Женщина с зонтиком и перспективами - Седлова Валентина - Страница 9

У моей подруги было одно неоспоримое качество: если дело не касалось лично ее (этакий сапожник без сапог), Машка отличалась нечеловеческой логикой и была самым настоящим экспертом межличностных отношений. Она как семечки щелкала любые каверзные вопросы психологии и просчитывала действия и той и другой стороны на три пункта вперед. Поэтому, как только я чувствовала, что меня занесло в тупик, а шестеренки мозга клинятся друг за друга и плавятся от непосильной работы, я ехала к Машке, и та быстро прибивала мою съехавшую крышу на место, за что и схлопотала дружеское прозвище Кровельщица.

По дороге к Машке я успела порадовать себя бутылочкой пива, поэтому к ее двери подлетала уже на полусогнутых, мечтая побыстрее оказаться в заведении, обычно обозначаемом на картах и схемах двумя нолями. Наскоро поздоровавшись с подругой и скинув обувь, я опрометью бросилась в вожделенный уголок.

Когда на душе полегчало, я сообразила: что-то здесь не то. Либо у меня глюки на почве переутомления, либо это не Машкина квартира. Ее туалет разом лишился всей своей знаменитой портретной галереи, и лишь одинокий обрывок скотча под потолком свидетельствовал, что здесь что-то все-таки висело. Я привела себя в порядок, покинула место уединенных размышлений и кинулась в атаку:

— Машка, колись, куда скальпы дела?

Машка подняла на меня кристально ясные глаза и проникновенно ответила:

— Вове это очень не нравится. Он настоятельно попросил меня избавить его от этого зрелища.

Интересно девки пляшут! Когда это Машку волновало мнение какого-то там Вовы?! Белены она, что ли, объелась? Ведь еще месяц назад никаким Вовой здесь и не пахло!

— Машка, ау? Кто есть Вова и куда мне его при встрече послать?

— Вова — это мой будущий муж.

В растерянности я плюхнулась прямо на пол, отдавив хвост Машкиному персидскому коту. Он, впрочем, как истинный перс, отличался безмерно флегматичным нравом, поэтому удар когтями с его стороны мне не грозил. Бедное животное робко мявкнуло, намекнув, что неплохо бы мне убрать свою тушу с его персоны, но мне было не до того.

— Где ты обнаружила это ископаемое?

— В спортзале. Он — наш сменный тренер. Учит правильной медитации и дыханию.

— А до этого ты дышать не умела, что ли?

Машка улыбнулась мне кроткой всепрощающей улыбкой Мадонны. В глазах ее сквозила тень безумия, как у блаженных и жертв религиозных сект.

— Ну, колись: на что он тебя подловил? Он — гигант секса? Его папа — владелец акций Де Бирс? У него тело Аполлона и душа ангела?

Кот сделал еще одну попытку освободить из-под меня свой хвост. Безуспешно. Машка продолжала улыбаться все той же бессмысленной улыбкой дебилки. Я решила зайти с другой стороны:

— Слушай, а ты уверена, что готова к такому серьезному шагу, как замужество? Может, вам стоит пожить вместе годик-другой, узнать друг друга получше, а только потом уже решать, стоит ли вешать себе на шею брачный хомут?

— Мы уверены в наших чувствах. Он — самый лучший из всех мужчин на свете.

Мы с котом в унисон вздохнули и посмотрели друг на друга.

— Покажи хоть своего супермена. Познакомь, так сказать, заочно. Я хочу видеть того человека, который за считанные дни превратил тебя в послушного робота.

Машка укоряюще улыбнулась мне, как мамаша напроказившему дитяте, и отправилась в комнату. Вернулась она с фотографией, на которой был запечатлен… Сейчас попробую описать. Если скрестить плечи Шварцнеггера с мордой питбуля, а потом облачить полученного Франкенштейна в спортивный костюм, то вот вам полный типаж Вовы.

— Мамочки святы! Машка, ты у окулиста давно проверялась? Я молчу про мозги, но где были твои глаза, когда ты на этого урода смотрела? У него же классический череп неандертальца и, скорее всего, замашки «конкретного братка»!

— Лиза, я прошу тебя уважать мой выбор. Вова — лучший кандидат на роль мужа, и мы решили, что незачем терять время, расходуя его на внебрачные отношения без обязательств. Я слишком долго вела аморальный образ жизни, и не хочу, чтобы это обстоятельство испортило мое будущее. С Вовой я становлюсь настоящей женщиной, ответственной и послушной. И это его очень радует. А я не хочу его огорчать. Вова показал мне, что значит истинная забота…

Пока Машка толкала свою пафосную речь, я лихорадочно вспоминала, что применяют к больным с бредом и неадекватным восприятием действительности. Кроме электрошока и трепанации черепа ничего на ум не приходило. Очнулась я, когда услышала:

— Он хочет, чтобы я взяла его фамилию.

