100 великих женщин - Семашко Ирина Ильинична - Страница 48

Однажды декабрьским метельным вечером дети скучали у кухонного очага, поссорясь с экономной старой служанкой Табби, которая решительно не желала зажигать свечу. Долгую паузу нарушил Брэнуэлл, лениво протянув: «Не знаю, чем заняться». Эмили и Энн тут же присоединились к брату. Старуха посоветовала всем пойти спать, но какой же ребёнок послушно поплетётся в кровать, когда даже в такой однообразной жизни всегда есть для него что-нибудь интересненькое. Нашла выход из положения девятилетняя Шарлотта: «Что если у нас у всех будет по своему острову?» Игра быстро захватила всех, и вот уже в маленькой книжечке детским почерком расписываются новые роли и коллизии — «Островитяне».

Забавы с драмами постепенно увлекли сестёр Бронте в особый, придуманный ими самими мир. Шарлотта и Брэнуэлл обрели страну грёз, Ангрию, где каждый день совершал геройские, а иногда и преступные деяния своенравный, жестокий и обольстительный герцог Заморна. Старшая сестра доверила брату войны героя, сама же занялась сложными любовными интригами Заморны. Сидя в маленькой спальне на втором этаже и глядя в окно, выходящее на кладбище, Шарлотта вряд ли видела серые каменные надгробья, погрузившись в мир придуманных страстей героя. Она, вероятно, уже сама не знала, что реальнее: скучная повседневность Хауорта или бурные события, происходящие в фантастической Ангрии. «Мало кто поверит, — записала она в дневнике, — что воображаемая радость может доставлять столько счастья».

Но Патрик Бронте по-прежнему был озабочен тем, что ему не удалось решить проблему образования дочерей. Эмили после ужасов частного пансиона наотрез отказалась покидать Хауорт, да и денег у сельского пастора было так мало, что даже на устройство одной Шарлотты в приличное заведение Маргарет Вулер пришлось разжалобить крёстную. Пансион в Роухеде, где старшая Бронте готовилась стать гувернанткой, славился в округе своими гуманными методами воспитания и хорошим образованием. Кроме того, Шарлотта обрела здесь подружек, которые впоследствии поддерживали её в трудные минуты всю жизнь.

Пока старшая сестра полтора года жила в пансионе, младшие, Энн и Эмили, очень сблизились. Брэнуэлл, чей статус единственного сына, а также бесспорный ум внушал девочкам уважение, не был склонен разделять игры сестёр. Тогда-то Энн и Эмили придумали своё соперничающее королевство Гондал. Это, конечно, было сродни мятежу, но мало-помалу Гондал приобрёл независимость от Ангрии, и когда возвратилась Шарлотта, младшие сестры уже вовсю фантазировали автономно. Гондал представлял собой огромный скалистый, обдуваемый холодными ветрами остров в северной части Тихого океана. Этот край сестры населили людьми сильными, свободолюбивыми, наделив их богатым воображением и бурными страстями. Здесь, как и в Ангрии, не утихала вражда, плелись интриги, зрели заговоры, велись войны, совершались великие подвиги и кровавые злодеяния. Это был мир, наполовину созданный буйной фантазией подростков, наполовину вычитанный из книг Вальтера Скотта и Анны Радклиф.

Со временем фантазиям сестёр стало тесно соседствовать друг с другом. Подросшая Энн вскоре оставила своё королевство, Эмили придумала новый, расположенный в тропических широтах остров Гаалдин. Многие впечатлительные дети углубляются в придуманный им мир, но мало кто так и остаётся в нём пожизненно: Эмили превратила детский миф в почву и арсенал для своей поэзии. Она рано начала писать стихи, не помышляя быть услышанной: возможно, при её скрытности поэзия была единственным способом самовыражения. Значительная часть стихов Эмили связана с мифом о Гондале. Главная героиня — «роковая женщина» королева Августа Джеральдина Альмеда. Высокомерная, жестокая, деспотичная, она несёт гибель своим мужьям, возлюбленным, детям.

И если экзальтированная, нелюдимая Эмили осталась пленницей сказочных стран на всю жизнь, то для Энн путешествие в фантастический мир было интересной, увлекательной, но всё же детской игрой. Как и старшие сестры, Энн не отличалась крепким здоровьем, весёлостью и легкомыслием, но при всей своей нежности и склонности к рефлексии Энн в большей степени, чем другие, была наделена душевной силой и стойкостью. И если следующая попытка получить профессию гувернантки в пансионе мисс Вулер для Эмили снова закончилась неудачей (она не могла жить вне родного дома, «в чужих людях»), то Энн в 1838 году с отличием завершила обучение.

