Корабль Роботов. Ветви Большого Дома. Солнечный Ветер (сборник) - Пухов Михаил Георгиевич - Страница 13

— Вы считаете?

— Конечно. К сожалению, часто так и бывает. Особенно на первых порах. И толкают тебя вовсе не высшие силы, а что — нибудь гораздо более прозаическое. Например, руководство. Или коллектив. Или семья. Или обстоятельства, наконец.

— Что значит «не человек»? И при чем здесь высшие силы?

— Ты остаешься человеком только в другие моменты, — попытался объяснить Николай Бабич. — В те минуты, когда тебя никто и ничто не программирует. Ведь такие есть всегда, и у кого угодно. Будь ты хоть рабом фараона…

— Не слишком ли сложно?…

— Сложно? Многие вещи только кажутся сложными, — сказал Николай Бабич. — Свобода, необходимость, судьба… И вообще, разве может быть сложным то, что есть? Предмет или явление существует, а мы его как — то описываем или объясняем. Наши объяснения и описания, действительно, могут быть сложными либо простыми, причем любое сложное объяснение с течением времени стремится сделаться проще…

— О, вы философ!

— Отчасти. Думаете, меня удивляют таланты вашего друга? — Николай Бабич показал на бесплотное существо. — Нет. Так ли она поразительна, способность принимать различные формы? Что в ней такого? Вспомните вчерашний день. Полиморфизм — извечное качество насекомых. Когда — то я много размышлял об этом.

— В связи с чем?

— Да так. Я думал о сущности религий…

— А что такое религия? — неожиданно спросил Синяев.

— Религия? — удивился Николай Бабич. — Грубо говоря, это как раз и есть учение о высших силах. И почти любая религия основана на вере в загробную жизнь. Человек рождается, живет, копошась в грязи, потом умирает, а его крылатая душа блаженствует в райских садах, среди цветения и благоухания. Где мог человек подсмотреть это? Только у насекомых. Сначала червь, копающийся в навозе. Потом куколка — разве не похоже на смерть? Наконец, прекрасная бабочка, которая порхает с цветка на цветок, собирая нектар и амброзию…

— Понятно. Но при чем здесь высшие силы?…

— В общем — то ни при чем, — согласился Николай Бабич. Он снова посмотрел на трусивших впереди страшилищ. — Для роботов, например, бесспорно, есть высшие силы: это те, кто вложил в них программу. Любопытно, что вы в данном случае не являетесь высшей силой, поскольку вы этой программы даже не знаете. Вот и возникает вопрос…

— Да?

— Вопрос простой, — сказал Николай Бабич. — Какого дьявола вы, земной человек, делаете в этой компании? И вообще — как вы в нее затесались?

Синяев ответил не сразу, и некоторое время они молча шли по бесконечному коридору, замыкая карнавальную процессию. Гулкое эхо шагов уже тогда делало происходящее весьма похожим на странный сон. Или даже на новую запись фантоматографа.

— Это старая история, — сказал наконец Синяев. — Она началась задолго до нашего с вами рождения. Случилось так, что корабль, на котором летели мои будущие родители, попал в аварию. Взрыв инвертора, как обычно.

— Все — таки инвертора?

— Да. Их вынесло на другой край Галактики, очень далеко от Солнечной системы. Они не были космонавтами и не знали никаких координат: ни Земли, ни места катастрофы, ни района, где очутились. Звездных карт при них не было. Да и вообще ничего не было, кроме аварийной капсулы. Положение казалось вполне безнадежным. Но их спасли.

— Каким образом?

— Неподалеку случайно оказался один звездолет, — объяснил Синяев.

— Вот, вот. Об этом я и говорил. Одна случайность, вторая…

— Это был корабль, принадлежавший Кругу, — продолжал Синяев. — Удача получилась взаимной. Кругу повезло тоже. Ведь разумных существ, похожих на нас с вами, не так много в Галактике. Во всяком случае, Круг пока не включает миров, заселенных ими.

— А Земля?

— По — видимому, она пока еще тоже вне Круга.

— Пока.

— Разумеется, — сказал Синяев. — Круг постоянно расширяется. Но космическая активность Земли, вероятно, не так высока. Она пересеклась с Кругом только в тот раз, чисто случайно.

