Нет дыма без огня - Браун Сандра - Страница 49

Когда Кей поднял голову, в его глазах она увидела злость.

— Вы не считаете, что я могу быть… ну скажем… добрым.

— Вы злы на весь свет, и это очевидно.

— Возможно, я хочу перемениться. — Она вздохнула, чем еще больше усилила его злость. — Давайте позабудем прошлые обиды, ладно? И навсегда. Почему вы называете меня по фамилии? Почему не по имени? Ну хотя бы иногда? Я буду называть вас Лаура. По рукам? — Он смотрел ей в глаза, пока она не опустила взгляда. Кей принял это за согласие и сказал: — Спасибо за помощь. Мне это было не по плечу, я сразу понял, как только увидел, в каком состоянии Хелен и физически, и морально. Такое бывает только в страшном сне. А вы оказались на высоте, как и подобает профессионалу. Вы… удивительная.

И снова Лаура попыталась уловить сарказм в его голосе, но сарказма не было. Она понимала, как трудно ему было произнести эти слова. Пожалуй, совсем уж невежливо не откликнуться.

— Благодарю вас. — Затем, смущенно рассмеявшись, добавила: — Между прочим, я лучше всего себя проявляю в чрезвычайных ситуациях. Я забываю о страхе. А разваливаюсь потом, когда все позади.

Молчание, казалось, будет бесконечным. Когда Кей заговорил, его голос звучал ласково, словно приглашая довериться:

— Так почему же вы плакали, Лаура?

Она почувствовала, что ее трогает не только его тон, но и то, что он назвал ее Лаурой. Она все еще колебалась, не желая открывать ему свою душу. Хотя какая теперь разница? Он стал свидетелем ее позора. Горло болело от долгого плача. Лаура откашлялась.

— Моя дочь. Я плакала о ней. О моей Эшли.

— Я так и подумал.

Она откинула назад голову, немного покрутила шеей.

— Иногда, когда речь идет о ребенке, это вызывает у меня страшные воспоминания. Эшли умирает снова и снова. — Она вытерла нос бумажной салфеткой, взяв ее из коробки на столе. — За последние дни произошло уже два таких случая. Сначала Летти Леонард. А вот теперь нерожденное дитя Хелен… Бессмысленная гибель маленького, невинного, беззащитного существа… — Она беспомощно пожала плечами. — Подобные вещи меня трогают. Глубоко. — Лаура отпила из чашки, которую еле удерживала в дрожавшей руке. Бренди пришлось кстати. Оно согревало и успокаивало ее.

— Расскажите мне о ней.

— О ком? Об Эшли?

— Красивое имя.

— Она тоже была красивой. — Лаура, словно оправдываясь, улыбнулась. — Я знаю, каждая мать думает так о своем ребенке, но Эшли была действительно очень хорошенькой. Белокурая и голубоглазая, словно ангел. У нее было личико как у фарфоровой куколки. Розовые щеки и ямочка на подбородке. Она росла таким спокойным ребенком, редко плакала, даже совсем маленькой. У нее был покладистый характер. И улыбка — как солнышко. — Лаура задумалась. Некоторое время она молчала, как бы боясь спугнуть образ своей девочки, так живо представшей перед ней. Кофе в чашке остыл. Лаура обхватила ее руками, чтобы удержать тепло. — До ее рождения я была страшно несчастлива. Работа Рэндалла занимала все его время и требовала больших усилий. Монтесангре ужасная страна. Я боюсь о ней даже вспоминать. Изгнание стало самым тяжелым временем моей жизни. Но это мне только казалось. Я узнала настоящее горе, когда потеряла своего ребенка. — Она снова замолчала, борясь с нахлынувшими воспоминаниями, прижала ладонь к губам и с трудом сдержала вновь подступавшие рыдания. Только справившись со своими чувствами, она продолжила рассказ: — Эшли озарила жизнь новым светом, даже в таком кошмарном месте с ней я смогла быть счастливой. Когда я кормила ее грудью, то набиралась какой-то особой энергии. После того, как отняла ее от груди, я долго не могла привыкнуть к тому, что эта ниточка между нами оборвалась. — Лаура положила руку на грудь, вновь ощущая ту самую боль, которую испытала, перестав кормить Эшли. Внезапно она пришла в себя, опустила руку и взглянула на Кея.

Он сидел неподвижно, не спуская с нее глаз.

— И тогда она умерла.

— Она не умерла. Ее убили, — поправил Кей.

