Ведьма Минари (СИ) - "Благородная Дама" - Страница 47

Он едва успел накинуть плащ, когда магическим зарядом двери выбили, и в спальню ворвалось около десятка стражников, возглавляемых двумя Магами — инквизиторами в белоснежных плащах Ковена.

— Что происходит? — спросил ректор, нахмурившись и сложив руки на груди.

— Вы арестованы, — выступил вперед один из Магов — инквизиторов.

— На каком основании? — еще больше помрачнел ректор.

— Организация побега государственного преступника и измена Императору.

— У Вас есть доказательства?

— Я не уполномочен вступать с Вами в дискуссию. Глава Ковена, брат Изериус лично побеседует с Вами, и тогда Вы все узнаете.

— Собирайтесь, господин Янир, — шагнул вперед второй инквизитор, — Вас велено доставить в Ковен для допроса.

— Почему не к Императорскому следователю? — попытался оттянуть неизбежное ректор.

— Спросите у брата Изериуса, — на его руки набросили магические путы и затянули узел. узел.

В Ковен они приехали спустя полчаса и ректора сразу же повели на допрос.

— На каком основании я арестован? И почему Вы позволяете себе будить ни в чём не виноватого человека среди ночи, когда все честные люди спят? — спросил он, как только переступил порог следственного кабинета, где за большим дубовым столом восседал лично Глава Ковена.

— Поздно же Вы спите, мой дорогой господин Янир, — слегка улыбнулся Изериус, — уже рассвет.

— Это ничего не меняет.

— Отнюдь. Я вот, например, жалею, что не додумался арестовать Вас и Ваших подельников еще вечером, — Глава Ковена откинулся на спинку кресла и насмешливо оглядел побледневшего старика.

— Что Вы имеете в виду? Вы арестовали еще каких?то несчастных?

— Хорошо, что Вы не говорите 'невиновных', — выделил Изериус последнее слово.

— Может быть и невиновных, — кивнул ректор, — я мог бы поручится за многих моих…

— Кого? — вкрадчиво спросил глава Ковена, — господина Кагга, метрессу Гильду и госпожу Клею? Как жаль, что меня не интересует Ваше мнение, — он встал из?за стола и подошел к ректору.

— Где магистр Вирт? — спросил он плохо контролируя мимику из?за злости.

К вечеру мы въехали в маленький городишко, на центральной площади которого соседствовали храм и постоялый двор. Заказали себе номер и попросили натаскать воды, чтобы вымыться и постирать. Вирт оставил меня в номере, привести себя в порядок, а сам пошел выяснять, есть ли в городе священник и можно ли провести обряд соединения сегодня.

Я успела искупаться и даже подсушить немного волосы, до того как он вернулся.

— Священник ждет нас в храме через два часа, — сказал Вирт и начал раздеваться.

Мы так привыкли друг к другу за эти пару дней наедине, что я почти не смутилась, когда он стянул рубашку; но все равно привычно отвернулась и так и стояла, пока он усаживался в почти остывшую после меня воду.

— Потрёшь мне спину? — спросил он, и я слегка вздрогнула.

— Ладно, — медленно обернулась, оценивая обстановку и покраснела под его пристальным взглядом.

— Минари, чего ты засмущалась? Я же не собираюсь набрасываться на тебя прямо сейчас. Как?нибудь перетерплю эти два часа, — сказал он, улыбаясь, и протянул мне мочалку.

Забрала мочалку и, окунув в мыльную пену, провела ею по спине.

— Минари — сказал он неожиданно напряженным голосом, ты могла бы тереть посильнее? А то я начинаю переживать, что поторопился тебя обнадежить и на два часа моей выдержки не хватит.

Вздохнула и принялась тереть со всей силы.

Он урчал, как довольный кот, особенно в конце, когда я предложила вымыть ему волосы.

Мое счастье, что он меня не видел все это время, иначе очень бы удивился тому, с какой жадностью я поедала его глазами, рассматривая его плечи и грудь с четко очерченными мышцами, и кубики пресса на животе. Больше всего меня заинтересовала узкая полоска волос, тянущаяся от пупка вниз и теряющаяся в мутной воде и мыльной пене. Эта дорожка одновременно смущала и привлекала мое внимание, и мне все время приходилось заставлять себя туда не смотреть. Наконец вылила ему на голову последний кувшин воды и протянула полотенце.

