Просто Лиза - Седлова Валентина - Страница 4

Ой-ой-ой. Так, с желудком у меня вроде все в порядке. Тошноты нет. Голова? Нет, не кружится. Что там Машка про грудь говорила? Сверхчувствительность и все такое? Фу, слава Богу, тоже нет. Всяких там сверхкачеств я за собой пока не замечаю. А вот тест на всякий случай лучше купить. Вдруг пригодится? Хотя… Ну не может такого быть, чтобы пару-тройку таблеток пропустить, и сразу забеременеть! Это Машка гонит! Однозначно гонит!…

Поезд мерно стучал колесами на стыках рельс. Плацкартный вагон бережно укачивал своих пассажиров. Туда-сюда по узкому проходу носились дети, оглушительно визжа, когда кто-то догонял другого. Хлопали двери в тамбур и туалет. Проводница ворчливо объясняла страждущим кипятку гражданам, что старый уже весь выпили, а нового надо еще с полчаса ждать. Пахло соленой рыбой, пивом и немытыми ногами.

Супружеская чета неопределенного возраста — что-то между тридцатью пятью и сорока пятью — только что закончила обед. Убраны с глаз долой яичная скорлупа, куриные косточки и зеленые помидорные хвостики. Глава семейства вытер сальные руки о казенное полотенце, а супруга задумчиво уставилась в окно на неторопливо пробегающий мимо пейзаж.

— Все переживаешь? — спросил жену ее благоверный.

— Конечно, — зло отозвалась она. — Можно подумать, ты у нас такой спокойный, как кажешься!

— Да не ссы, старуха, пробьемся! — всхохотнул муж, почесывая выдающуюся «трудовую мозоль» в области талии, — где наша не пропадала?!

— А если Стригины нам наврали? Или сами чего не знают? Ну не может быть все так легко! Добыча непуганая, почитай, сама в руки просится.

— Оно так завсегда и бывает: есть овцы и есть те, кто их стригут. Вот мы с тобой те самые стригали.

— А если девка нас не пустит? Даст от ворот поворот, и вся недолга?

— Вот тогда и будем думать, как дальше быть.

Мужичок в клетчатой рубашке с завернутыми выше локтя рукавами, доселе внимательно слушающий разговор попутчиков, спросил:

— А вы это, с курорта возвращаетесь или в столицу к знакомым едете?

Не ожидавшие столь откровенного интереса к своей беседе, супруги вздрогнули. Женщина независимо вскинула голову, а ее супруг, напялив на физиономию благостно-идиотское выражение, ответил:

— Ну, угадали. К знакомым. А что?

— А… — понимающе протянул мужичок, — на заработки?

— Можно и так сказать, — отозвался его собеседник, и неожиданно рассмеялся коротко и зло.

Я слонялась из конца в конец квартиры, не зная, чем себя занять. Позанималась на тренажере, добросовестно истязая себя аж целых десять минут, и бросила. Отправилась готовить обед и передумала: зачем одной целая кастрюля борща? Мне и быстрорастворимого супа из пакетика с головой хватит. Подошла к компьютеру, включила и тут же выключила. Работы-то нет. Бери да занимайся собственными проектами. Только почему-то не хочется. Эх, кто бы знал, как тяжело далась мне эта одинокая ночь! Правда, выспалась я на славу, это неоспоримый факт. Только нисколько не утешительный.

Так, чем же я сегодня займусь? Может, уборкой? Давно пора окна перемыть, да и сантехнику тоже. Или отложить все на завтра? Хм, дилемма, однако. Ладно, воспользуемся старой доброй поговоркой: не откладывай на завтра то, что можно отложить на послезавтра. Уборка подождет.

Так, а если представить, что сейчас позвонит Лешка и скажет «приезжай»? Ну, голому одеться — только подпоясаться. В смысле, кроме моей сумочки и смены белья мне в дорогу ничего не надо. Я уже твердо решила, что всякими купальниками, шлепанцами и полотенцами разживусь на местном рынке. А квартира? Оставлю без присмотра, как есть? А если воры? А у меня, между прочим, сигнализации на дверях нет. Захотят — вынесут все до основания. Что будем делать?

