Распахни свое сердце (СИ) - Анафест Ольга "Anafest" - Страница 34

беспокоиться о поцелуях. Наверное, если бы какая-то девочка решила поцеловать его, он бы рухнул

в обморок.

— Мам, а пирожки ты не пекла?

— Не беспокойся, завтра испеку. У нас будут гости.

— А кто? — Алеся вопросительно посмотрела на мать.

— Мой начальник.

— Дим... Дмитрий Александрович? — Роман удивился.

— Да, он напросился на пирожки, потому что кое-кто разрекламировал их.

— Каюсь.

— Ерунда. Нам всё равно нужно обсудить несколько вопросов.

— Я давно не видел дядю Диму, — Олег закусил нижнюю губу. Не хватало ещё, чтобы Сизов

вмешался в отношения его отца и Татьяны.

— Я тоже давно его не видел, — Егор уплетал уже третью корзиночку, а Алеся отодвигалась от него

всё дальше, морщась от запаха.

— Он заедет к нам как-нибудь, — Смирнов-старший улыбнулся, заметив манипуляции девочки.

— А когда мы снова соберёмся такой компанией? — старшеклассник посмотрел на брюнетку, будто

только её мнение волновало его.

— В любое удобное время. Договоримся и встретимся.

— А ты не слишком торопишься? — Роман покосился на сына.

— Самое то!

— Я принесу гитару, — Егор сорвался с места и унёсся в комнату.

— Фух, — выдохнула Алеся облегчённо и отодвинула тарелку с оставшимися тарталетками

подальше, но её счастье было недолгим, потому что мальчишка быстро вернулся и, вручив отцу

гитару, сел за стол, ища взглядом корзиночки.

Смирнов-старший отодвинулся немного, провёл пальцами по струнам, задумавшись, а потом, улыбнувшись чему-то, заиграл, смотря на Татьяну:

— За окошком снегири

Греют куст рябиновый,

Наливные ягоды рдеют на снегу.

Я сегодня ночевал

С женщиной любимою,

без которой дальше жить

Просто не могу, —

Антонова ловила каждый звук, широко распахнув глаза.

— У меня своя семья

Жизнь давно очерчена,

Но себя не обмануть, сколько не хитри.

С этой женщиною я

Словно небом венчаный

И от счастья своего пьяный до зари, -

Роман склонил голову и смотрел исподлобья. Сегодня они стали ближе.

— Я смотрю в её глаза

Словно в море синее

И, прощаясь у дверей, обнимаю вновь.

А рябина на снегу

Плачет белым инеем,

как продрогшая моя поздняя любовь.

А рябина на снегу

Плачет белым инеем,

как продрогшая моя поздняя любовь…

Глаза в глаза, не замечая никого вокруг…

***

Трофим — «Снегири».

Глава 17

— Идеально! — Татьяна с восхищением смотрела на новые кухонные стол и стулья.

— Да, у вас великолепный вкус, — Дмитрий согласно кивнул. — А комод можно в следующий раз

купить.

— Только не забудь оплатить доставку до квартиры, а не до подъезда, — с ехидцей произнёс

Щербатый.

— Я же не знал, что грузчики выбросят всё из газели, получат мою подпись и свалят! — Сизов и сам

понимал, что сглупил.

— Да хватит вам, — Антонова улыбнулась. — Я пирожков утром напекла, хотите?

— Спрашиваете! — Дмитрий хлопнул в ладоши. — Не зря же я напросился к вам!

— Мойте руки, и будем обновлять стол.

Толик молча вышел из кухни и завернул в ванную. Не успел он подойти к раковине, как к нему

сзади прижалось крепкое тело.

— Я не могу оставаться спокойным, находясь рядом с тобой, — Сизов выдохнул в лысую макушку.

— Киса сегодня идёт к Лёньке в клуб.

— Это значит, что я могу зайти к тебе?

— Да.

— Чёрт, теперь я весь вечер буду думать об этом!

— Ты так активно домогался, что я просто не мог отказать, — Финогенов повернул голову и скосил

глаза на любовника.

— Да, поломался ты знатно, похлеще отличницы на вечеринке до первых двух стопок водки, —

хмыкнув, Дмитрий развернул Щербатого к себе и, немного наклонившись, поцеловал. Он хотел

этого давно и не мог упустить свой шанс.

