Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Петербург, 1895 год - Сегаль Валерий - Страница 23


23
Изменить размер шрифта:

Стейниц был не только стар, но и очень болен. Он страдал приливами крови и во время игры то и дело прикладывал к голове лед. Однако он не пытался объяснить свои неудачи недомоганием. Во время матча он писал:

«Почему я проигрываю с таким треском? Потому что Ласкер — величайший игрок, с которым я когда-либо встречался, и, вероятно, лучший из когда-либо существовавших… Шахматный мастер имеет не больше права быть больным, чем генерал на поле битвы, — писал я и теперь готов это подтвердить».

Как игрок, Стейниц был побежден окончательно и бесповоротно, но как мыслитель, он не будет превзойден никогда. Он фактически создал шахматную игру в ее современном виде. Его вклад в теорию шахмат можно сравнить с великими открытиями в естествознании. Победитель Стейница Ласкер — высший шахматный авторитет в течение первой четверти XX века — не поскупился на монумент поверженному сопернику. Он считал Стейница глубоким мыслителем, теоретические выводы которого выходят за рамки шахматной игры и имеют общефилософское значение.

Если бы Стейниц был «просто» философом, вероятно он достиг бы университетской кафедры. Но он был одновременно Игроком и Служителем шахматам, которые были для него не искусством, не наукой, но чем-то особенным, высочайшим и не сравнимым ни с чем.

Поэтому он очень ревниво относился к своей славе. Он просто не мог терпеть появления сильного игрока и не сразится с ним. Не в пример своим последователям, он всегда искал встречи с самым достойным! Потому он так тяжело пережил свое поражение.

Последние годы Стейниц прожил в Америке.

Ему мерещится, что из него исходит электрический ток, который передвигает шахматные фигуры. Теперь бы ему сыграть матч с Ласкером! Он бы сидел и, не подымая рук, делал свои ходы. Он чует в себе небывалые силы. Он снова и навсегда чемпион мира! Он останавливает на улице незнакомых людей, чтобы поделиться с ними этим секретом. Но земляне его больше не понимают. По ночам он выглядывает из окна в ожидании чистых звезд. Он посылает таинственные сигналы и ловит ответы из далеких, неведомых миров.

Лодка направляется на остров Уорд, где стоит сумасшедший дом. Старый человек прижимает к груди самое большое свое сокровище — маленькую шахматную доску…

Так отплыл в иной мир Вильгельм Стейниц. Шел 1900 год. Четырьмя годами ранее он произнес примечательные слова:

— Я не историк шахмат, я сам кусок шахматной истории, мимо которого никто не пройдет. Я о себе не напишу, но уверен, что кто-нибудь напишет…»

Он никогда не ошибался.

Неудача Чигорина в петербургском матч-турнире, в сущности положила конец его борьбе за мировое первенство. Наступает время, когда Чигорин ослабевает, когда его успехи становятся все реже, все незначительнее, все чаще сменяются они неудачами, и, как бы повторяя этот упадок, русская шахматная жизнь тоже постепенно замирает и гаснет. Словно вынули из под нее фундамент, на котором она была возведена, потухла путеводная звезда, которой она руководилась. Следующий международный турнир в России состоится только в 1909 году и будет посвящен уже памяти Чигорина…

Но пробужденная общественная жизнь не могла совершенно умереть. Она могла заглохнуть на время, до тех пор, пока не появилось новой цели. И когда она явилась, уже совсем иной она была, и не нужен был человек, чтобы воплотить ее. Ибо Чигорин своей жизнью и деятельностью оправдал шахматы в России, и теперь они могли развиваться ради себя, стремясь к одной цели, которая была в них самих.

В ХХ веке шахматы достигли в России (в Советском Союзе) феноменального, ни с чем не сравнимого уровня развития. Без преувеличения можно сказать, что они стали уважаемой частью российской национальной культуры. Многие авторитеты в советское время называли Чигорина основоположником отечественной шахматной школы. Мы находим несколько наивным напрямую связывать имя Чигорина с удивительными достижениями советской шахматной культуры, но безусловно следует помнить и чтить имя первого великого русского шахматиста.

