Человек в западне (Сборник) - Квентин Патрик - Страница 76

На меня вдруг напал приступ смеха и это дало мне силы оттолкнуть ее. Она совершенно естественно повернулась, а я встал, испытывая желание немного походить по комнате, чтобы обрести хладнокровие.

Я снова подошел к окну и взглянул сквозь занавески. Точно под окнами комнаты песок был освещен. В этот момент где-то в доме часы пробили три раза. Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, что свет исходил из кабинета мистера Лоувела, находящегося как раз под нашей комнатой. Когда же я понял это, свет исчез, но через несколько секунд он снова появился, гораздо более слабый.

Я очень любопытен и по природе, и по профессии. Мне сразу же захотелось узнать, кто это может находиться в кабинете моего клиента в три часа утра и по какой причине?

Я повернулся, отошел от окна и, подойдя к двери, •открыл ее. Потом немного постоял, прислушиваясь, и, не услышав ничего подозрительного, неслышными шагами вышел из комнаты, ступая по полу босыми ногами.

В коридоре и на площадке была полнейшая темнота. Я достиг противоположной стены и стал шарить по ней рукой. Нащупав лестницу, я быстро спустился, стараясь не производить шума.

В вестибюле я повернул направо в коридор и стал нащупывать дверь кабинета.

Внимательно прислушавшись, я различил какие-то приглушенные щелчки. Слабый свет пробивался из-под двери. С осторожностью индейца я повернул ручку.

Мне удалось приоткрыть дверь, не произведя ни малейшего шума. Щелканье прекратилось, и теперь я мог различить дыхание, прерывистое и тяжелое. Я бы солгал, если бы сказал, что чувствовал себя совершенно спокойно. Мое сердце сильно билось от страха,.но ни малейшего желания отступить у меня не было.

Я толкал понемногу дверь, постепенно отпуская ручку. Когда проход оказался достаточно широким, я заметил светящееся пятно на противоположной стене и на фоне этого пятна какой-то странный силуэт, в котором я без труда узнал Тони. Его рука держала ручку несгораемого шкафа, вмонтированного в стену.

Я сразу же почувствовал себя в порядке. Молодой Тони играл во взломщика. Он, вероятно, был совершенно уверен в том, что ему не грозит опасность, потому •. что не выказывал никакого беспокойства.

Я толкал дверь, моля небо, чтобы ее скрип не выдал моего присутствия.

Тони продолжал крутить диск, щелканье которого и донеслось до моего слуха. Я проскользнул в комнату и, не закрыв за собой дверь, прямо направился к креслу, расположенному справа от двери.

Я осторожно уселся в кресло, положив руки на колени, и стал наблюдать за юношей, за его странной работой.

Должен сказать, меня это очень забавляло. Я представлял себе реакцию этого подонка, когда он увидит меня. Я сидел так, может быть, с минуту, когда ему все же удалось открыть сейф.

С моего места отлично было видно содержание сейфа: несколько каких-то досье, футляр темного цвета, который он, не задумываясь, взял.

Повернувшись на месте, он положил футляр на стоявший рядом стул. Нажатие пальца, щелкание — и крышка приподнялась. В слабом свете карманного фонаря сверкнуло ожерелье, о котором мне говорил Роберт Лоувел.

Тони вынул ожерелье и положил его на стол. Потом закрыл футляр, вернул его в сейф, закрыл бронированную дверь, набрал комбинацию и торопливо сунул ожерелье в свой карман. Я решил, что настало время объявить о своем присутствии. Самым естественным тоном я бросил;

— Что ты собираешься делать с этим, Тони?

Он отшатнулся с восклицанием ужаса. Потом мое желание посмеяться сразу же пропало.

Ослепленный направленным на меня лучом фонаря, я все же сумел заметить в руке юноши револьвер 38 калибра. Холодный пот мгновенно, покрыл мое тело. Я все же нашел в себе силы улыбнуться и проговорить совершенно равнодушным тоном:

— Не делай глупостей, Тони. Ты же разбудишь весь дом.

