В джазе только девушки - Лус Анита - Страница 15

— Скажите, пожалуйста, — удивлялся он, — одна другой лучше!

— Что? — Суровый взгляд Джо привел расходившуюся «Дафну» в чувство.

— Ах да! — Джерри покорно закивал головой. — Я девушка, я девушка, — повторял он, — я девушка! Да, я девушка! — едва не заорал он во весь голос, но вовремя остановился.

Остановился, потому что взгляд его упал на полку наискосок — там Душечка, сидя на своей нижней полке, снимала кофточку. Белокурые волосы ее растрепались и свободно спадали на плечи, в глубоком декольте кружевной комбинации открылась чудная, изумительной красоты грудь… Устоять нормальному человеку было просто невозможно. А Джерри был нормальным.

— Душечка! — закричал он, не обращая внимания на сурового Джо. — Спокойной ночи!

Душечка, поначалу не поняв, откуда несутся пожелания, удивленно обвела глазами вагон и наконец увидела Дафну, которая блестя глазами, улыбаясь во весь рот и почти наполовину высунувшись со своей полки, посылала ей воздушные поцелуи. Душечка ослепительно улыбнулась в ответ.

— Спокойной ночи, киска! — «Киска», ростом метр восемьдесят, восхищенно уставилась на Джо.

— Она назвала меня киской! — зашептал Джерри. — Киска… И тут он заметил, как Джо снимает лестницу, ведущую наверх, и прячет ее под свою полку.

— Ты что делаешь? — удивился Джерри.

— Не хочу, чтобы «киска» ночью шлялась по крышам и губила свою репутацию, — не допускающим возражения тоном прошептал Джо, выразительно посмотрев на удивленную «киску».

— А вдруг я захочу выйти? — завозмущался Джерри. — Вдруг мне приспичит?

— Перебьешься, — равнодушно бросил Джо.

— А если я не смогу? — вопиял Джерри. — Если откажут тормоза?! Что тогда?!

Джо опять строго посмотрел на Джерри.

— Пустишь в ход стоп-кран, — отрезал он.

— О-о-о, — застонал обиженный до глубины души Джерри и сердито задвинул занавеску перед носом неумолимого Джо.

Муки святого Антония

Заточенный суровым Джо на верхней полке, Джерри укрылся одеялом с головой и обиженно затих.

Сначала он долго обижался на Джо, втравившего его в эту авантюру и теперь одергивавшего его каждую минуту. Шагу нельзя ступить, чихнуть нельзя без того, чтобы он не напомнил тебе, что ты — девушка. «Я — девушка! Свихнуться можно… Нет, дотерпеть бы до Флориды, а там — и парик, и тряпки в море утоплю!», — злился Джерри.

Джо ему совсем не доверяет. Это Джо-то, первый бабник в Чикаго и его окрестностях! «Не хочу, чтобы „киска“ шлялась по крышам»… «Это за тобой, голубчик, надо следить в оба, чтобы ты не испортил и свою, и мою репутацию!», — не мог успокоиться Джерри.

Так Джерри негодовал и кипятился, ворочаясь с боку на бок, пока не погрузился в безмятежное забытье, в котором исчезли и воспоминания о перенесенных в этот день невзгодах, и зловещие предчувствия.

Снилась ему кондитерская, в которой его заперли, как в детстве. Вот только вместо безе, эклеров и трубочек с кремом повсюду виднелись аппетитные ножки, бюсты и попки в кружевных трусиках… Огромный выбор заставил Джерри остолбенеть, он никак не мог решиться, за что же браться, а со всех сторон к нему тянулись прелестные ручки, стараясь ухватиться за него, и милашки всех сортов на все лады взывали: «Дафна! Дафна!» Наконец одна-таки дотянулась и вцепилась в него, тряся его, как утка червя.

— Дафна! Дафна! — шептала она. Джерри в ужасе открыл глаза, и тут же закрыл их. Из-за занавески выглядывало прелестное личико Душечки, она трясла его за плечо, стараясь разбудить, а прелестные губки повторяли: — Дафна! Дафна!

Джерри затряс головой.

— Душечка?!

Да, это была именно она, Душечка, во плоти и крови. Подождав, пока все улягутся и уснут, она тихонько выбралась со своего места и заскользила по проходу, перебегая от одного купе к другому.

