Волкодав Сталина. Правдивая история Павла Судоплатова - Север Александр - Страница 11

В 1938 году его коллегам, оставшимся в Москве, не поздоровилось. Среди них была и Раиса Соболь. Нарком внутренних дел Николай Ежов написал Иосифу Сталину: «Посылаю на утверждение четыре списка лиц, подлежащих ВК». Третий список – «Москва-Центр» – сотрудники НКВД, переданные на рассмотрение Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Под номером 109 в этом документе значится Соболь Раиса Романовна.

«Прошу санкции осудить всех по первой категории. 20.VII.38 г. Ежов». На заглавном листе стоит размашистый росчерк вождя, сделанный синим карандашом, – «И. Ст.», и чуть ниже – аккуратная подпись «В. Молотов».

Дело, по которому проходила эта женщина, предусматривало только один финал для всех фигурирующих в нем – расстрел. К тому же показания против нее дал муж Михаил Ефимович Ревзин (сотый в списке Николая Ежова), тоже сотрудник органов, с которым она прожила 13 лет. Под каким «давлением» он это сделал можно лишь догадываться. В тот же год он был расстрелян. А вот ее приговорили к восьми годам, что по тем временам было весьма мягким приговором.

В декабре 1938 года на одном из партийных собраний, где разбирали персональное дело Павла Анатольевича Судоплатова, внезапно вспомнили и про нее, в то время уже находящуюся в ГУЛАГе. Дело в том, что Раиса Соболь дружила с его женой Эммой Кагановой. Об этом эпизоде из жизни главного героя нашей книги мы расскажем подробнее в одной из следующих глав, а пока продолжим следить за судьбой этой женщины.

В сентябре 1941 года Раиса Соболь была освобождена. Лубянка остро нуждалась в квалифицированных разведчиках, а вот их-то как раз было очень мало. Павел Анатольевич Судоплатов для комплектования кадрами Особой группы – Второго отдела НКВД СССР получил разрешения от Лаврентия Берии использовать осужденных чекистов.

Раису Соболь восстановили на работе в органах госбезопасности и тут же направили на Юго-Западный фронт, где она начала исполнять обязанности оперуполномоченного Особого отдела. С июля 1942 года она – инструктор разведывательного отдела штаба Северной группы войск. Здесь разведчица занималась созданием партизанских отрядов и подготовкой разведчиков и радистов для последующей их заброски в тыл противника. За свою работу она была отмечена боевыми наградами: орденом Отечественной войны 2-й степени, двумя медалями «За отвагу», медалями «Партизану Отечественной войны» 1-й степени, «За оборону Москвы» и другими знаками воинской доблести. В 1946 года она вышла в отставку в звание капитана[68].

У Зои Ивановны Рыбкиной-Воскресенской похожая судьба. Многолетняя успешная служба во внешней разведке, затем ГУЛАГ, хотя и в качестве не заключенного, а сотрудника МВД – начальника спецотдела Воркутинского лагеря, отставка и стремительная литературная карьера.

В ИНО ОГПУ она начала работать с августа 1928 года. Первая командировка – в Харбин, где она в течение двух лет выполняла ответственные задания Центра. Позже она в облике знатной баронессы, роскошно одетая, появилась на улицах Риги, в городах и поместьях буржуазной Латвии. Затем работа в Центральной Европе – в Германии и Австрии, а через некоторое время на севере – в Финляндии и Швеции, где она провела большую часть своей закордонной разведывательной жизни: с 1935 по 1939 год – Хельсинки, а с 1941 по 1944 год – Стокгольм. Именно в Финляндии она и познакомилась с Павлом Анатольевичем Судоплатовым, который приехал в эту страну во время своей второй заграничной командировки. Затем они вместе работали в центральном аппарате советской внешней разведки. А с первых дней Великой Отечественной войны она стала одним из сотрудников Особой группы – Второго отдела НКВД СССР, которым руководил главный герой нашей книги. Осенью 1941 года оба участвовали в подготовке разведывательно-диверсионных групп, которым предстояло действовать не только за линией фронта, но и в самой Москве, если бы столицу пришлось сдать противнику.

