужный диалог. Давай пушку. Она лежит в правом кармане твоего пиджака в двух пальцах от твоей левой руки. Я жду. Брось пушку на ковер. Спасибо.

Ему незачем было тратить время на то, чтобы произнести последние слова: я и без них уже отшвырнул ногой пистолет в его сторону.

Я хотел, чтобы ему стало понятно: я – профессионал не хуже его.