Тайна пропавшего ожерелья (сборник) - Блайтон Энид - Страница 11

Мистер Гун удивленно уставился на Фатти. Значит, Эрн не врал? Но зачем Фатти понадобились дома, покрытые плющом? И тут его осенило. Ну конечно же, они искали дома, которые могли когда-то раньше называться «Плющ»! Как же он сразу об этом не подумал?

— Ну что ж, я пойду, — учтиво поклонился Фатти. — На вашем месте я бы не стал наказывать Эрна, мистер Гун. Ведь он сказал вам правду. Но я вижу, все это вас не слишком интересует, так что до свидания, мистер Гун…

— Нет! Садись сейчас же! — почти закричал мистер Гун. — А ну-ка расскажи мне, что вы обнаружили!

— Ну что вы, я не хочу отрывать вас от дел, — покачал головой Фатти, направляясь к двери. Мистер Гун понял, что дело плохо.

— Эй, мистер Фредерик, вернись. Теперь я вижу, что был не прав. Я очень хочу услышать все, что ты можешь рассказать об этом деле.

— Тогда отпустите Эрна, — сказал Фатти. — Он тоже в этом участвовал и, кстати, прекрасно поработал. Вам бы следовало гордиться племянником, а вы не верите ему, запираете на ключ, да еще отказываете в законном заработке. А ведь работа, проделанная им сегодня, дорого стоит!

Мистер Гун был в растерянности. Неужели он недооценивал племянника? Если верить Фатти, Эрн намного умнее, чем он думал. Гун не сомневался, что Эрн — парнишка смышленый, но послушать этого юнца, так вообще решишь, что Эрн семи пядей во лбу.

— Ладно… Я его выпущу. — Гун тяжело поднялся из кресла, прошел наверх, и Фатти услышал, как он отпирает дверь.

Эрн стремглав выскочил наружу, шмыгнул мимо дяди, опасаясь оплеухи, и, перепрыгивая через две ступеньки, вбежал в кабинет.

— Я слышал твой голос, Фатти! — радостно проговорил он. — Какой же ты молодчина, что пришел! Как это тебе удалось убедить дядю меня выпустить?

— Слушай, Эрн… Я собираюсь вкратце рассказать ему о наших находках, — быстро сказал Фатти, услышав на лестнице тяжелые шаги полицейского. — И хочу, чтобы ты сам рассказал ему об этом доме, что нашли вы с Пипом, — об этом «Хейлингском садоводстве», хозяева которого Смит и Гаррис. Все равно, рано или поздно Гун об этом узнает.

Эрн едва успел кивнуть, как Гун вошел в комнату.

— Так. — Полицейский сел и откашлялся. — Оказывается, Эрн, твоя история не так уж далека от истины. Если тебе есть еще что мне рассказать, я готов тебя выслушать.

— А час назад вы мне и слова не дали сказать, — напомнил Эрн. — Вы просто зарычали на меня, когда я попросил свои два с половиной шиллинга, и прогнали меня наверх, и…

— Мистер Гун как раз собирался заплатить тебе, Эрн, — прервал его Фатти. — Я рассказал ему, как много ты сделал сегодня утром. По-хорошему, он должен бы дать тебе не два с половиной шиллинга, а все пять. Вы с Пипом добились наибольшего успеха из нас всех.

— Ни о каких пяти шиллингах и речи быть не может! — быстро заявил мистер Гун.

— В таком случае я вам больше ничего не скажу. — Фатти снова встал. — Вы нечестно ведете себя е Эрном, мистер Гун. А по-моему, вам следовало бы хоть немного его поощрить. Честное слово, он прекрасно поработал сегодня утром. Не исключено, что они с Пипом вывели нас на след мистера Смита.

— Что? Того самого Смита, о котором говорится в этих записках?! — Гун был потрясен.

— Не исключено, — кивнул Фатти. — Мы, разумеется, пока не знаем наверняка. Вы сможете составить об этом собственное мнение, если выслушаете то, что может рассказать Эрн. Но поскольку я считаю, что его сведения заслуживают пяти шиллингов, я не позволю Эрну выложить их вам, пока вы не уплатите ему пять шиллингов — причем прямо сейчас, у меня на глазах.

Глаза Эрна, всегда немного выпученные, совсем вылезли из орбит, когда он услышал, каким холодным и решительным тоном Фатти разговаривает с его грозным дядей. Он воззрился на Фатти с восхищением и благоговением. Какой все-таки у него необыкновенный друг!

У мистера Гуна глаза тоже полезли на лоб — правда, не от восхищения, а от раздражения и ярости. Но, как ни злился он на Эрна и Фатти, ему пришлось признать, что этот несносный мальчишка снова взял верх. Как это ему каждый раз удается? С глубоким вздохом мистер Гун запустил руку в карман брюк. Лицо Эрна просветлело, когда он услышал звяканье монет.