Затем их пути разошлись. Ее муж и коллега по работе Борис Аркадьевич Рыбкин проходил подготовку для разведывательной работы в Швеции. Он должен был выехать в эту страну в качестве резидента, используя в качестве «прикрытия» пост советника. Вместе с ним в Стокгольм было решено командировать и супругу, в качестве пресс-атташе посольства. В середине 1944 года она вернулась в Москву. После окончания Великой Отечественной войны она некоторое время работала заместителем, а затем и начальником немецкого отдела внешней разведки.

В Советском Союзе Зоя Ивановна Воскресенская была одной из самых востребованных и популярных детских писательниц. У миллионов граждан Советского Союза вызывает трепетные ассоциации: «программные» книги о Володе Ульянове, повести о детях[69].

Трудовые будни чекистов

В начале тридцатых годов прошлого века обо всем этом Павел Анатольевич Судоплатов еще не знал, да и, наверно, не пытался предсказать, что ждет его впереди. Времени на философские размышления не было. В стране происходили глобальные и радикальные перемены. На смену НЭПу, с его элементами рыночной экономики, пришел новый экономический курс с плановой экономикой. Начались процессы коллективизации и индустриализации. Какие события этому сопутствовали – знают все. Это не только многочисленные крестьянские восстания, но и множество пожаров, аварий, взрывов и других ЧП техногенного характера. Добавьте к этому повышенную активность иностранных спецслужб, многочисленных антисоветских эмигрантских организаций, западноукраинских националистов… А еще множество внутренних «врагов народа» типа троцкистов, «бывших людей» (белогвардейских офицеров, дворян и т. п.), «вредителей» и «кулаков». Их всех нужно было нейтрализовать, соблюдая хотя бы частичные требования уголовно-процессуального кодекса.

Рабочий день рядового сотрудника республиканского аппарата органов госбезопасности в конце двадцатых годов прошлого века официально начинался в 10 часов утра и заканчивался в 18 часов вечера. Затем в течение несколько часов чекист встречался со своими осведомителями на конспиративных квартирах или в общественных местах, а потом возвращался на работу. Писал отчеты, справки, докладывал о результатах встреч начальству, и только после этого мог уйти домой.

В октябре 1929 года произошло изменение графика работы сотрудников ОГПУ. Теперь они работали «непрерывную рабочую неделю». Согласно Приказу ОГПУ № 224 от 11 октября 1929 года постепенно вводился новый график работы. Теперь сотрудники госбезопасности работали четыре семичасовых рабочих дня, затем сутки отдыха, и снова на работу. При этом у них сохранялись отпуска, но теперь в Приказе их рекомендовалось равномерно распределять по всему году, а не концентрировать летом[70].

Несмотря на изменения рабочего графика, главный герой нашей книги оканчивает рабфак. Стоит чуть подробнее рассказать об этом типе учебных заведений, исчезнувшем вместе с распадом Советского Союза.

В 1918 году Совнарком принял «Декрет о правилах приема в высшие учебные заведения». Декретом разрешалось поступление в вузы даже тех граждан, которые не окончили ни средней, ни начальной школы. Прием осуществлялся на основе заявления, поданного абитуриентом. При этом вступительные испытания отсутствовали. Экзамены для абитуриентов в СССР ввело только постановление СНК в 1932 году. Основное внимание обращалось на социальное происхождение и на то, чем абитуриент занимался в годы Гражданской войны. Так как большинство будущих студентов имели минимальный общеобразовательный уровень, то для них стали создавать рабфаки – рабочие факультеты. На этих подготовительных отделениях при вузах обучались лица рабоче-крестьянского происхождения[71]. Считалось, что за несколько лет занятий на подготовительном отделении человек будет иметь необходимый базовый уровень знаний.