Идеальное представление о викторианской девушке включало безоговорочную жертвенность во всём, что касается семьи — именно так и воспитывались сестры Бронте. Шарлотта и Энн, едва достигнув совершеннолетия, отправляются на нищенские, унизительные «гувернантские хлеба» Однако даже здравомыслия Энн не хватает для того, чтобы прижиться в новой должности, столь тяжёлой представляется положение воспитательницы в богатом доме и столь неприспособленными к жизни выросли будущие писательницы.

Ещё более беспомощным, чем сестры, оказывается единственный сын Патрика Бронте — Брэнуэлл. А ведь он от природы был не менее одарён, чем его сестры — имел талант художника и писателя. Вероятно, возлагая на него много надежд, Патрик Бронте просто-напросто «перегнул палку» и впечатлительный юноша сломался под грузом ответственности. Попытка Брэнуэлла покорить Лондон своими рисунками не удалась, мало того, брат вернулся вскоре в Хауорт, растратив все семейные деньги, которые ему собирали по крохам сестры, и придумав красочный рассказ о собственном ограблении. Однако впечатления большого города неожиданно усилили амбиции болезненного юноши, теперь он убеждал окружающих, что настоящее призвание его вовсе не живопись, а литература, и с самомнением провинциала Брэнуэлл написал письмо редактору знаменитого в то время журнала с предложением сотрудничества. Естественно, что ответом было презрительное молчание. Неудача постигла старшего Бронте и в создании собственной художественной студии. Место домашнего учителя в богатом доме Робинсонов брату выхлопотала Энн, которая, наконец, смогла прижиться в роли гувернантки у новых хозяев. Но Брэнуэлл разрушил и это хрупкое благополучие. Он влюбился в миссис Робинсон, признался ей в своём чувстве, домогался взаимности и после того, как та сообщила обо всём мужу, был выдворен из хозяйского дома. Вместе с ним хорошую работу вынуждена была оставить и Энн.

Несчастная любовь вывела болезненную натуру Брэнуэлла из равновесия. Он ударился в горькое пьянство, и жизнь в Хауорте превратилась с тех пор в сплошной кошмар: любимый брат с быстротой снежного кома катился с горы в пропасть, впадая в депрессию, и в конечном счёте — безумие.

Вообще, все семейство Бронте сопровождало фатальное невезение в личной жизни. Эмили ни разу не познала радости любви. Даже появление в Хауорте обаятельного священника Уильяма Уэйтмена, которое вызвало у обитателей женской половины дома весёлое возбуждение, так как молодой человек успевал оказывать равное внимание всем девицам, не тронуло души загадочной Эмили. В произведениях средней сестры Бронте читатель найдёт множество строк о любви, однако чувство это у неё хотя и пылкое, но умозрительное. У неё нет даже косвенного объяснения, что ей просто не в кого влюбиться, так как круг знакомств ограничен. Создаётся впечатление, что у Эмили не было потребности в любимом человеке или сексуальной привязанности. Отсюда вовсе не следует, что страсть чужда была её природе, но просто страсть эта не сосредоточивалась на конкретных людях, а пребывала, как и её душа, в заоблачных мирах вымышленного мифа. Зато Энн и Шарлотта весьма бурно прореагировали на нового помощника отца, стараясь обратить его внимание на себя. Несмотря на очень заурядную внешность, Шарлотта отличалась чрезвычайной требовательностью, и к тому времени уже отвергла притязания на её руку и сердце скромного брата своей подруги. Она честно объяснила ему, что её не привлекает брак без любви, и сама она, особа «романтически настроенная и эксцентричная», вряд ли сможет влачить скучные дни жены сельского священника. Однако подобная самооценка не помешала ей вскоре соперничать с младшей сестрой за внимание Уильяма Уэйтмена, который также носил духовный сан. Но в отличие от прежнего претендента, молодой помощник преподобного Патрика Бронте был не только красив, но ещё и чертовски обаятелен и умён. Приятные беседы, прогулки по вересковым полям Хауорта, ужины при свечах сделали серую жизнь дома неожиданно наполненной и яркой. Увы, Шарлотта первой опомнилась, стараясь спрятать свои чувства как можно подальше, при этом горько поучая младшую: «Страстная любовь — безумие и, как правило, остаётся без ответа». К сожалению, она оказалась права — Уильям Уэйтмен был уже помолвлен. Однако в жизни Энн это чувство стало первым и единственным. По странному стечению обстоятельств рок, довлеющий над семейством Бронте, не обошёл и молодого обольстителя — через два года после встречи с сёстрами он скончался.