Им был Михаил Иванович Чигорин.

Как уже говорилось выше, после победы в Санкт-Петербурге Ласкер стал не только формальным, но и признанным королем шахмат. Этот человек, ранее казавшийся многим «калифом на час», удерживал шахматную корону в течение двадцати семи лет — рекорд, который вряд ли когда-либо будет побит. Лишь в 1921 году Ласкер уступил трон Капабланке. До поры, до времени жизненный путь второго чемпиона мира складывался весьма удачно. В начале ХХ века он получает экстра-гонорары за участие в турнирах и матчах. В 1902 году он блестяще защитил диссертацию на звание доктора философии и математики. В том же году Эмануил Ласкер встретился с Мартой Кон, дочерью главы крупного банкирского дома. Эта женщина принесла ему не только богатство. Она была его верным другом и спутником в течение сорока лет.

После первой мировой войны удача навсегда отвернулась от Ласкера. Тяжелый экономический кризис и инфляция в Германии полностью разорили его. Потом последовала потеря чемпионского титула, хотя и после этого Ласкер продолжал очень успешно выступать в соревнованиях.

А затем Германия погрузилась во мрак. Еврей Ласкер, как и многие другие представители германской интеллигенции, вынужден искать спасения в эмиграции. В 1936 году он получает паспорт на имя гражданина СССР Эмануила Адольфовича Ласкера. Однако старый экс-чемпион быстро понял, что при сталинском режиме жить с таким именем почти столь же опасно, как и при нацистах. Он занял престижное положение в кругу ученых как сотрудник Института математики Академии наук СССР, а также был зачислен (слово какое-то совдеповское!) тренером сборной команды СССР. Но уже осенью 1937 года Ласкер уехал в США.

Поселившись в Америке, Ласкер навсегда избавился от расовых преследований, но познал бедность и безвестность. Американцы не понимают шахмат…

Любопытный факт! В 1907 году молодой Ласкер опубликовал свой первый философский труд под названием «Борьба». В этой работе Ласкер сформулировал общие законы борьбы, которая, как он тогда считал, лежит в основе жизни человека. В 1940 году в Нью-Йорке был опубликован его последний философский труд «Община будущего», в котором он отходит от концепции беспощадной жизненной борьбы и говорит про общество без конкуренции…

Эмануил Ласкер умер в Нью-Йорке 13 января 1941 года. Советские «специалисты» часто критиковали Ласкера за то, что в молодости он предъявлял к организаторам турниров слишком высокие финансовые требования. Этим людям следовало бы подумать, прежде чем писать подобные вещи: великий мастер закончил свою жизнь в жестокой нужде.

* * *

А теперь нам, пожалуй, пора поделиться с читателем новостью, которой Князь уже который день тщетно пытается поделиться с г-ном Ульяновым. Как выяснил Князь, Меркул заразился от Светочки сифилисом, и, следовательно, американскому маэстро Пильсбери угрожает страшная опасность. А впрочем, предупреждать Гарри все равно уже было поздно…

После первой половины Петербургского матч-турнира Пильсбери уверенно лидировал. Он играл блестяще. Казалось, что не за горами вторая подряд крупная победа молодого американского гроссмейстера на европейской арене. Однако на финише турнира травмированный болезнью Пильсбери играет из рук вон плохо. Поражения следуют одно за другим, и он откатывается на третье место.

Можно только гадать, каких высот достиг бы Пильсбери если бы не роковая болезнь. Вероятно, он стал бы чемпионом мира. Быть может, он был бы величайшим чемпионом. Может быть…

Пильсбери и так вошел в историю как подлинный классик шахматного искусства, и даже неизлечимо больной, он еще добрый десяток лет оставался главным претендентом на шахматную корону.

В те годы медицина еще была бессильна помочь ему. Семнадцатого июня 1906 года Пильсбери не стало.