Всё о Ёжике, Медвежонке, Львёнке и Черепахе - Козлов Сергей Григорьевич - Страница 4

«Заладил, — подумал Медвежонок. — Ну как он не понимает, что это — лето, что оно — короткое, что оно вот-вот кончится и что каждый раз у меня в лапах сверкает радуга».

— Муравей! — крикнул из своего лета Медвежонок. — Не бубни! Разве я не работаю? Разве я отдыхаю?

И он снова ударил по воде лапой, прищурился и увидел радугу.

Ёжикина гора

Давно уже Ёжик не видел такого большого неба. Давно уже не было такого, чтобы он вот так останавливался и замирал. И если кто у него спрашивал, зачем он останавливается, отчего замирает. Ёжик всё равно бы ни за что не смог ответить.

— Ты куда глядишь, Ёжик? — спросила Белка.

— А, — сказал Ёжик. И махнул лапой.

— Ты что там увидел? — спросил Муравей.

— Молчит, — сказала Белка.

— Задумался, — проворчал Муравей и побежал по своим делам.

А Ёжику вдруг показалось, что он впервые увидел этот лес, этот холм, эту поляну.

Что никогда-никогда до этого ничего подобного он не видал.

«Как же так? — думал Ёжик. — Ведь я столько раз бежал по этой тропинке, столько раз стоял на этом холме».

И деревья были такие необыкновенные — лёгкие, сквозящие, будто сиреневые, и полны такой внутренней тишиной и покоем, что Ёжик не узнавал знакомые с детства места.

— Что же это? — бормотал Ёжик. — раньше не видел всего?

И птицы, те немногие птицы, что остались в лесу, казались теперь Ёжику необыкновенными.

«Это не Ворона, это какой-то Орёл кружит над лесом, — думал Ёжик. — Никогда не видел такой огромной птицы».

— Всё стоишь? — спросил Муравей. — Я уже вон какую соломину оттащил, а он всё стоит.

— Не мешай ему, — сказала Белка. — Он думает.

— Думает, думает, — проворчал Муравей. — Что бы стало в лесу, если б все думали.

— Подумает, и всё, — сказала Белка. — Не мешай.

— Все вы бездельники, — сказал Муравей. — Все вы друг за дружку горой. — И убежал.

А Ёжик про себя поблагодарил Белку, потому что он слышал разговор где-то далеко-далеко, будто говорили на облаках, а он — на дне моря.

«Какая она добрая, — подумал о Белке Ёжик. — Почему я раньше никогда её не встречал?»

Пришёл Медвежонок.

— Ну что? — сказал он. — Что делать будем?

Ёжик смотрел на лес, на холм, на Ворону, кружащую за рекой, и вдруг понял, что ему так не хочется отвечать, так не хочется спускаться со своей горы… И он стал благодарно думать о том, по чьей доброте на этой горе оказался.

Птица

Всё лето Заяц плёл верёвку, и к осени она у него стала длиной до неба.

«Приделаю крючок, — думал Заяц, — заброшу на звезду и…»

Прибежала Белка:

— Ты что делаешь, Заяц?

— Верёвку сплёл, — сказал Заяц.

— А зачем?

— Залезу на небо, — сказал Заяц. — Хочешь, тебя возьму с собой?

— Возьми, — сказала Белка. Ночью высыпали звёзды.

Заяц забросил крючок на самую большую звезду, и верёвка тонкой паутинкой протянулась от земли до неба.

— Лезь, — сказал Заяц.

— А ты?

— Я за тобой.

И Белка побежала на небо.

Заяц полез следом, но он не умел лазать по верёвке, и поэтому сильно отстал.

— Ты где? Лезь скорее! — кричала Белка из темноты.

А Заяц лез и лез и уже стал уставать.

— Где же ты? — торопила Белка. Она давно забралась на звезду и ждала Зайца. А Заяц раскачивался посерёдке, между небом и землёй, и у него не было больше сил ни лезть вверх, ни спуститься на землю.

— Ну что ты там? — спросила из темноты Белка.

— Сил нет. Не могу, — сказал Заяц.

— Ты — как по веточке, как по веточке, — сказала Белка.

Заяц раскачивался во тьме, уши его трепал ночной ветерок, он видел далеко внизу родной лес, а вверху — большую звезду и понимал, что сейчас разожмёт лапы и упадёт.

«Всё лето плёл верёвку, — горестно думал Заяц, — и вот…»

— Эй! — вдруг услышал он знакомый голос с земли. — Кто там висит? И другой знакомый голос ответил:

— Далеко. Не видно.

— Как ты думаешь, Ёжик, кто там может быть?