— Надеюсь, не Иванов? — беззубо поколола я подругу, продолжая копаться в своих скудных познаниях на тему шизофренических и прочих расстройств личности.

— Нет, его фамилия Дрочко, — с достоинством поведала Маша. Меня аж перекорежило:

— И ты согласна сменить свою гордую дворянскую фамилию Лисянская на эту вульгарную кличку? Маша, тебе не кажется, что Дрочко — звучит несколько, как бы это сказать, непристойно. Машка, но если тебе себя не жалко, подумай о детях! Каково им придется! Черт побери, а если бы он был Залуповым? Или Хуетолщередькиным? Ты бы все равно покорно согласилась на эту авантюру?

Меня несло, но я уже не могла остановиться. Кот согласно подвывал мне в голос. И в этот момент раздался звонок в дверь.

— Это он, — снова улыбнулась Машка и пошла открывать. Честное слово, я уже начинаю ненавидеть ее улыбку перекурившего хиппи.

Когда в проеме двери показалось это, мне откровенно поплохело. Оказалось, что фотография не обманула — у Машкиного избранника действительно плечи Шварцнеггера. Но в паре с пузом профессионального борца сумо. Живот Вовы нависал широкой складкой над поясом джинсов, а его коротко стриженный затылок, я была готова поклясться, морщился складками, как загривок у шарпея. Если бы не острота момента, ей Богу покрутила бы пальцем у виска.

— Вова, знакомься, это моя подруга Лиза. Лиза, это Владимир.

— Вы замужем? — забыв буркнуть даже стандартное «очень приятно», сразу же спросил меня этот экспонат, пытаясь просверлить во мне дырки своими глазками-буравчиками.

— Я — свободная женщина, — как можно более гордо ответствовала я, глядя на эту тушу снизу вверх.

— Не поймите меня неправильно, но мне бы очень не хотелось, чтобы Мария общалась с незамужними подругами. Наша семья приветствует спокойное и дружеское общение исключительно со сложившимися парами. Холостяки разрушают чужие семьи.

— Этому вас йога учит?

— Это мудрость поколений, девушка. И почему-то мне кажется, что в отношении вас она более чем оправдана.

— Что это вы имеете в виду? — прищурилась я. — Вы считаете, что я отобью вас у Машки? В таком случае можете расслабиться: на вас я не позарюсь даже в коматозе.

Все, мосты сожжены, точки над Ё расставлены, отступать некуда. Мы с Вовой теперь непримиримые враги, и оба это прекрасно поняли.

— Я имею в виду, — начал Вова, наливаясь кровью, как бык перед тореадором, — что вы дурно влияете на Марию. Ваши замашки уличной девки, ваша невоспитанность и хамство…

— А у вас молоко сбежало! — брякнула я первое, что пришло в голову. Вова поперхнулся и оборвал свою обвинительную речь. Потом сообразил, что над ним просто жестоко стебутся, подошел к двери и красноречиво ее распахнул настежь, дав мне понять, что высочайшая аудиенция окончена. Машка уже не улыбалась, но было ясно, что помощи с ее стороны мне ждать не приходится. Что возьмешь с зомби!

Я встала с пола, одернула джинсы, собираясь покинуть негостеприимного инструктора по дыханию, как раздался радостный мяв наконец освободившегося кота. Вова еще суровее насупился и развернул свой корпус в сторону Машки. Почему-то в этот момент у меня он ассоциировался с башней танка. Еще бы знать, чем заряжен: холостыми или боевыми?

— Мария, я уже неоднократно ставил тебе на вид, что у меня аллергия на кошек. Ты обещала решить эту проблему, но так ничего и не сделала. Извини, мне остается лишь одно!

С этим театральным вступлением кот был взят за шиворот и отправлен на лестничную клетку. Через три секунды за ним последовала я. Слава Богу, самостоятельно, без дружеской помощи Машкиного Франкенштейна. Дверь за нами захлопнулась. Мы с котом, в одночасье став изгнанниками, грустно переглянулись. Судя по тишине в квартире, Машка даже не осмелилась протестовать против глобального попрания всех ее прав и свобод. Чертовщина какая-то!