Лаура отхлебнула кофе, но он уже остыл, и она отодвинула чашку в сторону. Она ждала, что он еще скажет, но Кей молчал.

— Что вы еще хотите услышать? — устало спросила она.

— Ничего, — ответил Кей тихо. — Но мне кажется, вам надо выговориться.

Она хотела послать его подальше, но слова замерли у нее на губах. Да и не все ли равно. К тому же он, наверное, прав. Это пойдет ей на пользу.

— Мы ехали в гости, — начала Лаура. — Богатый бизнесмен из местных праздновал день рождения одного из своих семерых детей. Я не хотела ехать. Знаете, в этой стране так непристойно хвастают своим богатством, что поневоле начинаешь сочувствовать повстанцам. Как бы там ни было, Рэндалл настоял на поездке. Хозяин был, видите ли, влиятельным человеком. Я нарядила Эшли в новое платье. Желтое. Это ее цвет. Завязала ей желтый бант, вот здесь, на самом верху. — Лаура притронулась к своей голове, чтобы показать, как она это сделала. — Мы ехали с шофером, потому что так солидней. Рэндалл сидел на переднем сиденье. Мы с Эшли — сзади. Мы с ней играли в ладушки. Машина остановилась на красный свет на большом перекрестке. Эшли так смеялась. Она была счастлива. — Лаура не могла продолжать. Она закрыла лицо руками и замерла в полной неподвижности. Через некоторое время заговорила снова: — Я сначала ничего не поняла. Набежали какие-то люди в масках. Шум стоял неимоверный. Все происходило слишком быстро. Я заметила что-то неладное, когда шофер упал лицом на руль. Ему прострелили голову с близкого расстояния. Рэндалл медленно сползал на сиденье. Пуля попала в Эшли. Вот здесь. — Лаура показала на шею. — Ее кровь брызнула мне в лицо. Я закричала и упала на нее, чтобы ее прикрыть. Вот тогда ранили и меня, сзади в плечо. Я и не почувствовала этого.

Она остановилась, глядя перед собой. Ей стало трудно говорить. Слезы душили ее. «Господи, кому нужен этот мучительный разговор», — подумала она. Но копить отчаяние и дальше значило просто сойти с ума. Она заговорила, сама того не желая:

— Прохожие кричали. Люди повыскакивали из машин, рассыпаясь во все стороны в поисках укрытия. Трое нападавших схватили Рэндалла. Он кричал от боли и ярости. Кажется, кто-то ударил его в висок рукояткой пистолета. Рэндалл потерял сознание еще до того, как они поволокли его в свой грузовик. Я прочитала все это в газете уже после. А тогда я знала только одно: моя девочка умирает. Я кричала. Я не могла остановить кровотечение. Я была бессильна. Полиция прибыла буквально через несколько минут. Они вырвали Эшли у меня из рук, потащили меня к машине «Скорой помощи». После этого я ничего не помню, я потеряла сознание и пришла в себя в больнице в Майами.

Лаура не чувствовала слез, бегущих у нее по щекам. Она смотрела куда-то в угол остекленевшими глазами, и голос ее был бесцветен и неузнаваем.

— Нападение на нашу машину стало сигналом к восстанию. Мятежники напали и на тот дом, куда мы ехали. Они устроили там настоящее побоище. Можно не сомневаться, что и мы погибли бы там. Непонятно, для чего они нас атаковали по дороге. Из-за случая с Рэндаллом Соединенные Штаты закрыли посольство в Монтесангре, точнее, то, что от него осталось после разграбления, и разорвали дипломатические отношения с новым правительством. Останков Эшли не вернули. Никаких документов о ее смерти. Ничего. Они оставили без ответа все требования Вашингтона. Интерес к этому событию постепенно угасал, и предпринимаемые шаги становились все более вялыми. Я еще продолжала посылать просьбы в Монтесангре, но дело не двигалось. Господи! — Она закрыла лицо руками. — Моя девочка все еще там. Я с ней не попрощалась. Не увидела ее в последний раз! Не поцеловала! Она где-то там одна, в этом ужасном месте! Она…

— Успокойтесь, Лаура. — Кей быстро подошел к ней, остановился рядом, погладил по голове. — Вы правы. Это действительно кошмар, но для Эшли все кончилось в одно мгновение. Она не испытала страха или боли.

— Вся боль выпала на мою долю. И я благодарю бога за это. Но иногда боль так невыносима, что мне кажется, я больше не выдержу. Я не нахожу облегчения. — Она прижала к груди сжатую в кулак руку. — Боль меня терзает. Я хочу вернуть сюда мою девочку!