Человек в западне (Сборник) - Квентин Патрик - Страница 41

В Стоунвилле он вспомнил, что надо забрать почту. Он все еще ждал «Художественное обозрение», с критикой на его выставку. Может, журнал пришел?

Джон остановил машину перед маленьким невзрачным почтовым отделением в центре деревни. Миссис Джонс всегда возвращалась после ужина и не закрывала его до восьми или даже до восьми тридцати.

На почте было несколько человек. Кого-то из них он знал и поздоровался, но никто не ответил. Его почтовый ящик находился у самого окна, где сидела миссис Джонс, возившаяся с марками. Он вынул почту (журнала так и не было), и улыбнулся почтмейстерше. На какую-то долю секунды она посмотрела на него пустым взглядом и тут же снова демонстративно обратилась к своим маркам.

И тут Джона осенило! Обстановка на почте была не просто безразличная, а враждебная. Так вот оно что... Эпизод в доме Кейри стал достоянием всей деревни, причем, один Бог знает в каком искаженном виде он передается из уст в уста. Прежде он был всего лишь комической фигурой, чудаковатым чужаком, а теперь приобрел новое качество. Человек, избивающий свою жену,—дегенерат, городское отребье.

Он вышел с почты, при гробовом молчании, вернулся к машине и поехал дальше. Все это не Имеет значения, твердил он себе. Он не пытался завязать дружбы в деревне точно так же, как и в кружке Кейри. Единственно, чего он хотел от Стоунвилла, это чтобы его оставили в покое. Но воспоминание о только что продемонстрированной всеобщей обструкции не могло изгладиться из его памяти, потому что прямой виновницей ее была все та же Линда. Ведь они отвергали не подлинного Джона Гамильтона, которого никто даже не знал. Их возмущал тот Джон Гамильтон, которого создала для них злая воля Линды. Теперь он вел машину сквозь лес. Дорога нырнула с холма вниз и снова поднялась к ее вершине. Отсюда был крутой поворот к деревянному мосту. Не снижая скорости, он проехал по подъездной дорожке и остановился перед дверью в кухню.

Линды на кухне не было. С криком «Линда!» Джон вошел в холл, и буквально окаменел. Помещение было в хаотическом состоянии. Все его картины сорваны со стен, пластинки и коробки с магнитофонными лентами вытащены из тумбочек и валялись на полу. Половина пластинок была разбита, а картины изрезаны, как будто кто-то орудовал острым ножом. Даже проигрыватель и магнитофон были сброшены со своих мест.

Он смотрел на разоренное гнездо, и ему казалось, будто это случалось и прежде. А может, он все время этого ждал, но не желал признаться даже самому себе? И это, наконец, произошло. Дурное предчувствие переросло в ужас, когда он представил себе Линду с ножом в руке. Вот она разбрасывает пластинки, лицо у нее дикое, искаженное, она болтает что-то нечленораздельное. Он закрыл лицо руками.

И вдруг явственно почувствовал ее присутствие в доме, скорее, присутствие ее безумия. Оно пронизывало воздух, отравляя его, как ядовитый газ.

«Где она? — подумал Джон,— мне необходимо ее найти. Найти и убедиться».

И тут он заметил пишущую машинку. Обычно, она стояла в студии, но сейчас она находилась на столике в углу. Из нее торчал лист бумаги с текстом.

Джон пробрался к машинке между осколками пластинок и кусками полотен и вытащил записку.

Она была полностью напечатана. Даже подпись...

 Глава 7

Она ушла... Он разглядывал записку, не реагируя на неразумные, озлобленные слова, сознавая единственное — Линда его бросила. И все же подсознательно, вопреки полученному шоку, начал работать рассудок. Почему она напечатала записку? Он не припоминал, чтобы она хоть когда-нибудь печатала на машинке. Не подозревал, что она умеет с ней обращаться.

Чего ради ей вздумалось идти в студию, тащить оттуда машинку и..?