— Птица, — сказал Ёжик.

— Какая же птица висит посреди неба?

«Редкая», — хотел сказать Заяц. Но промолчал.

— Это Заяц! — крикнула со звезды Белка. — Полез на небо и вот застрял.

— Медвежонок, его надо спасать!

— Спасите меня, — тихо сказал Заяц.

— С каких это пор Зайцы стали лазать по небу? — проворчал Медвежонок и дёрнул за верёвку.

— Ой, — тихо сказал Заяц.

— Как будем спасать? — спросил Ёжик.

— Сейчас, — сказал Медвежонок. И убежал.

— Заяц! — крикнул Ёжик. — Это ты?

— Я, — тихо сказал Заяц.

— Не слышу!

— Я, — погромче сказал Заяц, потому что, если бы он крикнул совсем громко, он бы упал.

— Это он, он! — крикнула со звёзды Белка.

— Держись, Заяц! — крикнул Ёжик. — Медвежонок что-то придумал! И тут вернулся Медвежонок с простынёй.

— Держи, — сказал он. И дал два конца Ёжику. — Заяц! — закричал в темноту Медвежонок. — Прямо под тобой мы растянули простыню, слышишь? Прыгай!

— Я боюсь, — сказал Заяц.

— Он боится! — крикнула Белка. Ей со звёзды было слышнее.

— Прыгай, кому говорят! — ещё громче крикнул Медвежонок, и, откинувшись назад, они с Ёжиком, как могли, растянули простыню. — Ну!

— Прыгай! — крикнула Белка. Заяц разжал лапы и полетел, полетел, полетел, только чёрный ночной ветер засвистал между ушами.

«Где ж простыня? Где же земля?» — думал Заяц и не знал, что он, как большая птица с широкими крыльями, летит над землёй и уже не может упасть.

Тёплым тихим утром посреди зимы

Вольный осенний ветер

Ни свет ни заря к Ёжику с Медвежонком прибежал Заяц.

— Эй! — закричал он. — Эгей! Эге-ге-гей!

— Ну что? Говори, — сказал Медвежонок.

— Эге-ге-ге-ге! — вопил Заяц.

— Да говори же! — Ёжик начал сердиться.

— Эге-ге-ге-ге! Ге-гей! Ге-гей! — И Заяц убежал.

— Чего это он?

— Не знаю, — сказал Медвежонок.

А Заяц птицей летел по лесу и вопил истошным заячьим голосом.

— Что с ним? — спросила Белка.

— Понять не могу, — сказал Муравей. А Заяц сделал полный круг и снова выбежал на медвежью поляну.

— Скажешь или нет? — крикнул Медвежонок. Заяц вдруг остановился, замер, встал на задние лапы и…

— Ну же! — крикнул Ёжик.

— Ха-ха-ха-ха-ха! — расхохотался Заяц и понёсся со всех ног прочь.

— Может, он с ума сошёл, с ума сошёл, с ума сошёл? — тараторила Сорока.

— Да нет, он в своём уме, в своём уме, в своём уме! — долбил Дятел.

И только Заяц ни у кого ничего не спрашивал, никому ничего не говорил, а вольный, как ветер, летел по лесу.

— Знаешь, — сказал Медвежонок. — Мне кажется, он вообразил себя… ветром. Он мне как-то сказал:

«Представляешь, Медвежонок, если я стану ветром?»

— Это здорово, — сказал Ёжик. — Только Заяц никогда до такого не додумается. И ошибся.

Потому что Заяц в этот лёгкий солнечный день действительно с утра почувствовал себя вольным осенним ветром, летящим по полям и лесам.

Мы будем приходить и дышать

Вот уже несколько дней не было солнца. Лес стоял пустой, тихий. Даже вороны не летали, — вот какой был пустой лес.

— Ну всё, готовься к зиме, — сказал Медвежонок.

— А где птицы? — спросил Ёжик.

— Готовятся. Утепляют гнёзда.

— А Белка где?

— Дупло сухим махом выкладывает.

— А Заяц?

— Сидит в норе, дышит. Хочет надышать на всю зиму.

— Вот глупый, — улыбнулся Ёжик.

— Я ему сказал: перед зимой не надышишься.

— А он?

— Надышу, говорит. Буду дышать и дышать.

— Айда к нему, может, чем поможем. И они отправились к Зайцу.

Заячья нора была в третьей стороне от горы. С одной стороны — дом Ёжика, с другой — дом Медвежонка, а с третьей — нора Зайца.

— Вот, — сказал Медвежонок. — Здесь. Эй, Заяц! — крикнул он.