Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Французский «рыцарский роман» - Михайлов Андрей Дмитриевич - Страница 30


30
Изменить размер шрифта:

Если Эрек из нежного и любящего стал резким и грубым, то Энида осталась прежней. Ее любовь выдерживает все испытания. Любовь Эниды — это торжествующая, всепобеждающая любовь. Но любовь столь же сильна и в сердце Эрека. Он пытался подавить ее, на время изгнать из своего сердца. Но в конце концов и здесь любовь торжествует победу. Тем самым проверке подвергается характер героя сполна — и его смелость, и его любовь. Подвергается проверке концепция супружеской любви. В первой части Энида была для Эрека «s’amie et sa drue» (ст. 2435). Теперь жена ему уже не друг. Но всем ходом развития сюжета Кретьен приводит героя к прежней точке зрения. И даже усложняет ее. Теперь жена — это возлюбленная, подруга и дама (ст. 4648—4651). Супружеская любовь вновь торжествует, но уже не заслоняет собой рыцарские подвиги и не подменяет активную деятельность. Поэт — за равновесие, за гармонию между ними.

К пониманию этого приходят молодые герои романа, приходят, пройдя сквозь тяжелые испытания (ведь смертельной опасности подвергаются не только Эрек, но и Энида, — ее пытаются соблазнить, изнасиловать, похитить). Воспитывается Эрек, воспитывается как доблестный рыцарь и как образцовый возлюбленный. Воспитывается и Энида. В ней воспитывается дама, т. е. вдохновительница подвигов рыцаря и их судья.

Здесь роман опять мог бы закончиться. Закончиться примирением молодых людей и торжеством супружеской любви. Однако в романе есть третья часть, которая на первый взгляд может показаться лишней. Но она углубляет понимание Кретьеном де Труа подлинной рыцарственности. В период самопроверки «авантюры» Эрека были несомненно психологически оправданны, но, как правило, случайны и общественно бесполезны. В них не было экстрагентной направленности и осмысленности. Совсем иначе в третьей части. Здесь Эрек побеждает в схватке с Мабонагреном, вечным стражем чудесного заколдованного сада (во имя лишь куртуазного, а потому ошибочного, ложного служения даме) и тем самым снимает злые чары с целого королевства.

Если видеть смысл романа лишь в самопроверке героя и в утверждении гармонии между рыцарским подвигом и любовью, то этот эпизод может показаться лишним. Но он очень важен для Кретьена, ибо именно здесь утверждается высшее назначение рыцаря — личной доблестью, индивидуальным свершением творить добро.

Показательно в этом плане, что в идеальном утопичном государстве Артура для подлинного рыцаря победа в поединке не есть средство к обогащению. Так, молодой Эрек не берет на турнирах добычи:

Еrес ne voloit pas entandre

a cheval n’а chevalier prandre.

(v. 2159—2160)

Ему противостоит Говен (постоянная неидеальная параллель идеальному герою во многих романах Кретьена), который

An l’estor abati Guincel

et prist Gaudin de la Montaingne;

chevaliers prant, chevax gaaingne.

(v. 2170—2172)

Итак, Кретьен де Труа, в полную противоположность общераспространенной практике эпохи (в частности, практике крестовых походов, явно повысивших интерес к рыцарским подвигам и, в конечном счете, к куртуазному роману), отстаивает личное бескорыстие героя и полезность его подвига. Осмысленная любовь и осмысленный подвиг идут рука об руку, они возвеличивают человека, утверждают его право на глубоко индивидуальный, неповторимый внутренний мир. В этом состоит так называемый гуманизм Кретьена де Труа.

Мы не сказали о том, что в этом своем первом романе поэт плодотворно развивает выработанные его предшественниками приемы не только психологического анализа (его начатков, конечно), но и воссоздания окружающего героев вещного мира. Описания действительности в ее бытовом преломлении у нашего поэта, как правило, функциональны, и в них Кретьен не теряет чувства меры. Так, вполне определенный эффект производит краткое описание бедной одежды девушки при ее встрече с Эреком. Казалось бы, никак не движет действие и поэтому излишне описание коронационного облачения Эрека. Но функция этого описания понятна. Оно подобно торжественному финалу оперы, когда солисты уже пропели свои партии и снова звучит один оркестр. Все это создает праздничную, приподнятую атмосферу и соответствует радостнооптимистическому взгляду поэта на жизнь. По крайней мере в этом романе. Описывая наряд Эрека (ст. 6674—6731), Кретьен позволил себе продемонстрировать свое дескриптивное мастерство и дал отдохнуть читателю, после всех треволнений сюжета, рассматриванием этой пестрой и радостной мозаики. Мастерство Кретьена многотонально. Поэт легко переходит от торжественно-приподнятых картин к бытовым подробностям и описанию скучной повседневности. Его картины, например, городской жизни подробны и точны, сделаны явно со знанием дела и могут служить прекрасной исторической иллюстрацией (см. ст. 345-360).

При всем многообразии стилистического рисунка этого произведения Кретьена, доминирующим является в нем лирическое начало. Лирический характер «Эрека и Эниды», впрочем, как и других созданий поэта, при всем том непрерывном звоне мечей и треске копий, проламывающих тяжелые щиты и рвущих кольчуги, при всем том героическом шуме, доносящемся с их страниц, реализуется не только в способах раскрытия индивидуализированных характеров и в трепетно-взволнованном рассказе о достаточно сложных и противоречивых переживаниях героев. Лирический характер романа обнаруживается и в скупо намеченном образе автора, комментирующего изображаемое, болеющего за своих героев, восхищающегося ими или сокрушающегося за них.

Уже в романе «Эрек и Энида» с его прославлением супружеской любви, с его общим оптимистическим и радужным тоном, с его утверждением осмысленности и большой воспитательной роли «авантюры», формирующей настоящего рыцаря и выявляющей его подлинные достоинства, уже в романе этом содержалась скрытая полемика с концепцией любви, как она была изложена в «Романе о Тристане» Тома. Не случайно Энида сравнивалась с Изольдой, радость победителя Эрека сопоставлялась с ликованием Тристана, поразившего Морхольта. Не случайно в описании первой брачной ночи героев говорится, что Энида сама пришла в объятия мужа и не подменяла себя Бранжьеной:

A cele premiere asanblee,

la ne fu pas Enyde anblee,

ne Brangiens au leu de li mise.

(v. 2021—2023)

Эта полемика продолжена в следующем романе Кретьена, в его «Клижесе». Этот роман занимает в творчестве Кретьена де Труа особое место, он разительно отличается от других романов бретонского цикла. Одно из основных качеств романов этого типа (внеисторичность, неопределенность топографии, фееричность и т. п.) здесь отсутствует. Это дало возможность Антиму Фуррье рассматривать этот роман в рамках намеченного им «реалистического течения» куртуазной литературы[72]. В «Клижесе» Кретьена использован византийский сюжет — герой книги является сыном императора Константинопольского и путешествует он не по таинственному Броселианду и загадочной стране Логр, а по реальной Европе конца XII в.

Герои романа посещают Лондон, Винчестер, Дувр, Кентербери, Кельн, Регенсбург, Рим, Павию, а не Камелот или Тинтажсль. Основное действие разворачивается в Константинополе. Смысл локализации событий на Ближнем Востоке понятен. Здесь, а не в утопическом королевстве Артура, случаются беззакония и несправедливости, предательства и злоумышления, здесь царит зло. И герой романа побеждает его и тем самым приобщает свое королевство к миру подлинной рыцарственности.