Распахни свое сердце (СИ) - Анафест Ольга "Anafest" - Страница 84

— Не родилась ещё баба, способная отказать мне, — хмыкнул мужчина.

— Лисовский, поверь мне на слово. Здесь её парень, которого она обожает, и старший брат, на

которого лучше не нарываться.

— Кто?

— Вот этот, — финансист кивнул в сторону Павла, улёгшегося на лавку, — её молодой человек, а

тот, — взгляд был переведён на Щербатого, — заботливый братишка.

— Твою мать, они семиюродные, что ли?

— Родные.

— Охренеть.

— Я тоже был удивлён.

— А парнишка у неё так себе, — Игорь поморщился. — Такой мадемуазельке настоящий мужик

нужен.

— Что-то манией величия завоняло, — Копейкина стояла позади мужчин.

— Женька! — Роман, повернувшись, раскинул руки в стороны, и она маленьким ураганом влетела в

его объятия, оплетая конечностями.

— Извини, что задержалась, — девушка звонко поцеловала его в щёку. — Поздравляю, дорогой!

— Спасибо, — шатен улыбнулся и потёрся носом о нос Жени.— Ты меня задушишь.

— Я ж любя!

— Игорь, познакомься, это Евгения, она моя головная боль, — Смирнов попытался отлепить от себя

тощее тело, но потерпел поражение.

— Очень приятно, — Лисовский не отрывал взгляда от маленькой подтянутой задницы, которую

сейчас лицезрел.

— Ага, — Копейкина небрежно дёрнула плечом, не оборачиваясь.

— Жек, отлипни уже от него, — к ним подошёл хмурый Олег.

— Прости, друг, — девушка театрально вздохнула, — но мавра лучше не злить, ибо он на

соревнованиях доказал, что с ним опасно связываться, — спрыгнув на землю, она подхватила

брошенные пакеты и посмотрела на своего парня: — Пошли, Отелло.

— Ты вокруг себя отличный цветник посадил. Татьяна у тебя шикарна, эти две барышни тоже по-

своему хороши. Да, приятель, любят тебя бабы, — Игорь хохотнул.

— А я люблю их. По крайней мере, этих трёх женщин я обожаю. Есть ещё одна, но она пока с

Егором в доме копошится.

— Красотка?

— Ей тринадцать, озабоченный.

Роман был удивлён, узнав, что Татьяна знакома с Алексеем и Аллой, но удовлетворился коротким

объяснением о тесноте мира. Представив их и Игоря остальным, он с искренней улыбкой принял

поздравления и подарки. Самым смешным был подарок Жени. Эта бестия выволокла из комнаты

Олега спрятанную там заранее раскладушку и заявила, что это на случай, если он достанет Антонову

и будет выставлен за дверь. Но раскладушкой девушка не ограничилась и добавила к ней мягкие

игрушки, притащенные в двух пакетах, «чтобы спалось слаще». Все остальные старались

презентовать что-то, необходимое в доме, даже Алеся с Егором, скинувшись карманными деньгами, приобрели в подарок мужчине набор каких-то кривых отвёрток.

Татьяна же, не удержавшись, преподнесла Смирнову золотой браслет. Ну не могла она подарить ему

тумбочку, ковёр или кровать!

Когда все устроились за столом и наполнили рюмки и бокалы, а Финогенов встал к мангалу, именинник попросил внимания. Сегодня он чувствовал себя по-настоящему счастливым и хотел

поделиться этим чувством с дорогими людьми.

— Толь, отвлекись, — он обернулся к Щербатому. Дождавшись тишины, шатен широко улыбнулся

и заговорил: — Спасибо, что пришли. Мне очень приятно, что в эту минуту со мной самые близкие

люди. Не хватает только родителей, но, увы, их уже несколько лет нет с нами. Я хочу сообщить вам

кое-что важное. Таня, — он подал руку брюнетке, помогая подняться, — позволишь?

— Конечно, — Антонова встала рядом с ним. Она опасалась реакции дочери, но, в конце концов, рано или поздно Алеся бы всё узнала.

— Сегодня прекраснейшая из женщин, — наклонившись, Смирнов поцеловал тыльную сторону её

ладони и выпрямился, — согласилась стать моей женой и осчастливила меня известием, что я стану

отцом.

— Мать твою, а игрушки-то в тему были, — в воцарившейся тишине прохрипела Женя.

— Ромыч, дай я тебя поцелую! — Дмитрий подскочил с места и ринулся к другу. — Мужик!