— Ох! — пискнула неестественно тонким голоском Татьяна, застыв в дверном проёме.

— Неловко, — протянул Сизов, отстраняясь от напрягшегося Толика и растерянно почёсывая русый

затылок.

— Всё готово,— выдавила из себя женщина.

— Идём, — Финогенов кивнул, вымыл руки и вышел из ванной вслед за поспешно скрывшейся в

кухне Антоновой. — Тань, — он замялся, отводя взгляд, — извини.

— За что? — брюнетка сидела за столом, комкая в подрагивающих пальцах салфетку.

— За увиденное.

— Просто это так странно. Я знала, но не была готова своим глазами… — Татьяна опустила голову

и тяжело вздохнула.

— Я не хотел, чтобы так вышло, — Дмитрий замер на пороге, не решаясь войти. — Я не знаю, что

сказать, честно.

— Ничего не нужно. Садитесь.

Повисшая в воздухе тишина была гнетущей. Каждый думал о своём, старательно изображая

заинтересованность гладкой столешницей.

Щербатого охватило чувство дежавю: когда-то он пережил нечто подобное со своей сестрой. Была

та же неловкость, растерянность и абсолютное незнание того, как себя вести и что сказать.

Сизов отчаянно пытался прикинуться мебелью. Ему не было стыдно за себя, но совершенно не

хотелось портить отношения между старыми друзьями.

Антонова собиралась с мыслями, которые разбегались в стороны, как тараканы, прерванные за

поеданием крошек резко включившимся светом. Видеть своими глазами и просто знать — разные

вещи. Ко всему прочему, она и подумать не могла, что её начальник окажется приверженцем

однополых связей. Два здоровых мужика, которым давно пора обзавестись семьями, только что

целовались у неё на глазах, получая явственное удовольствие. Это было, по меньшей мере, странным.

— Как пирожки? — женщина первой не выдержала напряжённости, витающей в воздухе.

— Отличные, — Толик работал мощными челюстями, жуя.

— Да, Смирнов не обманул, когда расхваливал вашу выпечку, — Дмитрий закивал, поддерживая

мнение любовника.

— Кстати, — Финогенов ухватился за ниточку, способную вытянуть их из этой неловкой ситуации,

— а не зачастил ли к тебе наш финансовый директор, Тань?

— Точно! — Сизов встрепенулся.

— Наши дети учатся в одной гимназии, — брюнетка в недоумении изогнула тонкую бровь, — да и у

ребят совместная экскурсионная программа, поэтому мы с Романом Николаевичем часто видимся.

— Сговорились, — серые глаза потеряли заинтересованный блеск.

— Вы так ловко пытаетесь переключить моё внимание с одного на другое, — Татьяна засмеялась, не

удержавшись. — Всё в порядке, просто это было неожиданно, вот и всё. Я не знала, что вы, Дмитрий

Александрович, предпочитаете представителей своего пола и, тем более, что вы с Толей. Или, — она

задумчиво посмотрела на друга, — это то же, что и с Леонидом?

— Пока рано делать какие-то выводы, — буркнул Щербатый.

— Мне нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. В любом случае, распространять что-либо я

не стану, не беспокойтесь.

— Я и не думал ничего такого! Я уверен в вашей порядочности, — Дмитрий улыбнулся. — Ещё раз

прошу прощения и обещаю, что больше не буду ставить под удар вашу нервную систему.

— Этого мало, чтобы покалечить мою нервную систему, но мне, правда, не хотелось бы снова стать

невольной свидетельницей. Я не страдаю вуайеризмом. И сейчас я предпочту не думать ни о чём, хорошо?

— Конечно.

— Когда Алеська вернётся? — Толик потянулся.

— Я по дороге в мебельный забросила её к музею, а обратно Олег должен привезти.

— Давно я его не видел. Наверное, он сильно вымахал, — Сизов задумчиво потёр указательным

пальцем подбородок.

— Вот и увидите, — услышав звук открывающейся входной двери, Антонова поднялась и вышла в

коридор.

Олег устал и физически, и морально. Две малолетки способны любого свести с ума за несколько

часов тесного общения. Они даже в такси не умолкали, бурно обсуждая прошедший день, который, к

слову, старшеклассник предпочёл бы провести в другой компании и в другом месте.