Дуло оружия опустилось. Я видел, что он дрожит. Если я сейчас не допущу никакой ошибки, то я на правильном пути. Я медленно встал, избегая резких движений. С напряженными до предела нервами я подошел к нему и протянул руку к револьверу. Он не оказал никакого сопротивления. Я взял у него револьвер, и положил на стол. Потом, все также спокойно, я направился к двери и включил свет.

Позеленевший Тони казался совершенно ошеломленным.

— Отдай мне это ожерелье,— приказал я.

Он сразу послушался. Я взял драгоценность и сунул ее в карман, потом с улыбкой сказал:

— Я тебе не враг, Тони, и хочу, чтобы ты это понял. Но, думаю, ты согласен, что твое поведение по меньшей мере выглядит довольно странным? Что ты хотел с этим сделать?

Он понемногу приходил в себя. Я понял, что действовал достаточно быстро. Несколькими секундами позднее он вне всякого сомнения оказал бы яростное сопротивление. Лицо его перекосилось, и он ответил истерично:

— Я скажу моему отцу, что вы пришли в его кабинет в три часа утра.

Я расхохотался.

— Если ты скажешь ему это, ты вынужден будешь ему объяснить и все остальное. Я друг твоего отца, Тони, и он доверяет мне... Что ты хотел сделать с этим колье.

— Это вас совершенно не касается! — завопил он.

Я сделал предостерегающий знак рукой.

— Не кричи так, ты же разбудишь свою мать. Скажи мне лучше, что ты собирался сделать с этим колье, и мы, может быть, договоримся.

Он как-то сразу сник, и это было совершенно неожиданно. Плечи опустились, подбородок упал на грудь. Очень быстро он начал объяснять:

— Я хотел уехать отсюда вместе с Полли... Моя мать не давала мне денег и потому...

Он замолчал, и его лицо залилось краской. Я решил продолжить за него:

— И ты унес бы это ожерелье с целью продать его. А ты разве не знаешь, что это называется кражей?

Он одарил меня презрительным взглядом.

— Кража у собственных родителей не наказуется.

У него был очень самоуверенный вид. Я терпеливо продолжал:

— Это, конечно, верно... Ты не можешь быть наказан за это, но тем не менее твой отец имеет право поместить тебя в исправительный дом. Ты должен бы знать это.

Он явно искал ответа. Но тут мои лопатки начали ощущать чье-то присутствие за моей спиной.

Я быстро сделал два шага назад и в сторону и наполовину повернулся к полуоткрытой двери. Несколько секунд прошло в напряженном молчании, потом красивая белая рука толкнула дверь и на пороге комнаты появилась Роза Дулич в ночной рубашке.

— Что это вы тут делаете?

Ее голос был веселым, а в глазах светилось любопытство и какая-то затаенная насмешка. Я обрел свой обычный апломб и спокойно солгал:

— Мы вот тут с Тони спорим на политические темы, так как нам не спится. А встретились мы совершенно случайно.

Она казалась вполне удовлетворенной таким ответом и сказала:

— Я услышала шум и подумала, что, может быть, какой-то грабитель забрался в дом.

Я видел отлично, что она лгала. Если бы дело обстояло действительно так, она, безусловно, не спустилась бы сюда одна. Широко улыбаясь, я посмотрел на Тони, который, видимо, не понял всей сложности этого вранья с нашей стороны. Он быстро прошел мимо меня, толкнул Розу, чтобы поскорее выйти из кабинета.

— Я иду спать,— сказал он и исчез.

Я обратил внимание, что он унес свое оружие. Через несколько секунд мы услышали, как дверь с шумом захлопнулась. Это была именно та дверь, которая вела в пристройку, где обитал Тони.

Я воспользовался коротким промежутком времени, чтобы рассмотреть молодую женщину. Ее ночная рубашка из цветастого нейлона, была совершенно прозрачной. Мне пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы отвести от нее взгляд.

Она старательно закрыла дверь и прислонилась к ней, прижав руки к дереву. Потом с двусмысленной улыбкой посмотрела на меня.

— Что же здесь произошло на самом деле? — медленно спросила она, глядя на меня в упор.

Было бесполезно цепляться за первую версию. Я рассказал ей, что не в силах был заснуть и подошел к окну своей комнаты. Вдруг я увидел свет, падающий из какого-то окна во двор, и решил спуститься и выяснить в чем дело.