Образ Линды, блуждающей с диким взглядом по комнате, постепенно рассеялся. Нет, на самом деле она никуда не уходила. Эта записка — новый дьявольский трюк. Она все еще где-то здесь, в доме.

Он испытывал не негодование, а страх, безотчетный, почти инстинктивный страх разумного существа перед существом безумным, которое где-то скрывается, чтобы прыгнуть и нанести удар.

Он отправился в столовую. Ничего и никого. Тогда он поднялся на второй этаж. Но и в спальне ее не было.

Дверь в кладовую была распахнута. Платья Линды аккуратно висели на своих местах. Только и всего.

Тогда он исследовал другие комнаты. И тут со страхом подумал о картинах в студии. Выскочив из дома через кухонную дверь, он побежал через лужайку, затейливо украшенную тенями яблонь, и оказался в студии. Картины у стены были не тронуты. И стоявшая на мольберте тоже. Это уже было кое-что!

Но Линды и здесь не было.

Так она и правда уехала?

Без машины и без вещей?

Он вернулся в спальню и принялся рассматривать ее одежду в кладовой. Да, не хватает ее зеленого платья и серого костюма, еще кое-каких тряпок. Нет и нового чемодана, который стоял на верхней полке. Она ушла с чемоданом, ушла из дома!

С минуту он посидел на кровати.

Может быть, он сам начинает сходить с ума, поэтому ему и мерещатся всякие небылицы? Она стояла там, у машины, глядя на него вполне разумными глазами и искренне повторяя, что все хорошо, и она готова с ним действовать заодно.

«Я не против Мака. Даю тебе слово, я согласна на все, но только если это будет Мак». Она помахала ему рукой, когда он уезжал. Как же мог произойти такой неожиданный переход вот к этому погрому в комнате и неразумной записке, от которой так и пышет злобой?

Даже если бы она выпила все, что было в ‘доме...

Вскочив с постели, он поспешил вниз в холл. Бутылки с джином и бурбоном по-прежнему стояли в баре. Уровень жидкости в них не понизился. Вынув пробки он попробовал по глотку из каждой,— нет, жидкость не разбавлена водой... У Линды где-то наверху была спрятана бутылка. Джон снова побежал наверх и начал с особой тщательностью осматривать все укромные уголки. Наконец, под стопкой белья в комоде он действительно обнаружил бутылку джина; Она была отпита наполовину. По-видимому, она выпила это еще до его отъезда. Но, возможно, вторая бутылка была в коровнике?

Плохо соображая, что он делает, Джон наклонился, чтобы снова спрятать джин под белье и заметил там уголок почтовой открытки. А это что такое? Он вытащил ее. Вид поросших густыми лесами гор и озеро внизу. Сзади напечатано: «Озеро Кройли, Манитоба, Канада». Открытка была адресована ему.

Голова соображала совсем плохо, он дважды перечитал написанное, прежде чем понял, что к чему. 

Мак Аллистер! Джон проверил почтовый штемпель. Открытка была отправлена 5 дней назад. Выходит, что она пришла сюда три дня назад. Тогда Линда ходила на почту, а поскольку она боялась всего, что исходило от Мака Аллистера, она спрятала эту открытку. Выходит, она знала об отъезде Мака. Знала, что Джон не найдет его в Нью-Йорке...

Она знала об этом, а он-то воображал, что ему удалось выиграть хоть одно сражение с ней! Знала, когда стояла с таким детским наивным выражением на лице возле машины и умоляла его:

«Джон, если Мака нет на. месте, не обращайся ни к кому другому...» Ее капитуляция была наигранной и ложной, как все то, что исходило от нее вообще. Еще одно предательство. Еще один пример ее незаурядных актерских способностей.

Джон опять сел на кровать, уронив открытку на пол. Он чувствовал, как по его жилам разливается безмерная усталость, нежелание двигаться думать, волноваться...