Долгое прощание (сборник) - Кристи Агата - Страница 11

— Очень милый разговор,— заметил он.— Так, значит, вы отреагировали. Ну, теперь начинайте давать показания! Хотите отвечать на вопросы или просто расскажете все по порядку?

— Я не стану давать никаких показаний. Вы юрист и знаете, что я могу не давать их.

— Это верно,— холодно сказал он.— Я знаю законы, знаю и полицейские методы. Я даю вам возможность выйти на свободу. Если вы этого не хотите, то я знаю, что мне делать. Завтра утром я отведу вас к судье и он устроит вам предварительный допрос. Может быть, вас освободят под залог, хотя я против этого. Если вы этого добьетесь — прекрасно. Это будет стоить вам кучу денег.

Он взглянул на бумажку, лежащую перед ним на столе, прочел и перевернул ее.

— В чем меня обвиняют? — спросил я.

— Параграф тридцать второй, пособничество. Расценивается как преступление. За это можно получить до пяти лет в Квентине.

— Поймайте сначала Ленокса! — сказал я наугад.

Гренц что-то знал, я чувствовал это по его поведению.

Кое-что у него было.

Он откинулся на спинку кресла, взял авторучку и стал медленно перекатывать ее между ладонями. Потом засмеялся. Он получал удовольствие от своей роли.

— Леноксу трудно скрыться, Марлоу. Чтобы задержать преступника, обычно нужно иметь фото, и хорошее фото. Но для Ленокса этого не требуется. На лице его шрамы, волосы седые, и это в тридцатипятилетнем возрасте. У нас есть четыре свидетеля, возможно, даже больше.

— Свидетели чего?

Горький вкус появился у меня во рту, похожий на тот, какой я ощутил после удара Грегориуса. Это напомнило мне о том, что шея у меня до сих пор болит. Я осторожно погладил ее.

— Будьте сообразительнее, Марлоу! Случайно шериф из Сан-Диего с женой провожали сына и невестку на тот же самолет. Все четверо видели Ленокса, а жена шерифа видела также машину, на которой он приехал, и мужчину, который сопровождал его. Разве вы не понимаете?

— Хорошо, но как же они его узнали? — спросил я.

— Благодаря специальному оповещению по радио и телевидению. Подробного описания личности не требовалось. И шериф позвонил нам.

— Звучит неплохо,— критически заметил я.— Но ведь этого мало. Вы должны арестовать его и доказать, что он совершил убийство. Потом вам придется доказать, что я знал об этом.

Он постучал пальцем по оборотной стороне бумажки.

— Кажется, мне действительно нужно выпить, — сказал он,— Я слишком много работал сегодня.

Гренц открыл ящик стола и поставил на стол бутылку и стакан. Затем налил стакан доверху и залпом выпил.

— Уже лучше,— заметил он.— Намного лучше. Сожалею, что не могу вам предложить, поскольку вы находитесь под арестом,

Он заткнул бутылку пробкой и отодвинул в сторону но не очень далеко.

— Разумеется, мы должны кое-что доказать, как вы сказали. Но ведь, может быть, мы уже имеем его признание, дорогой мой. Не повезло, да?

По моей спине побежали мурашки.

— Тогда зачем вам мои показания?

Тренд ухмыльнулся.

— Для порядка. Ленокса привезли сюда, и он предстанет перед судом. Нам нужно все, что мы можем получить. От вас мы требуем очень немного — дайте показания, и мы вас, возможно, отпустим.

Я пристально посмотрел на Тренда. Он поиграл немного с бумагами, потом поерзал в кресле, посмотрел на бутылку и с трудом подавил желание снова взяться за нее.

— Вероятно, вы хотите знать всё либретто,— вдруг сказал он, скользнув взглядом в сторону.—Ну, только чтобы доказать вам, что я не шучу, послушайте.