Гун вытащил пять шиллингов и положил их на стол перед Эрном.

— Получай! — проворчал он. — Но запомни: если я решу, что ты их не заслуживаешь, придется тебе отдать их обратно!

— Возьми на хранение, Фатти. — Эрн поспешно передал деньги Фатти. — Чтобы я их все сразу не потратил, понимаешь?

Фатти рассмеялся и убрал деньги в карман. Он доверял Гуну не больше, чем Эрн.

— Теперь ты можешь рассказать дяде о том, что мы делали сегодня утром, Эрн, — разрешил Фатти. — Он уже знает, что мы отправились искать дома, покрытые плющом — об этом ты ему рассказал, и он тебе не поверил. Но теперь он знает, что это правда, и понимает, зачем мы это делали. Я просто сообщу вам, мистер Гун, что мы нашли несколько покрытых плющом домов. Ни один из них, конечно, не называется «Плющ», иначе бы он значился в справочнике. Мы решили, что наиболее достоин нашего внимания тот, который нашли Эрн вместе с Пипом. Теперь рассказывай ты, Эрн.

Эрн прекрасно изложил свою историю. Он описал «Хейлингское садоводство» — дом, заросший желто-зеленым плющом, наполовину жилой дом, наполовину магазин — и рассказал о вывеске на его воротах: «Смит и Гаррис».

— Мы как раз собирались выяснить, не тот ли это мистер Смит, который упоминается в записках, — закончил Эрн.

— Но я решил, что, может быть, это ваше дело, а не наше, — подхватил Фатти. — Если это тот самый мистер Смит, тогда, если верить посланиям, он живет под чужим именем, и его настоящее имя вы, вероятно, легко узнаете, наведя о нем справки.

— Гм! — заинтересованно процедил мистер Гун. — Да… Да, я могу это узнать. Ты правильно поступил, что пришел с этим ко мне, мистер Фредерик. Ты прав: это дело полиции, и я беру его в свои руки. Вы в него не лезьте. По-моему, нет сомнений, что этот Смит — совладелец «Хейлингского садоводства» — и есть человек, живущий под чужим именем, а он, быть может, преступник, побывавший в тюрьме. Если так, то его отпечатки пальцев должны быть в картотеке, и настоящее его имя мы скоро выясним.

— А как вы снимете у него отпечатки пальцев? — в свою очередь заинтересовался Фатти.

— О, у меня есть для этого свои приемы, — ответил Гун, и Фатти совсем не понравилось хитрое выражение, появившееся на лице Гуна при этих словах.

— Но нельзя, знаете ли, поручиться на все сто, что именно об этом Смите говорится в записках, — предостерег он полицейского. — Советую вам все же быть поосторожнее, мистер Гун, — вдруг это не тот человек!

— Обойдусь без твоих наставлений, — огрызнулся Гун. — Я достаточно давно работаю в полиции, чтобы знать, как надо действовать в таких случаях.

Фатти распрощался и вышел. Эрну было велено отправляться в спальню и наблюдать из окна, не подкинет ли кто новую записку.

Гун наконец дописал свои рапорты и решил навестить этого Смита из «Хейлингского садоводства». Хорошо все-таки, что этот толстый мальчишка догадался рассказать обо всем ему. Но подумать только, что дом нашел Эрн! И Гун с тоской вспомнил о безвозвратно потерянных пяти шиллингах.

«Вот бы как-нибудь получить их назад, — думал он. — Да нет, куда там — ведь Эрн сунул их на сохранение этому выскочке… Отправлюсь-ка я лучше на Хейлингс-Лейн и повидаю мистера Смита».

Направляясь на улицу, Гун прошел через кухню, где миссис Хикс снова была занята гаданием на чаинках.

— Опять?! — рявкнул полицейский. — Вам что, больше делать нечего?

И он с грохотом захлопнул за собой дверь кухни. До чего же ленивая и неаккуратная женщина — вечно что-то разбивает, вечно гоняет чаи, вечно… И тут мистер Гун увидел нечто такое, что мгновенно заставило его забыть о недостатках миссис Хикс.

Еще одно анонимное послание! Да, без сомнения, это оно. На карнизе кухонного окна лежал дешевый квадратный конверт. Два слова на нем были составлены точно так же, как и на предыдущих — из вырезанных из газет букв и слов — и фамилия мистера Гуна была точно так же написана с маленькой буквы: «Мистеру гуну». Гун так и застыл, глядя на письмо. Но теперь-то Эрн и миссис Хикс просто не могли не видеть того, кто его принес! Пройти через весь двор к окну кухни незамеченным просто невозможно! Схватив письмо, Гун ринулся в дом.