Царьград. Трилогия - Посняков Андрей - Страница 29

– Угу. Только больно уж все сложно!

– А просто ничего в этой жизни не бывает, ребята. Уж вы мне поверьте. Да, вот еще одно – тоже главное. Когда вы все мысленно совместили, прицелились, начинайте плавно тянуть спусковую скобу, не дергайтесь, не подгадывайте дыхание под выстрел, вообще его не ждите – в этом залог успеха! Ну, Тихон, пробуй!

Короткая арбалетная стрелка – болт – задрожала… нет, не в середине мишени, и даже не очень-то рядом, а, скорее, с краю. Но все же и это был прогресс!

– Ага-а-а-а!!! – подбежав к мишени, обрадованно завопил Тихон. – Вот оно как, оказывается! Ну, сейчас еще разок…

– Мне, мне дайте попробовать!

– Уйди, гнида!

– Не ругайтесь! Тихон, заряди брату арбалет.

Они стреляли еще, наверное, с час или даже того больше, и, как всякий учитель, Лешка откровенно радовался несомненным успехам своих учеников. Даже расслабленно пообещал:

– Завтра научу вас метать ножи!

– Вот здорово! Правда, Тихон?

– Ага!

– Да, – вдруг вспомнил «Филофей Мистрийский». – Хорошим манерам я ведь вас тоже должен научить!

– А может, лучше ножи пометаем?

– Всему свое время, – наставительно заметил Алексей.

Странно, но балбесы теперь не казались ему такими уж наглыми и противными, как в первый момент знакомства. Да, еще не следовало забывать – зачем он вообще сюда явился?!

– Короче, парни, объяснять манеры буду на примерах! На авторитетных примерах.

– Это как?

– А так! Вот скажите-ка, кого вы больше всего уважаете?

– Батюшку! – не сговариваясь, хором воскликнули подростки.

Алексей ухмыльнулся – он ведь того и ждал.

– Вот на его примере и будете учиться! Присмотритесь, понаблюдайте за ним – да только так, чтоб он ничего не заметил!

– Само собой!

– И каждый день будем с вами разбирать – что ваш уважаемый батюшка делал, с кем встречался, куда и зачем ездил, как разговаривал. Незаметно послушать все его разговоры вы ведь сможете?

– Да проще простого!

– Ну вот и славно. А теперь мне, пожалуй, пора.

Прихватив с собой гонорар, «учитель этикета и хороших манер Филофей Мистрийский» покинул дворец господина Агафона Карабиса, почтительно провожаемый его отпрысками.

Парни, прощаясь, даже заглядывали в глаза:

– А вы завтра точно придете, господин учитель?

– Постараюсь. У меня ведь, кроме вас, еще много дел, знаете ли! А вы тут время даром не тратьте – тренируйте дыхание и мускулатуру, побольше бегайте, прыгайте, подтягивайтесь.

– Мы будем! – хором пообещали подростки.

– И не забывайте смотреть за отцом!

Направив буйную энергию Агафоновых балбесов в относительно мирное русло, Алексей не спеша направился ближе к дому, весьма довольный полученным гонораром и проведенным днем. В синем небе сияло зимнее…

Глава 9

Зима 1449 г. Константинополь

…солнце. Между прочим, очень даже яркое!

Излишне пафосные речи обычно любят произносить либо лжецы, либо негодяи – именно так всегда считал Лешка. Следующий фигурант дела о заговоре – управляющий дворцовыми конюшнями господин Эраст Никомедис как раз таковые речи очень любил, не упуская даже самого ничтожного случая выказать свою преданность базилевсу и стойкий государственный патриотизм, указанный свыше. В общем-то, склонность к подобного рода речам – это было все, что смог разузнать о Никомедисе Зевка.

– Прямо скажем, негусто! – прищурившись от яркого солнца, посетовал Алексей.

Он встретился со своим давним агентом неподалеку от паперти церкви Апостолов, за кустами, где обычно поджидал Николая. Забавная ситуация складывалась – ведь у Николая, он, Лешка, как раз сам был в роли агента, вот как у него – Зевка.

– Ну, еще в церковь часто ходит, – вспомнил о фигуранте агент. – Подолгу там службы простаивает, ни с кем не говорит, не общается – только молитвы шепчет, да поклоны кладет. И, чем больше в храме людей, тем истовей – я специально смотрел.

