Древняя кровь - Селецкий Алексей - Страница 24

— Знать бы, что они могут… всего ждать приходится. Да, а вот такой вариант ты предусмотрел: он захочет вернуть свои силы, будет искать учителя — и подастся не к нам? Мы ведь его однажды уже выгнали, из гордости не придет, пока своего сам не добьется. Или с чьей-то помощью, но только не с нашей. Ты не думаешь, что как раз то, что внутри, может его привести к тем же семерым уже как ученика или слугу?

— Подумал, Илья, подумал. Я тут навел кое-какие справки — у него сейчас не самый легкий период: любовь не удалась, на работе неприятности из-за этого отпуска, могут уволить… Он парень крепкий, не сломается. Но думать ему сейчас придется не о чутье, а о зарплате и о жилье. Ну, может быть, еще о девушках. Вот когда найдет работу — видно будет, куда дальше пойдет. Если к родителям уедет — там его точно не достанут, городок тихий, кроме наших, там только мелкая самодеятельность магией занимается. Ну и как обычно — пара бабок заговорами подрабатывает и молодежь кошек вешает — развелось, однако, сопляков! Но именно что сопляки. Сашка это прекрасно знает. Если в городе задержится — тогда другое дело. Скорее всего, он попробует остаться.

— А что его здесь держит?

— Друзья. Друзья, товарищи, однокурсники, память о вольных студенческих годах. Свобода и культура. Это нам с тобой большой город дышать не дает, а ему еще в маленьких тесно. Да и подругу себе под стать здесь найти проще, у него требования — ого! Наша кровь чувствуется, «телки» не нужны. Там-то он будет первый жених, да только все первые невесты в таких местах уже расхватаны. Малолетка ему не нужна, а из школьных подруг его никто не ждет.

— Почему ты так думаешь? Хотя да — армия, учеба… хотел бы остаться дома, остался бы сразу.

— Вот именно. Или после университета вернулся

— Задача, однако. Можно только туда, куда нельзя. А третьего, случаем, не дано?

— Может, и найдет. Посмотрим.

— Смотри внимательно, Олег. Нутром чую — что-то с твоим парнем связано. Сам знаешь, нутро у меня чуткое.

— Знаю, знаю. Ладно, поговорили — давай заниматься делами. В Ярославле один колдовской клан на сторону Пермяка перешел, слышал?

— Слышал. Это который, Славичи?

— Нет, эти просто в стороне остались. Род Хорта. Они с нашими колдунами в родстве. Боюсь, как бы не переманили. Наши-то недовольны еще с тех пор, как у них строители капище перерыли, кому-то особняк с хорошим видом потребовался.

— Да-а, не хотел бы я в этом особняке жить…

— Так и заказчик не живет. Они еще хотели его могилу разрыть, да больно гранит тяжелый поставлен.

— Это что ж, они сами его и…

— Нет, конечно. Они его честно предупреждали, что место проклятое — не послушал, крутой очень оказался, еще и пригрозил. Не успел вселиться — его самого «заказали». Не наши, мы проследили — его же зам и деньги выделил. А колдунам теперь что толку-то — хоть снеси этот дом, сделанного не вернешь. Теперь они злятся на весь город, так что могут и прислушаться к родичам. Они и так место держали сколько могли — когда закладывали его, до города семь верст было, а теперь всё вокруг застроено, до трамвая десять минут хода…

Это была еще не настоящая осенняя грязь. Настоящая грязь прилипает к ногам, лапам, колесам, держит, с недовольным чавканьем отпускает добычу — всё равно никуда не денешься, завязнешь… Поздней осенью даже по лесным дорожкам не так-то просто пройти-проехать. Приходится выбирать местечко посуше, перепрыгивать, идти по кочкам — и всё равно время от времени будешь сдирать с ног липкие бурые гири-кандалы…

Но сейчас осень была не то чтобы ранней, но все еще золотой. Бабье лето подсушило землю, а быстрые дожди промочили лес ровно настолько, чтобы смыть пыль. Восемь копыт почти неслышно вдавливались в тропу. Ехавший впереди обернулся, блеснув сединой на виске:

— Саня, здесь осторожнее. Ветки нависают, к шее пригнись.

— Вижу, Юрь Натаныч.

— Видишь — это хорошо. Ружье перевесь, так стволом зацепишь. Ничего, десять раз проедешь — и не видя пригнешься. А через пяток лет — и ночью на скаку, раньше, чем сообразишь.

И действительно, говоривший отклонился, даже не глядя вперед — ровно настолько, чтобы клены не подцепили его за брезентовый ремень на плече и не сбили пятнистую кепку.

— Как, привыкаешь к седлу помаленьку? Дело хорошее. Я поначалу тоже никак не мог приспособиться, всё на «козле» ездить пытался. Привык к технике, а тут живое, еще и ноги болят. Ничего, сейчас даже нравится. «УАЗ» — машина хорошая, но не всегда и не везде пройдет. И шумит — я не слышу, меня — все, за версту, что люди, что звери. Пешком много не находишь, зимой особенно.

— А лыжи?

— Это по степи на лыжах хорошо или по дороге, а по кустам… Да и так — до первого пенька. Нет уж, у меня свой вездеход. Точно, Сорока? — Юрий Натанович погладил лошадь между ушами. Уши дернулись, блеснул черный глаз — чего хозяин хочет? — Погоди, потом угощу. Тебе, Сань, повезло, что я вторую себе завел, как раз этой весной с начальством переговорил. Косить только больше приходится, ну так с того года вдвоем будем. Луга у меня хорошие, заливные — возле Гнилухи, завтра покажу. Все взвыли — бензин дорожает, а мои сами себе горючее возят. Я еще приглядел в лесхозе косилку, да они ее до ума никак не доведут, а мне не дают. Ничего, договоримся.

— А овес где берете ?

— Э-э, чего захотел! Овес нынче дорог. Да и сеют его мало. Пяток мешков я у районного начальства добыл, а так больше пшеницей. Тут у меня один фермер побаловаться решил, ну ему эта пара зайцев и вышла… не самый большой убыток, и всем хорошо. Я ему еще и грибов сушеных подкинул, этот год урожайный.

— Так что, без протокола? Как же закон?

— Ты что, маленький? Или в Европе вырос? По закону я у него ружье отобрать должен был, а с чем бы он остался? С вилами, радостных соседей приветствовать? У него семья, у меня семья. Хоть все и выросли уже, а иной раз помочь надо. Учись жить с людьми, Александр, учись. Мы тут вроде бы одни, а без других не проживем.

— Кого же тогда задерживать, на что нам пистолеты?

— Пистолет… Пистолет у тебя для авторитета, ты за него не хватайся лучше. Эх, раньше «тэтэшки» были, одного вида городским «крутым» хватало. «Макар», может, и не хуже, но не такой солидный, а про «Токарева» слава широко ходит. Ладно, зато «модерны» подкинули. — Егерь похлопал по болтавшемуся на ремне короткоствольному автомату.