Я нагнулся над столом, а он испугался, что я возьму бутылку, и снова убрал ее в стол. Я же хотел только взять свои окурок из пепельницы. Я выпрямился, зажег спичку и закурил. Тренд стал быстро говорить:

Ленокс вышел из самолета в Мататлане, месте пересечения авиалиний, городе, насчитывающем около тридцати пяти тысяч жителей. На два-три часа он исчез из поля зрения. Затем высокий брюнет с темной кожей и шрамами на лице, словно от драки на ножах, был записан пассажиром на самолет до Торреона под именем Сильвио Родригеса. Он неплохо говорил по-испански, но недостаточно хорошо для человека с таким именем. Он был слишком высок для мексиканца с такой темной кожей. Полицейские в Торреоне действовали недостаточно быстро. Мексиканские полицейские не отличаются быстротой действий, они гораздо лучше пристреливают людей. Пока они раскачивались, мужчина пересел на другой самолет и прилетел в горный городок под названием Отатоклан — маленькое солнечное местечко с озером. Пилот этого самолета был в Техасе командиром бомбардировщика и хорошо говорил по-английски. Ленокс сделал вид, будто не понимает, что он говорит.

— Если это действительно был Ленокс,—заметил я.

— Подождите, дорогой мой! Это был Ленокс. Ну хорошо, он высадился в Отатоклане и поселился там в отеле, на этот раз под именем Марио де Серва. У него был пистолет, маузер калибра 7,65 миллиметров, который в Мексике, естественно, не очень часто встречается. Пилот той машины понял, что с парнем что-то нечисто, и позвонил в местную полицию. За Леноксом стали наблюдать. Сначала сделали запрос в Мехико-Сити, потом приступили к делу.

Гренц взял линейку и стал ею играть — бессмысленное занятие, которое мешало ему наблюдать за мной.

Я сказал:

— Гм. Хитрый парень этот пилот и очень мил со своими пассажирами. Скверная история.

Гренц вдруг посмотрел на меня и сухо заметил:

— Все, что мы хотим, это быстрый процесс. После речи защитника на суде мы удовлетворимся убийством второй степени. Это один аспект дела, которым нам не хотелось бы заниматься. В конце концов, семейство довольно влиятельное.

— Это Харлан Поттер.

Гренц кивнул.

— Для простых смертных дело было бы дрянь. Спрингер может получить от этого процесса прекрасный результат. В деле есть все: эротика, скандал, деньги, красивая неверная жена, израненный герой войны — там он видимо, и получил шрамы. Черт возьми, это материал для первых страниц газет на целую неделю! Последний бродяга станет с жадностью это читать. Но мы сразу же уперлись в стену и будем вынуждены быстренько все замять!— Он пожал плечами.— Ладно, раз шеф так хочет, это его дело. Получу я от вас показания?

Гренц повернулся к магнитофону, на котором горела лампочка.

— Выключите его! — сказал я.

Гренц обернулся и бросил на меня ядовитый взгляд.

— Вам нравится сидеть в тюрьме?

— Там не так уж плохо. Там не познакомишься с лучшими людьми, но можно ли этого требовать? Смотрите на вещи трезво, Гренц! Вы хотите сделать меня подлым предателем. Может быть, я твердолобый или, наоборот, сентиментальный, но все-таки порядочный человек. Предположим, вам понадобилось нанять частного детектива— да-да, знаю, такая мысль вам неприятна, однако допустим, что у вас нет другого выхода. Захотели бы вы нанять такого, который предал своего друга? — Гренц со злобой уставился на меня.— Еще несколько пунктов, добавил я,—Разве вам не бросилось в глаза, что поведение Ленокса было немного странное? Если ему было все равно, схватят его или нет, он не стал бы прилагать столько усилий. А если бы он действительно хотел скрыться, то у него хватило бы ума не выдавать себя за мексиканца в Мексике.

— Что это значит? — зашипел на меня Гренц.

— Это значит, что вы, может быть, просто дурачите меня и высосали эту историю из пальца. Может быть, не было никакого Родригеса с крашеными волосами, не было Марио де Серва в Отатоклане, и вы не имеете понятия, где находится Ленокс.

Гренц снова достал бутылку, налил себе порцию и опять выпил залпом.

— Я с радостью увижу вас на скамье подсудимых — проговорил он скрипучим голосом. —Такого хитреца я с удовольствием туда отправлю. Это обвинение будет долго, очень долго висеть над вашей головой, вы, любитель совать свой нос в чужие дела! Вы будете с ним ходить, есть и спать. И когда вы в следующий раз совершите ошибку, мы схватим вас. Но в данный момент я вынужден сделать то, от чего меня тошнит.

Он стукнул рукой по столу, взял перевернутую бумагу и подписал ее. Всегда можно определить, что человек подписывает свою фамилию,— его движения характерны Затем Гренц встал, обошел вокруг стола, ударил ногой в дверь и позвал Спрэнклина.