Не то, опять не то… И наконец то, что нужно. За занавеской покоилась спящая фигура новенькой, и по подушке разметались ее светлые волосы. «Какая крупная девушка», — подумала Душечка и принялась сначала тихо, потом все настойчивее трясти новенькую за мускулистое плечо, тихо взывая:

— Дафна! Дафна!

Тут Джерри и проснулся. Перед ним действительно была Душечка. Все наставления Джо о том, что он, Джерри, — девушка, мгновенно вылетели у него из головы, и Джерри, широко раскрыв глаза, уставился на едва прикрытую кружевами роскошную грудь Душечки. Мысли, одна крамольнее другой, проносились у него в голове. Но вот Душечка придвинулась к нему и зашептала:

— Я хотела сказать тебе спасибо за то, что ты меня выручила! Ты настоящий товарищ, Дафна!

Спросонья не сообразив сразу, за что его собрались благодарить, Джерри удивленно смотрел на Душечку, но потом вспомнил о своем благородном поступке на репетиции в салон-вагоне, когда бутылка с виски выпала из чулка Душечки и перекочевала за корсаж Джерри, и замахал руками.

— О, вот ты о чем! Ну а как же иначе? — удивлялся Джерри. — Ведь мы, девушки, должны стоять друг за друга! — Джерри уже не знал, что и думать: то ли джентльмены должны помогать девушкам, то ли девушки — друг другу…

— Ах, Дафна, — прочувствованным голосом проговорила Душечка, — я просто не знаю, как тебя благодарить.

— О-о-о, есть тысячи способов, дорогая, — закатил глаза Джерри, думая об одном-единственном способе — восхитительном, но недоступном, как луна…

Душечка вдруг ловко подтянулась, на что-то оперлась ногой и через мгновение уже лежала рядом с Джерри, который никак не мог понять, то ли Господь услышал его молитвы, то ли Душечка сама обо всем догадалась. Но тут Душечка прижала ему палец к губам:

— Т-с-с, там Красотка Сью! Я не хочу, чтобы она узнала, что мы подружились… — И Душечка потянула одеяло с Джерри на себя, укладываясь рядом.

Джерри эта идея привела в восторг.

— А мы вообще никому ни словечка! — с энтузиазмом поддержал он. — Даже Джозефине! Ну их всех! — махнул он рукой, словно отгоняя надоедливых любопытных.

Душечка крепче прижалась к соседке.

— Мне, пожалуй, лучше остаться здесь, пока Красотка не завалится спать.

— Ты можешь быть со мной хоть до утра! — великодушно разрешил Джерри. «Ах, если бы не этот маскарад! Какой могла бы быть такая ночь!» — подумал он.

— Ой, я тебе не очень помешаю?

— Ничуть! Даже уютнее… — Но Джерри, похоже, кривил душой, ибо возня Душечки у него под боком уже начинала превращаться в тихую пытку. Черти притащили уголья и теперь весело подкладывали их под великодушного Джерри.

Но в муках своих Джерри был одинок, потому что Душечка лишь крепче прижималась к милой Дафне и шептала ей в ухо:

— Когда я была маленькой, я иногда залезу в постель к старшей сестре. В комнате лютый мороз, а я прижмусь к ней, свернусь калачиком и до того мне хорошо! — Душечка вздрогнула от приятных воспоминаний. — До того хорошо, что сказать невозможно! — И она еще крепче прижалась к соседке.

Теперь уже уголья под Джерри швыряли лопатами, и Джерри казалось, что дни его сочтены. Увы, муки святого Антония далеко не каждому под силу выдержать! Ведь даже святому Антонию приходилось бегать в крапиву, дабы устоять от соблазна.

— О-о-о, — застонал Джерри.

— Что, тебе неудобно? — заволновалась Душечка, приподнявшись и обеспокоенно глядя, как голова Джерри мечется по подушке.

— Нет, нет, нет! Все хорошо! — бормотал Джерри, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать.

— Ой, бедненькая! — окончательно всполошилась Душечка, — да тебя всю трясет!

— Ну что ты, — отмахнулся Джерри, — ерунда! — Но это была правда — Джерри било крупной дрожью при каждом прикосновении Душечки. Весь его организм столь активно реагировал на ее присутствие, что тут уж, как говорится, ничего не поделаешь: Джерри — сам по себе, а его организм — сам по себе.

— У тебя жар! — не унималась сердобольная Душечка, прижимаясь к Джерри.

— Ерунда! — стонал тот, стараясь отодвинуться подальше.

— И ноги ледяные! — в ужасе проговорила Душечка, как будто Джерри уже наполовину был покойником.