Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

За всё, за всё тебя благодарю я. Лучшие стихи Золотого века о любви

Дельвиг Антон Антонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

За всё, за всё тебя благодарю я. Лучшие стихи Золотого века о любви - Дельвиг Антон Антонович - Страница 7

Изменить размер шрифта:

Романс (Жестокий друг, за что мученье?)

Жестокий друг, за что мученье?

Зачем приманка милых слов?

Зачем в глазах твоих любовь,

А в сердце гнев и нетерпенье?

Но будь покойна только ты,

А я, на горе обреченный,

Я оставляю все мечты

Моей души развороженной…

И этот край очарованья,

Где столько был судьбой гоним,

Где я любил, не быв любим,

Где я страдал без состраданья,

Где так жестоко испытал

Неверность клятв и обещаний

И где никто не понимал

Моей души глухих рыданий!

1834–1835

«Я помню – глубоко…»

Я помню – глубоко,

Глубоко мой взор,

Как луч, проникал и рощи, и бор,

И степь обнимал широко, широко…

Но, зоркие очи,

Потухли и вы…

Я выглядел вас на деву любви,

Я выплакал вас в бессонные ночи!

1836

Константин Батюшков

1787–1855

«Ах! чем красавицу мне должно…»

Ах! чем красавицу мне должно,

Как не цветочком, подарить?

Ее, без всякой лести, можно

С приятной розою сравнить.

Что розы может быть славнее?

Ее Анакреон воспел.

Что розы может быть милее?

Амур из роз венок имел.

Ах, мне ль твердить, что вянут розы,

Что мигом их краса пройдет,

Что, лишь появятся морозы,

Листок душистый опадет.

Но что же, милая, и вечно

В печальном мире сем цветет?

Не только розы скоротечно,

И жизнь – увы! – и жизнь пройдет.

Но грации пока толпою

Тебе, Мальвина, вслед идут,

Пока они еще с тобою

Играют, пляшут и поют,

Пусть розы нежные гордятся

На лилиях груди твоей!

Ах, смею ль, милая, признаться?

Я розой умер бы на ней.

1805

Выздоровление

Как ландыш под серпом убийственным жнеца

Склоняет голову и вянет,

Так я в болезни ждал безвременно конца

И думал: парки час настанет.

Уж очи покрывал Эреба мрак густой,

Уж сердце медленнее билось:

Я вянул, исчезал, и жизни молодой,

Казалось, солнце закатилось.

Но ты приближилась, о жизнь души моей,

И алых уст твоих дыханье,

И слезы пламенем сверкающих очей,

И поцелуев сочетанье,

И вздохи страстные, и сила милых слов

Меня из области печали –

От Орковых полей, от Леты берегов –

Для сладострастия призвали.

Ты снова жизнь даешь: она твой дар благой,

Тобой дышать до гроба стану.

Мне сладок будет час и муки роковой:

Я от любви теперь увяну.

1807

«Пафоса бог, Эрот прекрасный…»

Пафоса бог, Эрот прекрасный

На розе бабочку поймал

И, улыбаясь, у несчастной

Златые крылья оборвал.

«К чему ты мучишь так, жестокий?» –

Спросил я мальчика сквозь слез.

«Даю красавицам уроки»

Сказал – и в облаках исчез.

1809

В День рождения N

О ты, которая была

Утех и радостей душою!

Как роза некогда цвела

Небесной красотою;

Теперь оставлена, печальна и одна,

Сидя смиренно у окна,

Без песней, без похвал встречаешь день рожденья –

Прими от дружества сердечны сожаленья,

Прими и сердце успокой.

Что потеряла ты? Льстецов бездушный рой,

Пугалищей ума, достоинства и нравов,

Судей безжалостных, докучливых нахалов.

Один был нежный друг… и он еще с тобой!

1810

На смерть Лауры

Из Петрарки[1]

Колонна гордая! о лавр вечнозеленый!

Ты пал! – и я навек лишен твоих прохлад!

Ни там, где Инд живет, лучами опаленный,

Ни в хладном Севере для сердца нет отрад!

Всё смерть похитила, всё алчная пожрала –

Сокровище души, покой и радость с ним!

А ты, земля, вовек корысть не возвращала,

И мертвый нем лежит под камнем гробовым!

Всё тщетно пред тобой – и власть, и волхованья…

Таков судьбы завет!.. Почто ж мне доле жить?

Увы, чтоб повторять в час полночи рыданья

И слезы вечные на хладный камень лить!

Как сладко, жизнь, твое для смертных обольщенье!

Я в будущем мое блаженство основал,

Там пристань видел я, покой и утешенье –

И всё с Лаурою в минуту потерял!

1810

Разлука

Гусар, на саблю опираясь,

В глубокой горести стоял;

Надолго с милой разлучаясь,

Вздыхая, он сказал:

«Не плачь, красавица! Слезами

Кручине злой не пособить!

Клянуся честью и усами

Любви не изменить!

Любви непобедима сила!

Она мой верный щит в войне;

Булат в руке, а в сердце Лила

Чего страшиться мне?

Не плачь, красавица! Слезами

Кручине злой не пособить!

А если изменю… усами

Клянусь, наказан быть!

Тогда мой верный конь споткнися,

Летя во вражий стан стрелой,

Уздечка браная порвися

И стремя под ногой!

Пускай булат в руке с размаха

Изломится, как прут гнилой,

И я, бледнея весь от страха,

Явлюсь перед тобой!»

Но верный конь не спотыкался

Под нашим всадником лихим;

Булат в боях не изломался

И честь гусара с ним!

А он забыл любовь и слезы

Своей пастушки дорогой

И рвал в чужбине счастья розы

С красавицей другой.

Но что же сделала пастушка?

Другому сердце отдала.

Любовь красавицам – игрушка,

А клятвы их – слова!

Всё здесь, друзья! изменой дышит,

Теперь нет верности нигде!

Амур, смеясь, все клятвы пишет

Стрелою на воде.

Между 1812 и 1813

вернуться

Сонет «Rotta l’alta colonna e’l verde lauro».