Поздравляю! — целовать он почему-то полез Татьяну, сдавливая её в крепких объятиях. — А я знал, знал, что так и будет!

— Отвянь, провидец, — Толик оттащил неконтролируемого любовника от своей подруги и

подмигнул ей: — Умница, Танюх! Ром, — переведя взгляд на финансиста, он растянул губы в

улыбке, — уважаю, молодца!

— Это значит, что у нас ещё брат или сестра будут? — высунулся Егор.

— Да, — Алеся, затаив дыхание, восхищённо посмотрела на мать, а потом, подскочив, бросилась к

ней, обнимая и утыкаясь носом в грудь.

— Горько! — рявкнул Олег, опрокидывая в себя стопку водки, выхваченную из-под носа

ошалевшего Игоря.

— Удивили, — Алексей, смеясь, хлопал в ладоши.

— Потрясающая пара, — шелестя, произнесла его жена.

— Что-то глаза защипало, — Киса, достав из кармана платок, смахнула выкатившуюся слезу.

— Кажется, у меня тоже, — шмыгнул носом Павел. — Они такие классные!

— Не, всё круто, я понимаю, но за мясом кто смотреть будет? — Копейкина покосилась на мангал.

— Жалко ведь, если добро пропадёт, — заметив несколько укоризненных взглядов, обращённых на

неё, она засмеялась и выдала: — Должен же кто-то портить лучшие моменты. А вообще, — девушка

встала, — знали бы вы, как мне хочется орать от радости. Хотя, — она почесала затылок, — что мне

мешает? — набрав в грудь побольше воздуха, Женя закричала: — Йахууу!

— Я счастлива. Я, правда, счастлива, — Татьяна, обнимая дочь и прижимаясь плечом к любимому

мужчине, сияла. Неужели её одиночество кончилось?

Она больше не маленькая сопливая девчонка, которой нужно родительское благословение —

родители давно перестали всерьёз интересоваться её жизнью. Она взрослая женщина, которая смогла

преодолеть саму себя и снова открыться кому-то. Распахни своё сердце… Роман распахнул его

настежь, сорвав замки и засовы. Счастье есть, просто иногда оно задерживается в пути.

Глава 50

Июльское солнце нещадно пекло. Щербатый вытер вспотевший лоб и, скрипнув низенькой

калиткой, ступил на обнесённую чёрной оградкой землю.

— Привет, брат, — он коснулся рукой серого памятника. — Прости, что давно не приходил, —

опустив взгляд вниз, Толик заметил засохший букет васильков. Улыбнувшись, он прошептал: —

Танька.

Сразу вспомнилась далёкая отзвеневшая юность, дембель, возвращение домой и лучший друг с

охапкой полевых цветов в руках.

— Я люблю её, брат, — Кирилл широко улыбался. — Ты ведь не бросишь, поможешь?

— Конечно.

Разве Финогенов мог отказать? Ради друга он бы и горы свернул.

Антонов скрипел зубами, когда отец Татьяны выставил его за дверь, а потом, махнув по рюмашке, закадычные друзья выдумали историю с беременностью. Свадьба. Скромная, по средствам, ленточки, цветы, кольца, неудобный строгий костюм и душащий галстук, подпись свидетеля, застолье, пролитое на белое платье новобрачной вино, песни под гитару дуэтом с Кириллом, каменное лицо новоиспечённой тёщи и пылающие гневом глаза тестя, счастливые старики Антоновы

— воспоминания проносились яркими картинками.

— А я ведь опять, получается, — Щербатый, опустился на деревянную лавку, сколоченную им

самим несколько лет назад, — Танюху замуж отдаю. И, знаешь, Кир, чувствую, что это правильно, как и тогда. Мужик Ромка нормальный, наш, свойский. Он сумеет девок твоих сберечь, а я

присматривать за ними всеми буду на всякий случай, — достав из пакета и устроив на дощатом

столике чекушку и две стопки, Толик плеснул беленькой. Нагнувшись, он поставил одну стопку

рядом с засохшим букетом, а другую приподнял и, глядя на фотографию, произнёс: — За тебя, —

залпом выпив, он поморщился и с шумом втянул носом воздух.

— До дна, давай же! — Кирилл, смеясь, смотрел на друга, с перекошенным лицом глотающего

самогон из алюминиевой кружки. — Молодца!

— Твою мать, — Финогенов стукнул посудиной по деревянному ящику, заменяющему стол.