— Опять случайно! Кстати, что такое этот ваш Круг? — поинтересовался Николай Бабич. — Объясните же, наконец. Объединение цивилизаций вроде ефремовского Великого Кольца? Или какая — нибудь развитая сверхцивилизация?

Синяев отрицательно покачал головой.

— Нет. Круг — это надцивцлизация, самая могущественная в Галактике. Сверхцивилизаций и объединений не существует.

— Пускай надцивилизация, — охотно согласится Николай Бабич. — Разве дело в названии? Где она расположена?

— Думаете, я смогу ответить на этот вопрос?

Николай Бабич поискал глазами бесплотное существо. Оно, возглавляя процессию, бодро шагало сейчас метрах в десяти впереди них. Неужели оно способно уловить слабые звуки их голосов, заглушенные к тому же звонким топаньем роботов.

— Ну, если нельзя…

Синяев пожал плечами.

— Не в этом дело. Фантом теперь не Посланник Круга, а Держатель Моста. Ему наш разговор безразличен. На ваш вопрос просто невозможно ответить. Где располагается космос? Откуда идет реликтовое излучение? Куда расширяется Вселенная?…

— Вы хотите сказать…

— Да, — кивнул Синяев. — Круг не имеет какой — то определенной дислокации. Он нигде и одновременно везде. Все точки Круга равны. У него нет ни центра, ни периферии. Он как бы растворен в цивилизациях Галактики и не может без них существовать. И далеко не каждая цивилизация подозревает о его существовании.

— А какой тогда смысл вы вкладываете в выражение «корабль, принадлежащий Кругу»?

— Самый обычный. Если я, например, возьму где — нибудь корабль и куда — нибудь полечу, это и будет корабль Круга.

— А планета, где вы возьмете корабль, ни о чем не будет догадываться?

— Почему же нет? О Круге, естественно, знают их отдельные представители. Те, что сами входят в Круг. Все точки Круга равны, это закон. Но именно Круг в большинстве случаев руководит космической деятельностью цивилизаций.

— Руководит?

— Да. Поскольку Круг — явление космическое, то его интересуют в первую очередь вопросы, связанные с дальними коммуникациями и звездоплаванием. Круг стимулирует, поощряет и направляет исследования и технические разработки в этих областях.

— Значит, это нечто вроде мафии или тайного общества?

— А что такое мафия?

— Тайная преступная организация. Я читал о них. Сейчас их, конечно, нет, но они процветали еще пару веков назад.

— Ну и пример! — усмехнулся Синяев. — Организованная преступность! Что общего с этим у Круга?

— Не знаю. Но, по — моему, тайные организации всегда вне закона. И как бы то ни было, на каком основании вы так спокойно выдаете мне ваши секреты? Я ведь пока не давал никакой страшной клятвы.

— Какая в ней необходимость? Вы уже вошли в Круг: он замкнулся на вас. «Земляника», когда вы меня спасли, превратилась в звездолет Круга. Когда мы шли к кораблю Маб, наш катер был катером Круга. А потом сам корабль Маб стал кораблем Круга.

— Вот как?

— Да. Если даже вы когда — нибудь вернетесь на Землю, вы уже никогда не выйдете за пределы Круга.

— Вы убеждены в этом? — спросил Николай Бабич. — Думаете, я буду молчать? Почему? Я никому ничего не обещал. И, честно говоря, не собираюсь.

— Зачем молчать? Говорите что угодно, вам все равно не поверят. Есть вещи, в которые нельзя поверить, пока не столкнешься с ними. Что вы знаете, чтобы рассказать об этом достаточно убедительно? По — моему, ничего.

— А вы?

— Достаточно, чтобы понять, что вы уже никогда не выйдете за пределы Круга. Круг только увеличивается, его площадь не сокращается.

— Вы думаете, вам удастся заставить меня поступать вразрез моим убеждениям?

— При чем здесь я? — сказал Синяев. — И никто не собирается вас заставлять. Все гораздо проще. На каждом круге два направления. Вы всегда будете делать только свое, нужное вам. Но одновременно это будет полезно Кругу. Круг достаточно велик для такого пересечения интересов.

— Ну, это мы еще поглядим, насколько он у вас велик, — сказал Николай Бабич. — Неужели он присутствует действительно на всех планетах Млечного Пути?