Он одевался, а я, отвернувшись, замачивала белье в деревянной кадушке с мыльной водой. Вытащила первую попавшуюся рубашку и принялась тереть ее.

— Минари, ты что делаешь? — с удивлением спросил Вирт, глядя на меня с закатанными рукавами и руками по локоть в ведре.

— Стираю, — не поняла я вопроса.

— Сама? — удивленно спросил Вирт. — Нет, мне, конечно, очень приятно, что ты мне стираешь, но зачем такие жертвы? — он забрал у меня ведро и провел над ним рукой. Вода в ведре забурлила и побежала по кругу, формируя аккуратную воронку с центре.

Стояла, и как дурочка переводила взгляд с ведра на него и обратно.

— Вирт, — сказала очень серьезно, — ты только что окончательно убедил меня выйти за тебя замуж.

— Да? — удивился он, застегивая рубашку.

Кивнула.

— Ты просто раньше не знал, чем меня взять. Видел бы ты, сколько мне Куножкиных тряпок перестирать пришлось, ты бы прозрел.

Вирт засмеялся и притянул меня к себе.

— А у меня еще так много нераскрытых талантов.

— Ты не волнуйся, я обязательно проведу ревизию, — пообещала я, смеясь, и тоже обняла его.

А дальше началось что?то невообразимое, дикое и безумное; заставляющее сгорать и плавится в его руках. Очнулась только, когда почувствовала, как его руки сжали мои обнаженные ягодицы, а колено медленно вклинилось между бедер.

— Вирт, — задохнулась я, — остановись.

— Прости, — он уронил голову мне на грудь, и до меня дошло, что платье расстегнуто до пояса, а грудь тоже обнажена, — я хочу тебя, — прошептал он, содрогаясь всем телом.

— Я не против, — дотронулась до его спины, — просто… мы хотели пожениться.

— У — ууу, — застонал Вирт, с силой сжимая меня в объятьях. — Где этот чёртов священник?! — крикнул он и вскочил с кровати, рывком потянув меня за собой. — Пошли, я не могу больше ждать.

Меня начали лихорадочно заматывать в плащ, а я только и успела крикнуть, что надо платье застегнуть, но никто меня слушать не стал.

— Там ничего не видно, — отмахнулся Вирт и пинком распахнул дверь. Меня чуть не бегом протащили по лестнице и потом через площадь к храму. Вирт дернул дверь, и мы вошли в полутемное помещение, пахнущее горящими свечами и ладаном.

— Святой отец? — позвал Вирт, подводя меня к алтарю.

Справа скрипнула дверь, и пожилой сутулый священник в шапочке жреца Единого вышел к нам из небольшой молельной комнатки.

— Слушаю вас, дети мои? — обратился он к нам.

— Пожените нас, — попросил Вирт без всяких предисловий и протянул ему небольшой мешочек с деньгами.

Святой отец оглядел нас и, задержавшись взглядом на моем, мягко скажем, не совсем невинном виде, понимающе кивнул и позвал служку.

Жрец читал молитву, а я стояла рядом с Виртом и слушала про невзгоды на долгом жизненном пути, от которых он предостерегал нас, и молила всех Богов, чтобы у нас был этот долгий жизненный путь.

Вирт не сводил с меня горящих страстью глаз, и я невольно краснела от этого, но не могла оторвать от него не менее голодного взгляда.

Жрец произносил слова клятвы, и мы повторяли за ним, что клянемся любить и быть верными друг другу, несмотря на трудности настоящего и неизвестность будущего.

Наконец святой отец закончил чтение и повернулся к нам.

— Уколите ладонь и соедините свою кровь, — сказал он, протягивая маленький кинжал на серебряном подносе.

Вирт взял кинжал и закатал рукав на левой руке.

С удивлением увидела на его запястье несколько шрамов, как будто он когда?то резал себе вены. Все так же прямо глядя мне в глаза, Вирт полоснул себя по руке, и тонкая струйка крови побежала по пальцам, капая на алтарь. Я протянула ему руку, и он почти мгновенно уколол мне ладошку, и крепко сжал мою руку, удерживая над алтарем.

Святой отец провел рукой над местом на алтаре, куда капала наша кровь и сразу несколько язычков пламени появились над ней и выжгли дотла.