Ладно, обойдемся пассивной защитой. Собираем денежные заначки, свои и Лешины, все документы, имеющие хоть какое-то мало-мальское значение, и кладем в тайник. Тайники и прочие схроны — эта наша, можно сказать, фамильная черта. Вон, дед больше полувека в кирпичной кладке в стене в большой комнате алмазы прятал, и хрен бы их кто нашел, если бы сам не проговорился. Опять же: «проговорился» — не то слово, поскольку подразумевает случайность этого действия. А у деда случайностей не бывает. Но это так, лирическое отступление. В общем, когда в квартире делался ремонт, я специально подсмотрела, как строители кладут паркет, а потом, когда они уже ушли, аккуратно ножичком подцепила одну из плиток ламината, оторвала, насколько могла расчистила место под ней, и теперь маленький тайничок готов к приему вещей на длительное или не очень хранение.

Хм, с деньгами все понятно. Отделяем небольшую часть — это на текущие расходы и на билеты — и кладем обратно в ящичек туалетного стола. Оставшиеся купюры перематываем резинкой и засовываем в полиэтиленовый пакет. Отлично! А вот что делать с документами? По всей ширине они в схрон не входят, можно даже не пытаться, только изомнешь. Ага, есть решение! Достаем их из папок и файлов, сворачиваем в трубку, трубку тоже пакуем в полиэтилен и опускаем в тайник. Получилось! Теперь аккуратно прилаживаем плитку обратно на место, пробуем ногой. Нет, все в порядке, ничего туда-сюда не ходит и отрываться не собирается. Так, для верности поставим еще сверху стул, и можно расслабиться.

Жутко довольная собственной предусмотрительностью, я отправилась на кухню приготовить чашечку кофе, как заорал мой мобильный. Я со всех ног бросилась к телефону:

— Алло, Леша, привет!

— Привет! Ну, как ты там?

— Ужасно скучаю. А ты чего ожидал? Лучше скажи: выяснил по поводу работы? Сколько тебя еще там продержат?

— Пока еще ничего не известно. Тут такой разброд и шатание, что я диву даюсь на наше руководство. Даже не знаю, зачем меня сюда сорвали. Ничего такого экстренного переписывать не надо, съемки идут полным ходом. В общем, как обычно: правая рука не знает, чего творит левая. Не поверишь, мне даже номер в гостинице забронировать забыли, а свободных мест, как назло, нет. Хорошо хоть второй режиссер к себе в номер взял на раскладушку. Так что ты пока не прилетай, а то даже не знаю, куда тебя на ночлег пристроить. Постараюсь за сегодня все окончательно выяснить и уладить.

— Хорошо, — ответила я, с трудом скрывая разочарование. Нет, Лешка безусловно прав: если дела обстоят именно так, мне к нему лучше пока не соваться. Только весь отдых испорчу. Но все равно обидно.

— Эй, ты чего? Не вздумай грустить! Я сегодня же вечером тебе перезвоню и скажу, как обстоят дела. Может быть, завтра уже увидимся.

— Да я и не грущу. Просто успела кой-какие приготовления к поездке сделать. А теперь они вроде как ни к чему.

— К чему — к чему! И знаешь что? Плевать на работу! Как только найду нам жилье, сразу же дам знать! Почему бы просто не накупаться до одурения на море, а? По-моему, мы с тобой давно заслужили хороший отдых.

— Ура! — заорала я, не в силах сдерживать рвущейся наружу радости.

— Вот и славно, — обрадовался Лешка. — А теперь держи хвост пистолетом и не раскисай. Лучше думай о том, какой черешней я тебя здесь угощу! А местное вино — это вообще сказка!

— Молчи, змей-искуситель. А то не выдержу и прямо сегодня прилечу…

После Лешиного звонка мир показался отнюдь не так плох, как представлялся с утра. От полноты чувств я еще минут двадцать поупражнялась на тренажере, представляя, какой идеальной станет после этого форма моих ног, ну, и всего остального. Потом сообразила, что уже безумно долго не читала никаких книг, и решила, не откладывая дела в долгий ящик, отправиться в один из центральных книжных магазинов и скупить все новинки за последние месяц-два. Вот заодно и будет что почитать сегодня вечером и в дороге.

Я отправилась переодеваться, как в дверь настойчиво позвонили. Кого это черт принес? Так настырно звонят только те, кого обычно видеть не хочешь: продавцы всякой плодоовощной продукции, да коммивояжеры из разряда «а еще мы бесплатно дарим вам утюг, но за это вы должны отдать нам тысячу-другую денег». Ну, ничего, сейчас я с вами разберусь! Надо будет консьержку попросить, чтобы она таких больше в наш подъезд не пропускала. Хотя… Как она разберется, кто такой, а кто не такой? Нет, никого просить не будем, а сами дадим супостату от ворот поворот.