Старший тавуллярий усмехнулся:

– Ханжа выходит, наш господин Эраст. Впрочем, судя по его любви к поучениям и речам – ничего другого о нем и не подумаешь. Ну, ханжа еще не шпион! Мало ли прохвостов? Что с площадью Тавра?

– С чем? – не понял поначалу Зевка, но тут же кивнул. – А, ты имеешь в виду Харитона Гаридиса! Так я уже побывал у него в гостях. Правду говорят – душа человек!

– Интересно, как же ты на это сподобился? – Алексей удивленно присвистнул. – Он что, всяких бродяг привечает?

– Не, не бродяг. Музыкантов, поэтов, философов. Философом я и сказался.

– Ты?! Философом?! – старший тавуллярий всплеснул руками. – Да ты ведь даже не знаешь, кто такой Плифон!

– А там ни про каких Плифонов не спрашивали, – резонно отозвался Зевка. – Накормили, вином угостили, да звали захаживать на эти… как их… званые вечера, вот!

– Ну так про Харитона-то что скажешь?

– Очень хороший человек! Не то что скупец и ханжа Эраст с улицы Хора. Открытый, душа на распашку! Друзей – миллион.

– Очень удобно в смысле сбора шпионских сведений.

– Да чихать он хотел на турок! И вообще, по-моему, к латинянам больше склоняется.

– Ну, это мы поглядим. – Алексей азартно потер руки. – Значит, говоришь, философов привечает? Черт, как бы сходить-то?

– Да так вот, взять да пойти! Званый вечер как раз в следующий четверг будет.

– Не могу я так просто пойти, – со вздохом признался Лешка. – Слишком уж я в тех местах известен, боюсь, и грим не поможет. Придется тебе в друзья к Харитону набиться, хоть и в философии ты не силен. Ничего, выучишь! Все, что прикажу – выучишь. Начнешь с Платона, с Аристотеля – перед вечеринкой явишься ко мне на экзамен.

– Но, господин…

– Явишься, я сказал!

– Господин, мне бы хоть немножко денег, – плаксиво заканючил Зевгарий. – А то ведь я все по твоим делам… а своими-то и заняться некогда!

– То-то зеваки с площади Тавра благодарны Господу! Ладно – на, держи!

Лешка небрежно швырнул парню два золотых дуката из полученной от Агафона партии. Зевка не поверил своим глазам:

– Господи! Это что же? Настоящее золото?

– Нет, фальшивое! – пошутил Алексей. – Конечно, настоящее.

– И что – это все мне?

– Тебе, тебе, бери, пока не передумал.

– Храни тебя Господь, господин Алексий!

Старший тавуллярий не выдержал и расхохотался:

– Надеюсь, это достаточная компенсация за твой отрыв от дел? Ладно, не благодари, не надо. К четвергу – жду!

Распростившись с агентом, Алексей, пройдясь по широкой улице, миновал старую стену Константина и направился к церкви Хора, чьи шесть куполов почему-то вселяли в него уверенность и даже вызывали какие-то ностальгические чувства – именно здесь, именно около этой церкви. Около монастыря Михаила Архангела, они когда-то гуляли с Ксанфией. Господи – восемь лет прошло с той поры! Восемь лет.

Выбрав харчевню получше, старший тавуллярий уселся за длинный полупустой стол и заказал вина с жареной рыбой и свежевыпеченными лепешками. Именно здесь, в этом уютном, увитом плющом заведении он и собирался кое-что разузнать о проживающем неподалеку Эрасте Никомедисе. Да и сам Лешка уже был в здешних местах, наводил справки, и Зевка не дремал, и парни Епифана – тоже. И все же… И все же никакая лишняя информация лишней не бывает!

Так рассуждал Алексей, боясь признаться самому себе, что, быть может, вовсе не дела привели его сейчас в эту харчевню, нет, не дела, скорее – воспоминания. Приятно было пройтись по памятным местам, тем более что в синем небе ярко, почти совсем по-летнему светило солнце.

От очага исходило приятное тепло, лучи солнца проникали в узкие окна, играя в наполненном вином стеклянном бокале на тонкой витой ножке. Прикрыв от наслаждения глаза, Алексей поднес бокал к губам и сделал долгий глоток…